Большинство из них вели в эмиграции сугубо гражданскую жизнь, но севший в вагон полковник запаса продолжал заниматься делом всей своей жизни, пускай и в несколько ином амплуа — военного журналиста.

В вагоне метро напротив него сел бородатый человек в традиционном пуштунском одеянии. Оба пассажира узнали друг друга, хотя не подали виду.

Человек с бородой был известен под именем Мохаммад бен-Салах, он был арабом, бывшим полевым командиром афганских моджахедов. Его случайным спутником оказался Марк Иосифович Штейнберг полковник запаса, известный советский и американский журналист, военный обозреватель и историк. Эта встреча с бен-Салахом была третьей по счету и прошла мирно — старые знакомые даже не заговорили друг с другом и разъехались по своим делам.

Впервые Штейнберг столкнулся с Мохаммадом бен-Салахом еще в начале 1970-х годов, когда инспектировал армейскую спецшколу для курсантов из Египта, Сирии, Ирака и других арабских государств, действовавшую в туркменском областном центре Мары. Бен-Салах был курсантом, неофициальным лидером обучающихся диверсионной работе арабов. За наглое поведение и нездоровый интерес к работающим в столовой спецшколы официанткам, у курсанта и его куратора возник конфликт, который сразу же перерос в национальный. Орущему «яхуд, яхуд, яхуд!» — «еврей, еврей, еврей!» — бен-Салаху тогда пришлось убегать в окно, когда Штейнберг машинально потянулся к пистолету. В итоге конфликт замяли и, к неслыханной радости Марка Иосифовича, от контроля за Марыйской спецшколой он был отстранен.

Вторая встреча была еще менее приятной — у перевала Саланг в горах Гиндукуш, где бывший курсант бен-Салах командовал афганскими моджахедами и по иронии судьбы попался в руки к советским солдатам.

Перевал Саланг находится в Афганистане, куда полковник Штейнберг неоднократно летал из Ташкента для выполнения служебно-боевых задач.

В столице Узбекской ССР Марк Иосифович провел значительную часть своей жизни, хотя родился в Украине, во всемирно известном центре хасидизма — Умани. 23 августа 1927 года в семье местной жительницы Фейги Мордковны Гороход и красного командира Иосифа Залмановича Штейнберга родился первенец, Марк.

Штейнбреги из поколения в поколение служили в армии. Отец Марка, Иосиф Залманович, рано остался сиротой — в 1904 году в Русско-японской войне погиб его отец. После Первой мировой войны Иосиф Штейнберг попал в кавалерийскую бригаду Григория Котовского и, как опытный электротехник, командовал там эскадроном связи. В самом начале Великой Отечественной войны отец Марка Иосифовича, кадровый военный, ушел на фронт. Воевал в составе 7-го отдельного инженерного запасного полка связи, в звании воентехника 1 ранга, но в июле 1941-го пропал без вести. Как оказалось позже — погиб под Прилуками.

В условиях стремительного наступления гитлеровцев Фейга Мордковна, вместе с сыновьями Исааком и Марком, вынуждена была бежать из Тирасполя, где семья жила накануне войны. Путь решили держать к родным в Умань, но город уже был окружен немцами, и Фейга Мордковна сразу же приняла решение срочно оттуда уходить. Через образовавшийся на короткое время коридор женщине и двум ее сыновьям удалось пробраться вместе с колонной красноармейцев, которую нещадно бомбила немецкая авиация, к Днепру.

Когда Штейнберги добрались до речной переправы, их взору предстала жуткая картина: множество убитых и раненных людей, истошно кричащие лошади и коровы — сплошное страшное месиво.

Но маленькой семье Фейги Мордковны удалось добраться до Свердловска (сейчас — Екатеринбург), затем — до Алапаевска, потом был поселок Верхняя Синячиха Свердловской области. В итоге 14-летний Марк оказался с братом и матерью в Ташкенте. Там он работал на военном заводе, учился в вечерней школе и мечтал попасть в ряды Красной армии, чтобы отомстить оккупантам за смерть отца, дяди Соломона и тысяч советских граждан, павших от рук гитлеровских палачей.

Когда в 1945 году Марк Иосифович пришел на призывной пункт, военком решил отправить смышленого и мотивированного юношу в Ташкентское военно-инженерное училище. Там курсантов готовили по ускоренной программе военного времени бывшие сержанты-фронтовики, незадолго до этого получившие погоны младших лейтенантов.

