В День милиции (теперь уже полиции) в России по телевизору обычно показывают концерт с поднадоевшими эстрадными звездами, а полицейские дежурят в метро и на улицах в парадной форме. Но мало кто вспоминает о том, кто создавал полицию в Российской империи.
С корабля на бал
1697 год. В честь прибытия в Амстердам Великого посольства из России во главе с молодым царем Петром голландцы устраивают показательные маневры. В бухте Эй выстраивается несколько десятков парусников и начинается морская баталия. Петр, уже немного выучивший голландский, принимает командование голландской флотилией. Самым расторопным и понимающим юнгой на корабле оказывается юный Антуан Де Вийера. «А ты, яко обезьяна, взлетал по вантам, крепя и ослабляя паруса», — восхищается русский царь. Антуан с благодарностью принимает от Петра золотой талер и представляется: «Зовут меня Антон Дивьер. Я из Португалии. Иудейского рода».
Еврейское происхождение юнги ничуть не смущает Петра, который ценил в людях умение и смышленость и мало придавал значения их национальности. Антуан поступает на службу к государю. Пажом. Так начался путь еврейского мальчика Антуана де Вийеры к званию первого полицейского огромной страны.
Де Вийера был из португальских марранов. Предки создателя российской полиции вынуждены были креститься, но тайно исповедовали иудейскую веру. Однако родители Де Вийеры вынуждены были перебраться в Голландию, когда в Португалии костры инквизиции вспыхнули с новой силой. Своего еврейского происхождения де Вийера никогда не скрывал, но Петр любил толковых инородцев. И в России юного пажа встретили доброжелательно. Особенно дамы — шестнадцатилетний Де Вийера был очень хорош собой. Карьера юноши стремительно идет в гору: из пажей — в денщики Петра, из денщиков — в генерал-адъютанты. Однако любовь русского царя не разделяли его бояре. Узнав о связи своей сестрицы Анны и молодого еврея, фаворит Петра Александр Меншиков в ярости набрасывается на Де Вийеру с кулаками, а после приказывает слугам высечь соблазнителя. Говорят, Анна к тому времени была уже беременна от своего возлюбленного. Петр приходит в бешенство, узнав о выходке Меншикова. Царь отдает приказ — и еврей Де Вийера женится на Анне Меншиковой, брат которой с тех пор превратится в его беспощадного врага.
Преступления и наказания по Дивьеру
Молодожены перебираются в строящийся Петербург, который еще мало приспособлен для жизни. По улицам бродят волки, народ, силой свезенный в любимое детище Петра, разбойничает и пьет без устали. Время от времени деревянные постройки вспыхивают — и огонь быстро пожирает плоды трудов и чаяний царя. Как справляться со всем этим хаосом, Петр не знает. Все крупные конфликты всегда подавлялись силами военных, но солдаты обучены лишь воевать или, в крайнем случае, подавлять бунты. Заставить их следить за порядком в городе непросто. Петр поручает разобраться с царящим в городе хаосом Антуану, который к тому времени уже достаточно обрусел и зовется Антоном Дивьером.
«Господа Сенат! — издает Петр указ 27 мая 1718 года. — Определили мы для лучших порядков в сем городе генерал-полицмейстера, которым назначили генерал-адъютанта Дивьера; и дали пункты, как ему врученное дело управлять».
Дивьер с присущей ему ответственностью и расторопностью оказался на своем месте. Постепенно порядок в городе стал восстанавливаться. За преступления (даже грабеж) карали жестоко — чаще всего смертью. В его ведомстве было 10 офицеров, 20 унтер-офицеров и 160 «солдат добрых». Узнать их на улице было несложно: носили они зеленые камзолы с красными обшлагами и лиловые картузы. Сам обер-полицмейстер лично объезжал ежедневно город и следил за порядком. Но занят был не одними лишь пьяными драками. Петр, обожавший Петербург, вынужден был отвлекаться от строительства города, занимаясь делами государственными. Вот и поручил он надежному Дивьеру развивать новую столицу.
И Дивьер взялся за дело решительно. Для начала создал пожарную часть, поставил в городе пожарную вышку и издал приказ, согласно которому все жители, заслышав колокол, должны бежать тушить пожар. Впереди других петербуржцев к пылавшим домам всегда бежал сам царь. Петербург перестал выгорать дотла и начал, наконец, разрастаться. Дальше — больше. Все главные улицы, утопавшие о в грязи, по приказу Дивьера, мостят камнем, в городе появляются фурманщики, которые собирают и вывозят за пределы столицы нечистоты. В конце каждой улицы ставят шлагбаумы, ходить через которые ночью дозволено только военным, знатным господам, повивальным бабкам и священникам. Всех, кто желал прогуляться по Петербургу ночью, но не имел на это право, ловили и били кнутом. Дивьер вводит строгие правила регистрации населения, которые позволяют точно определить количество проживающих в городе и приезжих. Виновных в несоблюдении порядка карают со всей жестокостью. Сильнее всего достается попрошайкам, которых по приказу Дивьера били батогами и высылали из города.
