Три девочки, три внучки,Что родились в Эйлате,Не знали вовсе дедаПо кличке «рыжий батя».
Лет сорока от роду,Высокий, франтоватый,Он прихватил врачиху,Еврейку из санбата.Увез ее в деревню,Где полк располагался,И больше до ПобедыУж с ней не расставался.А где-то там в ТамбовеЖивут жена и дети,Но он любил врачиху,Как никого на свете.И сын у них родился Смешной и рыжеватый.А дальше наступает,Естественно, расплата.Высокому начальствуПришло письмо большое……Она сказала «бате»:«Расстанемся, не стоит….»И ни к любви, ни к властиПретензий не имея,С разбегу вышла замужЗа польского еврея,Без долгих размышленийРванула с ним в Варшаву,Ну а потом в Израиль,(Ну что ж, святое право.)Там вырастила сына,Там стал он офицером ,И в армии (не нашей)Слыл доблести примером.И стал бы генералом.(Полковником не ниже),Но начались сраженьяНа том Востоке Ближнем.Тем временем папаша,Как кадровый военныйСлужил в генштабе нашемСоветником бессменным.И по каналам тайным,Такая, брат, работа,Израильских «командос»К нему попало фото.Стоял высокий парень,Всем на него похожий,И взглядом и осанкой,Лицом конечно тоже.Бывают совпаденья….Но сердце вдруг забилось..В спецчасть отправил снимок..Душа потом изнылась..Он не узнал, конечно,(Теперь, уж не узнает),Что вскоре этот пареньУбит был на Синае.Осталось три девчонки,Высоких, рыжеватых,И внучки генерала,И дочери солдата.Когда идет девчонка,Вся в хаки с автоматомДомой порой вечернейПо улицам Эйлата.Ох, как она похожаНа генерала – деда,Кому, какой ценоюДосталась та победа? *** “”””””””””””””””””””””В тот год гудел Савеловский вокзал,Все праздновал Великую победу.А к нам приехал в гости генерал,Из школы я пришла, а он обедал.Они сидели с мамой за столом,Селедку разбирали осторожно,На вешалке мундир при орденах,Сам молодой, красивый – невозможно…В прихожей заграничный чемоданМеня дразнил цветастою наклейкой,На сложенном в углу половичкеСтояли сапоги как на линейке.Он пил вино, ел борщ и винегрет И спрашивал серьезно про отметки.Татуировка на плече «Тайшет»Была почти затертой, чуть заметной.А вечером к нему приехал друг,И снова было шумное застолье,И он все наливал и наливал,А мама повторяла: «Лев, довольно».Назавтра он ходил со мной в кино,Пил крепкий чай, валялся на диване,Внес в комнату тот самый чемодан,И что-то потихоньку отдал маме.По телефону долго говорил,На кухне в нашей печке жег бумагу,Потом с соседом на крыльце курил,Рассказывал, как наши брали Прагу.Еще принес икру и шоколад,Мне подарил альбомы и тетрадки:«Я убываю, ты уж присмотри,Чтоб в Вашем доме было все в порядке».А ночью, когда, вроде, я спала,Сказал, стараясь говорить потише:«Опять взялись за прежние дела,И лагерь, видно, мне война не спишет».Он с нами попрощался во дворе,И улыбнулся «На вокзал не надо»,Зеленый виллис с места взял в карьер,И огоньки пропали за оградой.Не приезжал к нам больше генерал,И выясненья смысла не имели.Потом у мамы я нашла журналИ фотографию, что сохранилась в деле.Автор: Ирина Якобсон
