[]
Иерусалим |
|
Москва |
|
Нью-Йорк |
|
Берлин |
Страстный роман длиною в полвека
Мужчина и женщина
| 07.06.2023
| Читали: 3878
За последние столетия немало евреев было удостоено рыцарского звания, но в еврейской истории есть только 1 человек, при упоминании имени которого непременно добавляется звание "сэр".
архив
И если кому-то ещё нужны какие-то доказательства того, что за каждым великим мужчиной стоит великая женщина, то лучшего примера, чем судьба сэра Мозеса Монтефиоре, для этого не придумаешь.
Впрочем, некоторые утверждают, что само это выражение и родилось из знаменитого признания сэра Монтефиори: "Я вовсе не великий человек.
Если мне что-то и удалось совершить в жизни, то лишь благодаря жене, чей благородный энтузиазм и глубокое религиозное чувство подвигли меня на добрые дела".
… А ведь это была самая странная свадьба 1812 года в Англии! Чего
только не говорили тогда и в высшем свете, и в синагогах, и в
деловых кругах Лондона о предстоящем браке блистательного Мозеса Монтефиоре и Джудит Коэн. Знаю, в некоторых книгах можно прочесть о том, что Мозес и Джудит познакомились на приеме в доме Коэнов; что Монтефиори увидел будущую жену в тот момент,
когда она грациозно спускалась с лестницы, и сразу же без памяти в нее влюбился.
Но это, мягко говоря, неправда. И, думаю, пришло время рассказать,
как всё было на самом деле. Начнём с того, что к началу XIX века семья Монтефиори уже была одной из самых известных и уважаемых еврейских семей Англии.
Дед сэра Мозеса Монтефиоре обосновался в этой стране еще в середине XVIII века, но по иронии судьбы Мозес родился в 1784 году в Ливорно, куда его родители отправились, чтобы познакомиться с "родиной предков".
К этому времени 2 дяди будущего сэра Монтефиори — Йеошуа и
Уильям — уже успели войти в историю. Иеошуа стал первым
евреем-офицером британской армии, а вот Уильям, этот позор семьи, крестился, начал карьеру священника и в итоге дорос до сана
епископа.
Именно его преосвященство Уильям Монтефиори выдвинул
гипотезу о том, что Иисус Христос был гомосексуалистом, чего этому
епископу- выкресту христианский мир так до сих пор и не простил.
Кроме того, епископ Уильям вошёл в историю как категорический
противник развития самолетостроения, утверждая, что "потомки Адама не могут выжить при такой скорости полёта".
В школе Мозес Монтефиори учился отвратительно.
Премудрости Талмуда и Галахи давались ему с трудом, но зато очень скоро выяснилось, что он является гениальным бизнесменом и финансистом.
Уже в юности Мозес стал одним из 12-ти еврейских маклеров лондонского Сити, затем с братом Авраамом основал банкирский дом, пользующийся отличной репутацией, а потом и первое в Англии страховое общество, и первую в Европе кампанию по освещению улиц газовыми фонарями.
Параллельно с этимон успел послужить в армии, дослужился до капитана, и в начале 1810-х годов уже считался одним из самых богатых людей Великобритании.
Огромные деньги и связи молодого красавца-офицера распахнули перед ним двери королевского дворца. Прожигатель жизни, любитель светских развлечений, он стал близким другом принцессы Виктории. Злые языки даже утверждали, что слишком близким другом, и, чтобы положить конец сплетням, Мозеса было решено срочно женить.
Невесту искали традиционным еврейским способом - с помощью
сватовства. В конце концов, семья сошлась на кандидатуре Джудит Коэн.
Ей на тот момент было 28 лет, то есть по понятиям того времени она
была безнадежной старой девой. По возрасту они были ровесниками; Джудит даже на несколько месяцев старше.
К числу достоинств невесты, вне сомнения, относилось богатство и
родственные связи ее семьи с Ротшильдами, что открывало перед кланом Монтефиори новые деловые перспективы. К числу недостатков - то, что, во-первых, она была ашкеназской, а не сефардской еврейкой, а во-вторых, некрасива, глуховата и из-за перенесенного в детстве полиомиелита на всю жизнь осталась инвалидом - прихрамывала при ходьбе.
Ну что, теперь вы догадываетесь, о чём шептались в Лондоне в 1812
году, накануне этой странной свадьбы? Само собой, все жалели бедного Мозеса, но понимали, что речь идёт исключительно о браке по расчёту и предсказывали, что уже через месяц после свадьбы молодой муж пустится во все тяжкие, а его уродливая жёнушка будет вынуждена сидеть со своими хромыми ногами дома.