С детства Марк Иосифович увлекался русской классической литературой, сам понемногу писал. В военном училище юноша отточил свой литературный талант. В перерывах между лекциями, марш-бросками и хозяйственными работами, за столом в ленинской комнате, курсант Штейнберг сочинял десятки писем дамам сердца своих сослуживцев. В качестве бонуса к трогательным посланиям шли рифмованные строчки и мастерски выполненные рисунки.

Однако вместе с литературным талантом пришлось развивать и бойцовские навыки. В роте нередко случались антисемитские эскапады — намеки на «5-й Украинский, он же Ташкентский фронт». Несмотря на то, что многие из командиров Марка еще недавно сражались бок о бок с воинами-евреями, советская пропаганда делала свое дело. Марк Иосифович, сын погибшего в бою фронтовика, такой несправедливости стерпеть не мог, постоянно ввязываясь в драку с заведомо более крепким противником. Победить опытных сержантов, не раз ходивших в рукопашную, никак не получалось, пока однажды на помощь пришел земляк из Умани — бывший фронтовик Фима Галкин. Фима взял парня под свое крыло, а потом втянул Марка в тренировки по самбо и научил стоять за себя.

В декабре 1945 года военное училище расформировали, и большинство курсантов было направлено в строевые части дослуживать срочную. Офицерами суждено было стать лишь 30 курсантам, имеющим общее среднее образование, — и среди них оказался Марк Штейнберг. Осенью 1948 года он с отличием окончил военное училище и, в звании младшего лейтенанта, получил назначение в Самарканд. Но вместо одного из красивейших и старейших городов мира его отправили «куда Макар телят не гонял» — в самую южную точку СССР, город Кушку, в 5-ю гвардейскую механизированную дивизию.

Главной достопримечательностью Кушки была практически полностью разобранная на кирпичи крепость, над которой высился величественный, конечно же, еще царский, крест. А еще — поражали воображение страшная жара и экзотические привычки местных военнослужащих. Главным развлечением офицеров кушкинского гарнизона было пьянство. На этой почве у почти непьющего Штейнберга вскоре начали возникать конфликты, которые ожидаемо приобрели антисемитский оттенок. Честь еврейского народа пришлось отстаивать кулаками — иные методы в самом южном гарнизоне СССР не действовали. Вскоре по Кушке пошли слухи о «Марке-самбисте», который, на самом деле, увлекался не только самбо, но и стрельбой, и фехтованием. Убежищем от шумных компаний офицеру Штейнберу стали спортзал и книги. Заболоцкий, Симонов, русская классика — за шесть лет, проведенных на службе в Кушке, он перечитал почти весь фонд богатой гарнизонной библиотеки.

Основной обязанностью было разминирование минных полей на полигонах после бомбометания, но временами приходилось укрощать и природную стихию. По воспоминаниям брата, Марк Штейнберг принимал участие в том числе в ликвидации страшного Ашхабадского землетрясения 1948 года и разборе огромного завала в районе Чарвакского водохранилища.

Иногда приходилось работать кладоискателем: военные принимали участие в поисках настоящих сокровищ, запрятанных в развалинах древнего Мерва, столицы тюркской империи сельджуков, Ашхабаде и других туркменских городах. Периодически по просьбе местного КГБ Марк Иосифович со своими саперами помогал обнаруживать припрятанное добро местных криминальных авторитетов: от схронов с наркотиками до замурованных шкатулок со старинными ювелирными изделиями.

Во время пребывания в Кушке Штейнберг женился на коренной ленинградке из семьи питерских интеллигентов — Ларисе Григорьевне Ляндо, выпускнице Института иностранных языков имени Герцена, преподавательнице английского языка.

Вместе с женой осенью 1954 года они переехали в Ашхабад, куда Марка перевели на должность командира саперно-штурмового батальона. В столице Туркменистана, как и в дальнем кушкинском гарнизоне, среди офицерского состава процветал антисемитизм. Чтобы отвлечься от солдатских будней, Штейнберг увлеченно писал в военные газеты и журналы. Окружная газета, «Красная Звезда», журналы «Военный вестник», «Военная мысль» — куда только он ни посылал свои статьи.