Вообще мягким правителем Дивьера не назовешь. Чтобы навести порядок в городе, он прибегает к драконовским мерам: за азартные игры, пьянство, несоблюдение паспортного порядка, даже за пение песен на улице нарушителей наказывали немалыми штрафами. А если, откупившись, безобразник так и не научался соблюдать законы, отправлялся в Сибирь или на плаху. Батогами били тех, кто сбрасывал мусор в Неву — Дивьер внимательно следил за тем, чтобы реку не превратили в сливной канал.
Царь в восторге и гордится своей придумкой. «Полиция споспешествует в правах и в правосудии, рождает добрые порядки и нравоучения, всем безопасность подает от разбойников, воров, насильников и обманщиков и сим подобных, — пишет он, — непорядочное и непотребное житие отгоняет, и принуждает каждого к трудам и к честному промыслу… препятствует дороговизне и приносит довольство во всем, потребном к жизни человеческой, предостерегает все приключившиеся болезни, производит чистоту по улицам… воспитывает юных в целомудренной чистоте и честных науках; вкратце же над всеми сими полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальной подпор человеческой безопасности и удобности».
Петр производит Дивьера в генерал-майоры и дает ему все больше полномочий. Со временем Дивьер становится больше, чем блюстителем порядка. Он следит за строительством мостов и зданий. И преуспевает и в этом: привыкший к европейской архитектурной традиции, Дивьер привносит в план застройки города европейский дух. Здания, которые возводятся при его участии, восхищают Петра своей изысканностью. Но за проступки царь наказывает жестоко и унизительно.
Однажды пришлось такую вспышку государева гнева испытать на себе Дивьеру даже публично. Ехали как-то Петр и обер-полицмейстер по городу в одноколке. Однако перед мостом в Новой Голландии вынуждены были остановиться: кучер вовремя заметил, что в кладке моста не хватает нескольких досок. То ли положить, по известной российской привычке, забыли, то ли, тоже по привычке, положенное сперли. Петр приказывает кучеру мост немедленно поправить. Дивьера же приглашает из кареты выйти и отхаживает по спине посохом, приговаривая «Это лучше прибавит тебе памяти о попечении и содержании мостов в порядке». Остыл, правда, так же быстро, как вспыхнул — тут же положил руку Дивьеру на плечо со словами «Не взыщи. Садись, брат» и продолжил прерванную беседу. Говорят, кстати, что к этому происшествию имел отношение все тот же мстительный Меншиков, который в то время был губернатором Санкт-Петербурга и то и дело жаловался Петру на полицмейстера. Царь, впрочем, всегда оставался на стороне Дивьера.
Падение
После смерти Петра жизнь влиятельного полицмейстера изменилась мало. Взошедшая на престол Екатерина I с удовольствием приглашала обходительного Дивьера к себе, он развлекал ее разговорами и своей образованностью. Императрица осыпала верного полицмейстера милостями: Дивьер был возведен в графское достоинство, получил звание сенатора и генерал-лейтенанта и даже получил высочайшую награду в Российской империи — орден св. Александра Невского. А Анна Даниловна — жена Дивьера — была причислена к свите императрицы и стала гоффрейлиной.
Однако Меншиков не оставлял надежду отомстить нежеланному родственнику. Когда императрица слегла в алкогольной горячке (слаба была Екатерина до спиртного), внушил ей, что Дивьер ее болезнью «недостаточно опечален». И вытребовал приказ арестовать полицмейстера. Дивьера пытали и даже вздернули на дыбу. Меншиков был в восторге: не снеся страданий, Дивьер признался в заговоре и выдал своих «подельников» — всех недругов Меншикова. Они были лишены всех званий и имущества и сосланы в Б-гом забытую Якутию в 9000 верстах от Петербурга. Избавления от страданий Антону Мануиловичу ждать придется долгие годы. Сменит на престоле Екатерину I Петр II, вслед за ним империя перейдет в руки Анны Иоанновны. Новая императрица вдруг вспомнит о томящемся в ссылке Дивьере, но в Петербург не вернет, а сделает его командиром Охотского порта. С новыми силами взявшись за дело, Антуан Мануилович приводит порт в надлежащее состояние и даже создает там мореходную школу, которая впоследствии превратится в штурманское училище сибирской флотилии.
Как ни удивительно, но в Петербург Дивьер все-таки вернется — когда на престол взойдет дочь Петра I Елизавета, любившая полицмейстера с детства. Она вернет Дивьеру все титулы и имущество и поставит вновь руководить полицией. Однако после пятнадцатилетней ссылки здоровье Антона Мануиловича подорвано, он часто хворает, в городе его уже никто не боится и через полгода он тихо преставится в своем доме. На его надгробии выгравировали надпись: «Генералъ-аншефъ графъ Антонь Мануиловичъ Дивьеръ…»
Так завершился путь еврея Антуана Де Вийеры, который создал в России полицейскую службу, очистил Санкт-Петербург от нечистот и навел в столице порядок. Но вся эта история мало интересна нынешним полицейским начальникам. Хоть и была бы для них весьма поучительна.