Сам Мозес Монтефиори (тогда ещё не сэр!) стоял под свадебным
балдахином явно растерянный: он не понимал, как ему следует вести себя с этой ашкеназской еврейкой, зато мысленно прокручивал выгоды от родства с домом Ротшильдов.
Но вот после свадьбы пришёл месяц, за ним другой, затем и полгода, а Мозес Монтефиори ни разу не был замечен в попытке изменить жене.
Более того, с ним явно происходили какие-то перемены. Успевший
довольно далеко отойти от религии и заповедей иудаизма, он вновь
стал появляться в синагоге и тщательно соблюдать субботу.
Наконец, он появился с Джудит на одном из приёмов, и только тогда
высшему свету Лондона стало ясно: произошло нечто, чего просто не могло произойти, что не укладывалось ни в одной голове.
Блистательный Мозес Монтефиори вёл себя с женой как влюбленный мальчишка. Усадив её в кресло, он не отходил от супруги ни на шаг — разве что для того, чтобы принести ей коктейль или чего-нибудь сладкого. По тому, как Мозес представлял супругу, как он общался с ней, не было никаких сомнений, что эти двое любят друг друга так, как и не снилось многим именитым парам Британской империи.
Да и Джудит, казалось, за эти месяцы похорошела, а может, всё дело в том, что вовсе никогда и не была дурнушкой — просто она была красива той особой еврейской красотой, которая непривычна для англосаксов.
Возможно, именно здесь мы подходим к разгадке тайны любви в чисто еврейском смысле этого слова. Согласно иудаизму молодые люди могут, конечно, влюбиться друг в друга, пылать страстью и давать клятвы верности. Но настоящая любовь, а не романтическая влюблённость, приходит только в браке, когда между супругами возникает подлинная духовная близость, заботы одного становятся заботами другого, а жена становится для мужа, говоря словами Торы, "Эзэр кэ-нэгдО" — не только помощницей во всех делах, но и тем человеком, которая направляет его по жизни.
Судя по всему, уже через несколько недель после свадьбы между
молодоженами возникли именно такие отношения.
И с тех пор Джудит (Юдит) не только была рядом во всех великих начинаниях своего мужа, но и зачастую инициировала их. Она начала с того, что деликатно вернула супруга к соблюдению заповедей иудаизма, а в 1825 году убедила его отойти от бизнеса и заняться "добрыми делами", так как он и без того уже заработал столько денег, что в любом случае будет не в состоянии их потратить за всю оставшуюся жизнь.
Так заканчивается карьера сэра Мозеса Монтефиоре как бизнесмена и финансиста и начинается его путь общественного деятеля и филантропа, признанного лидера английского, а затем и мирового еврейства, защитника еврейских интересов во всём мире.
В 1827 году супруги предпринимают свое первое большое путешествие по миру, для которого Монтефиоре, помня, что его супруге тяжело ходить, сконструировал специальную разборную карету, которая затем сопровождала их во всех поездках. Тогда, в 1827 году, они в первый (и далеко не в последний) раз посетили Палестину, побывали в Иерусалиме и в Бейт-Лехеме на могиле праматери Рахель.
Здесь Джудит разрыдалась и, распростершись на земле, забылась в самозабвенной молитве. Будучи бездетной, она невольно чувствовала перекличку своей судьбы с судьбой этой праматери еврейского народа, у которой долго не было детей от Яакова.
Растроганный ее слезами, Монтефиоре тут же пожертвовал огромную сумму на строительство достойного мемориала
над могилой Рахель, который стоит и по сей день.
"Какие чувства должен испытывать путешественник среди гор, на
которых некогда зримо была явлена устрашающая сила Всемогущего, вблизи города, которому Он даровал своё имя, где красота святости сверкала в своем первозданном величии, и к которому даже в его жалком состоянии, в плену и запустении, все народы земли, так же, как и его собственные дети, обращаются с глубоким благоговением и восхищением!
О, эти чувства, которые испытывает здесь путешественник, внимая упоительным строкам израильского вдохновенного царя, может понять только тот, кто удостоился их пережить…Чем ближе мы подъезжали к Иерусалиму, тем безжизненнее и печальнее становилась кругом земля. Но какими бы серьёзными не были
мысли, навеянные меланхолической пустынностью каменистых гор и долин, через которые мы проезжали, они вдруг исчезли, уступив место чувству неописуемой радости и восторга, когда весь Святой город полностью открылся нашим глазам, со своими куполами и минаретами, отражающими великолепие небес.