Однако журналистика для него по-прежнему была чем-то второстепенным — как сейчас принято говорить, хобби. Офицер инженерных войск профессионально занимался только одним делом: рисковал жизнью. Причем не только в Советском Союзе. В 1963 году Штейнберг во главе инженерно-штурмового батальона семь месяцев служил в Алжире. Французы, покидая страну, оставили там два минных пояса, которые они сами называли «зонами смерти». Эти зоны на западе отделяли Алжир от Марокко, на востоке — от Туниса. За время работ по разминированию в батальоне десятки советских военных были ранены и убиты.

После африканской командировки, примерно в 1965 году, Марк Иосифович заинтересовался темой, которую тщательно замалчивала советская пропаганда, — героизмом советских солдат-евреев в годы Великой Отечественной войны. Еще курсантом он негодовал, слыша от однополчан ложь о трусости евреев. Кроме того, он, способный и трудолюбивый офицер, трижды был рекомендован командующим округом для поступления в Академию Генерального штаба СССР и трижды получил отказ без объяснения причин. Хотя причину, конечно, знали абсолютно все — пятый пункт в личном листке по учету кадров.

В 1971 году, после перевода в штаб Туркестанского военного округа, в секретной библиотеке штаба Марк Иосифович начал собирать и систематизировать материалы по еврейскому вопросу в армии. Во время отпусков он частенько заезжал в военные архивы в Подольске и Гатчине, где копировал папки с личными делами евреев-военных, участвовавших в Великой Отечественной войне и работавших в военной промышленности. Допуск к документам самой высокой степени секретности он имел благодаря службе в штабе. А сохранять свою самодеятельность в тайне удавалось благодаря осторожности и аккуратности опытного сапера. Риск был серьезный: в период оголтелой кампании против «израильского агрессора» за офицером-евреем пристально наблюдали компетентные органы.

В 1974 году Штейнберга неожиданно вызвали в Первый отдел и начали расспрашивать о «непатриотичной» родне. Брат Марка Иосифовича, Исаак, тогда работал инженером-конструктором на военном заводе в Кишиневе. Его тесть смог репатриироваться в Израиль, а Исаака Иосифовича не только не выпустили, но и начали преследовать. Отразилось это и на его старшем брате. Чекистов особо не интересовало, что с родственниками Марк Иосифович виделся редко и про отъезд отца невестки в Израиль ничего не знал.

Контора отцепилась не сразу и только потому, что местному командованию заменить Штейнберга было некем. Он трудился с утра до глубокой ночи, зачастую «подстраховывая» непосредственных командиров, ушедших в долгий запой. Более того, нередко его статьи в военных журналах выходили под фамилией очередного высокопоставленного штабиста. Равно как и курсовые и дипломные работы, которые он писал за курсантов заочных военных школ и академий.

Весной 1977 года борьба с сионизмом в штабе ТуркВО вошла в свою решающую фазу. Гостившая у Штейнберга пожилая мать попросила достать на Песах мацу. После долгих уговоров, в субботу, Марк Иосифович, переодевшись в гражданскую одежду, поехал в ташкентскую синагогу добывать заветный продукт. На следующий день его ждал разнос от высокого начальства — генерал-майора Александра Королева и начальника штаба округа генерал-лейтенанта Петра Будаковского. Оказалось, что Штейнберг попал на камеру поста КГБ, находившегося ровно напротив учреждения религиозного культа. Устами руководства «особисты» передали полковнику Штейнбергу пламенный привет и посоветовали больше в том районе не появляться.

До ухода в отставку Марк Иосифович успел отдать советскому государству свой интернациональный долг, вылетая из Ташкента в командировки в Афганистан. В Кабуле он участвовал в реконструкции дворца премьер-министра Афганистана Хафизуллы Амина «Тадж-Бека», в котором должен был расположиться штаб 40-й армии, а также отвечал за безопасность тоннеля под перевалом Саланг, по которому проходил главный маршрут снабжения и передислокаций Восточной группы советских войск. Именно тогда он и столкнулся нос к носу с йеменцем бен-Салахом, воевавшим в Афганистане против своих учителей. Опознав пленного бен-Салаха, перевозившего взрывчатку для совершения диверсии, Марк Иосифович не мог и представить, что спустя десяток лет встретит своего бывшего врага в нью-йоркском метро.