Сойдя с лошадей, мы сели на землю и излили наполнявшие наши сердца чувства в горячих молитвах Тому, чьё милосердие и промысел привели нас в целости и сохранности в город
наших предков", — писала Джудит в дневнике о той поездке. Дневник этот, кстати, является важнейшим историческим документом о той эпохе и читается на одном дыхании - среди прочего, Джудит Монтефиоре была наделена еще и недюжинным литературным даром.
Что было дальше?
Ах, да, Мозес Монтефиоре стал страстным борцом за отмену рабства, в 1837 году был избран шерифом Лондона и графства Мидлсекс, где, с подачи своей Джудит, отменил смертную казнь. Но бОльшую часть жизни Джудит и сэр Мозес Монтефиоре посвящали решению еврейских проблем.
В период 1839-1849 годов они трижды вместе посетили Палестину, где каждый раз жертвовали огромные деньги неимущим евреям, занимались развитием еврейских кварталов Иерусалима и Яффо,
налаживанием здесь медицины и улучшением санитарных условий.
В эти же годы Мозес Монтефиоре борется за право евреев молиться у Стены Плача, начинает осторожно продвигать при дворе турецкого
султана идею создания в Земле Израиля еврейской
национально - религиозной автономии.
Всех направлений его деятельности и не перечислишь.
Построенная Монтефиоре в Иерусалиме мельница,
стала одним из главных символов города, а возведенные им кварталы — первыми еврейскими поселениями за чертой Старого города.
Кроме того, он вмешивается, когда над евреями Сирии, Марокко и
Грузии нависает угроза кровавого навета; дважды (в 1846 и 1872)
посещает Россию и встречается с императорами Николаем I и
Александром II в надежде улучшить положение евреев в Российской
империи, пытаясь предотвратить еврейские погромы… И всегда рядом с ним была его Джудит, "Эзэр кэ-негдО".
Джудит Монтефиоре - Коэн скончалась в 1862 году, прожив с мужем в
любви и согласии 50 лет. И тут уже можно согласиться с теми
авторами, которые утверждают, что это "был страстный роман длиною в полвека".
Сэр Мозес Монтефиоре пережил жену на 23 года и скончался в возрасте патриарха, на 101-м году жизни. Он так больше и не женился, но, следуя завещанию Джудит, продолжал ездить в Палестину и по всему еврейскому миру, помогая евреям всем, чем мог и одновременно делая всё возможное для увековечивания имени покойной супруги.
Согласно его завещанию, он был похоронен на Лондонском кладбище рядом с любимой, и на их надгробие были водружены 2 камня: один из Цфата, а другой- из Тверии…
Такова история великой любви великого еврея!!!
Впрочем, некоторые утверждают, что само это выражение и родилось из знаменитого признания сэра Монтефиори: "Я вовсе не великий человек.
Если мне что-то и удалось совершить в жизни, то лишь благодаря жене, чей благородный энтузиазм и глубокое религиозное чувство подвигли меня на добрые дела".
… А ведь это была самая странная свадьба 1812 года в Англии! Чего
только не говорили тогда и в высшем свете, и в синагогах, и в
деловых кругах Лондона о предстоящем браке блистательного Мозеса Монтефиоре и Джудит Коэн. Знаю, в некоторых книгах можно прочесть о том, что Мозес и Джудит познакомились на приеме в доме Коэнов; что Монтефиори увидел будущую жену в тот момент,
когда она грациозно спускалась с лестницы, и сразу же без памяти в нее влюбился.
Но это, мягко говоря, неправда. И, думаю, пришло время рассказать,
как всё было на самом деле. Начнём с того, что к началу XIX века семья Монтефиори уже была одной из самых известных и уважаемых еврейских семей Англии.
Дед сэра Мозеса Монтефиоре обосновался в этой стране еще в середине XVIII века, но по иронии судьбы Мозес родился в 1784 году в Ливорно, куда его родители отправились, чтобы познакомиться с "родиной предков".
К этому времени 2 дяди будущего сэра Монтефиори — Йеошуа и
Уильям — уже успели войти в историю. Иеошуа стал первым
евреем-офицером британской армии, а вот Уильям, этот позор семьи, крестился, начал карьеру священника и в итоге дорос до сана
епископа.
Именно его преосвященство Уильям Монтефиори выдвинул
гипотезу о том, что Иисус Христос был гомосексуалистом, чего этому
епископу- выкресту христианский мир так до сих пор и не простил.