В 1984 году полковник Штейнберг, начальник штаба гражданской обороны Ташкента, вышел в запас. В армии можно было еще задержаться, но Марк Иосифович решил осуществить свою мечту — стать профессиональным писателем и журналистом.

Еще во время службы он начал сотрудничать с журналом «Партийная жизнь» ЦК КП Узбекистана. Туда он и устроился после демобилизации на роль разъездного спецкора, задержавшись на три года. Затем ушел очеркистом-фельетонистом в газету «Ташкентская правда», параллельно печатался в центральных «Труде» и «Социалистической индустрии» и русскоязычных СМИ Узбекистана.

После кровавых погромов турков-месхетинцев в мае–июне 1989 года в Ферганской долине и череды других событий, сопутствовавших развалу Советского Союза, Марк Иосифович окончательно решил эмигрировать в США к старшей дочери. Уехать он хотел давно, но до падения советского колосса даже не надеялся вырваться в свободный мир из-за специфической анкеты.

В 1991 году железный занавес окончательно рухнул, и Штейнберг с семьей оказался в Соединенных Штатах Америки. Практически сразу повезло — он устроился работать по второй своей специальности. Тогда в Нью-Йорке выходила единственная русскоязычная газета Америки, «Новое русское слово», где полковник запаса занял пустующую нишу военного обозревателя.

Американский период — наиболее плодотворный для Марка Иосифовича как военного историка и журналиста. Штейнбергу удалось вывезти из Советского Союза папки с копиями архивных документов, в том числе секретных. Используя эти материалы и огромную базу источников информации, уже в 1996 году он опубликовал монографию «Евреи в войнах тысячелетий» — первую попытку изложить в одном томе трехтысячелетнюю военную историю еврейского народа. Книга охватывает военную историю евреев в 24 странах, в ней опубликовано свыше 300 портретов евреев — героев и военачальников.

Во второй книге — «Еврейский щит СССР» (2011, 2013) — Штейнберг попытался изложить военную историю евреев Советского Союза за последние полвека его существования (1941-1991). В своем фундаментальном труде военный историк скрупулезно подсчитал количество евреев-командиров полков, бригад, дивизий, корпусов и армий. По данным Штейнберга, в Советской армии в годы Великой Отечественной войны служили около 501 тысячи евреев, в том числе 167 тысяч офицеров и 334 тысячи солдат, матросов и сержантов. Получается, в армии в годы войны служил каждый пятый еврей, учитывая детей, женщин и стариков. В 1941-1945 годах погибло 39,6% от общего количества воевавших евреев. В то же время, безвозвратные потери личного состава вооруженных сил СССР от общего числа призванных составили ненамного выше 25%. Вот вам и «ташкентский фронт», вот вам и тыловики!

В возрасте 92 лет, в 2019-м, Штейнберг опубликовал заключительную часть своей трилогии. В третьем томе, который называется «Еврейский меч России и СССР», полковник запаса описал военную деятельность евреев в царской России и в Советском Союзе, включая военные конфликты и войны России и СССР за все время их существования. Отдельное внимание автор уделил работникам тыла — евреям, руководившим военной промышленностью СССР.

Помимо «Нового русского слова», Штейберг публиковался в балтиморском журнале «Вестник» и лос-анджелесской «Панораме», различных нью-йоркских газетах, московских «Независимой газете» и «Международной еврейской газете», сотрудничал с израильскими «Новостями недели», сиднейской газетой «Горизонт» и канадским «Курьером». Во время работы в США он опубликовал более 1500 статей по военно-стратегическим, военно-техническим и историческим проблемам. Не забросил Марк Иосифович и поэзию. Еще в Ташкенте вышли два его стихотворных сборника: «Сонеты времен года» и «Афганский блокнот». А в 2018 году был издан небольшим тиражом сборник стихов и мемуаров «Осенние сны».

Помимо журналистики, литературного творчества и исторических изысканий, Штейнберг консультировал Моррисонский институт оборонных исследований Стэндфордского университета. По воспоминаниям коллег, он был очень компетентным и энергичным членом авторского коллектива, состоявшего из 36 человек.

Совсем недавно, 12 декабря 2020 года, Марка Иосифовича Штейнберга не стало. В США у него остались дочери, внуки и правнуки. Благодарные потомки будут его помнить как летописца еврейского военного дела и барда еврейских героев, современного Иосифа Флавия.