Кроме того, епископ Уильям вошёл в историю как категорический
противник развития самолетостроения, утверждая, что "потомки Адама не могут выжить при такой скорости полёта".
В школе Мозес Монтефиори учился отвратительно.
Премудрости Талмуда и Галахи давались ему с трудом, но зато очень скоро выяснилось, что он является гениальным бизнесменом и финансистом.
Уже в юности Мозес стал одним из 12-ти еврейских маклеров лондонского Сити, затем с братом Авраамом основал банкирский дом, пользующийся отличной репутацией, а потом и первое в Англии страховое общество, и первую в Европе кампанию по освещению улиц газовыми фонарями.
Параллельно с этимон успел послужить в армии, дослужился до капитана, и в начале 1810-х годов уже считался одним из самых богатых людей Великобритании.
Огромные деньги и связи молодого красавца-офицера распахнули перед ним двери королевского дворца. Прожигатель жизни, любитель светских развлечений, он стал близким другом принцессы Виктории. Злые языки даже утверждали, что слишком близким другом, и, чтобы положить конец сплетням, Мозеса было решено срочно женить.
Невесту искали традиционным еврейским способом - с помощью
сватовства. В конце концов, семья сошлась на кандидатуре Джудит Коэн.
Ей на тот момент было 28 лет, то есть по понятиям того времени она
была безнадежной старой девой. По возрасту они были ровесниками; Джудит даже на несколько месяцев старше.
К числу достоинств невесты, вне сомнения, относилось богатство и
родственные связи ее семьи с Ротшильдами, что открывало перед кланом Монтефиори новые деловые перспективы. К числу недостатков - то, что, во-первых, она была ашкеназской, а не сефардской еврейкой, а во-вторых, некрасива, глуховата и из-за перенесенного в детстве полиомиелита на всю жизнь осталась инвалидом - прихрамывала при ходьбе.
Ну что, теперь вы догадываетесь, о чём шептались в Лондоне в 1812
году, накануне этой странной свадьбы? Само собой, все жалели бедного Мозеса, но понимали, что речь идёт исключительно о браке по расчёту и предсказывали, что уже через месяц после свадьбы молодой муж пустится во все тяжкие, а его уродливая жёнушка будет вынуждена сидеть со своими хромыми ногами дома.
Сам Мозес Монтефиори (тогда ещё не сэр!) стоял под свадебным
балдахином явно растерянный: он не понимал, как ему следует вести себя с этой ашкеназской еврейкой, зато мысленно прокручивал выгоды от родства с домом Ротшильдов.
Но вот после свадьбы пришёл месяц, за ним другой, затем и полгода, а Мозес Монтефиори ни разу не был замечен в попытке изменить жене.
Более того, с ним явно происходили какие-то перемены. Успевший
довольно далеко отойти от религии и заповедей иудаизма, он вновь
стал появляться в синагоге и тщательно соблюдать субботу.
Наконец, он появился с Джудит на одном из приёмов, и только тогда
высшему свету Лондона стало ясно: произошло нечто, чего просто не могло произойти, что не укладывалось ни в одной голове.
Блистательный Мозес Монтефиори вёл себя с женой как влюбленный мальчишка. Усадив её в кресло, он не отходил от супруги ни на шаг — разве что для того, чтобы принести ей коктейль или чего-нибудь сладкого. По тому, как Мозес представлял супругу, как он общался с ней, не было никаких сомнений, что эти двое любят друг друга так, как и не снилось многим именитым парам Британской империи.
Да и Джудит, казалось, за эти месяцы похорошела, а может, всё дело в том, что вовсе никогда и не была дурнушкой — просто она была красива той особой еврейской красотой, которая непривычна для англосаксов.
Возможно, именно здесь мы подходим к разгадке тайны любви в чисто еврейском смысле этого слова. Согласно иудаизму молодые люди могут, конечно, влюбиться друг в друга, пылать страстью и давать клятвы верности. Но настоящая любовь, а не романтическая влюблённость, приходит только в браке, когда между супругами возникает подлинная духовная близость, заботы одного становятся заботами другого, а жена становится для мужа, говоря словами Торы, "Эзэр кэ-нэгдО" — не только помощницей во всех делах, но и тем человеком, которая направляет его по жизни.
Судя по всему, уже через несколько недель после свадьбы между
молодоженами возникли именно такие отношения.
И с тех пор Джудит (Юдит) не только была рядом во всех великих начинаниях своего мужа, но и зачастую инициировала их. Она начала с того, что деликатно вернула супруга к соблюдению заповедей иудаизма, а в 1825 году убедила его отойти от бизнеса и заняться "добрыми делами", так как он и без того уже заработал столько денег, что в любом случае будет не в состоянии их потратить за всю оставшуюся жизнь.
Так заканчивается карьера сэра Мозеса Монтефиоре как бизнесмена и финансиста и начинается его путь общественного деятеля и филантропа, признанного лидера английского, а затем и мирового еврейства, защитника еврейских интересов во всём мире.
В 1827 году супруги предпринимают свое первое большое путешествие по миру, для которого Монтефиоре, помня, что его супруге тяжело ходить, сконструировал специальную разборную карету, которая затем сопровождала их во всех поездках. Тогда, в 1827 году, они в первый (и далеко не в последний) раз посетили Палестину, побывали в Иерусалиме и в Бейт-Лехеме на могиле праматери Рахель.
Здесь Джудит разрыдалась и, распростершись на земле, забылась в самозабвенной молитве. Будучи бездетной, она невольно чувствовала перекличку своей судьбы с судьбой этой праматери еврейского народа, у которой долго не было детей от Яакова.
Растроганный ее слезами, Монтефиоре тут же пожертвовал огромную сумму на строительство достойного мемориала
над могилой Рахель, который стоит и по сей день.
"Какие чувства должен испытывать путешественник среди гор, на
которых некогда зримо была явлена устрашающая сила Всемогущего, вблизи города, которому Он даровал своё имя, где красота святости сверкала в своем первозданном величии, и к которому даже в его жалком состоянии, в плену и запустении, все народы земли, так же, как и его собственные дети, обращаются с глубоким благоговением и восхищением!
О, эти чувства, которые испытывает здесь путешественник, внимая упоительным строкам израильского вдохновенного царя, может понять только тот, кто удостоился их пережить…Чем ближе мы подъезжали к Иерусалиму, тем безжизненнее и печальнее становилась кругом земля. Но какими бы серьёзными не были
мысли, навеянные меланхолической пустынностью каменистых гор и долин, через которые мы проезжали, они вдруг исчезли, уступив место чувству неописуемой радости и восторга, когда весь Святой город полностью открылся нашим глазам, со своими куполами и минаретами, отражающими великолепие небес.
Сойдя с лошадей, мы сели на землю и излили наполнявшие наши сердца чувства в горячих молитвах Тому, чьё милосердие и промысел привели нас в целости и сохранности в город
наших предков", — писала Джудит в дневнике о той поездке. Дневник этот, кстати, является важнейшим историческим документом о той эпохе и читается на одном дыхании - среди прочего, Джудит Монтефиоре была наделена еще и недюжинным литературным даром.
Что было дальше?
Ах, да, Мозес Монтефиоре стал страстным борцом за отмену рабства, в 1837 году был избран шерифом Лондона и графства Мидлсекс, где, с подачи своей Джудит, отменил смертную казнь. Но бОльшую часть жизни Джудит и сэр Мозес Монтефиоре посвящали решению еврейских проблем.
В период 1839-1849 годов они трижды вместе посетили Палестину, где каждый раз жертвовали огромные деньги неимущим евреям, занимались развитием еврейских кварталов Иерусалима и Яффо,
налаживанием здесь медицины и улучшением санитарных условий.
В эти же годы Мозес Монтефиоре борется за право евреев молиться у Стены Плача, начинает осторожно продвигать при дворе турецкого
султана идею создания в Земле Израиля еврейской
национально - религиозной автономии.
Всех направлений его деятельности и не перечислишь.
Построенная Монтефиоре в Иерусалиме мельница,
стала одним из главных символов города, а возведенные им кварталы — первыми еврейскими поселениями за чертой Старого города.
Кроме того, он вмешивается, когда над евреями Сирии, Марокко и
Грузии нависает угроза кровавого навета; дважды (в 1846 и 1872)
посещает Россию и встречается с императорами Николаем I и
Александром II в надежде улучшить положение евреев в Российской
империи, пытаясь предотвратить еврейские погромы… И всегда рядом с ним была его Джудит, "Эзэр кэ-негдО".
Джудит Монтефиоре - Коэн скончалась в 1862 году, прожив с мужем в
любви и согласии 50 лет. И тут уже можно согласиться с теми
авторами, которые утверждают, что это "был страстный роман длиною в полвека".
Сэр Мозес Монтефиоре пережил жену на 23 года и скончался в возрасте патриарха, на 101-м году жизни. Он так больше и не женился, но, следуя завещанию Джудит, продолжал ездить в Палестину и по всему еврейскому миру, помогая евреям всем, чем мог и одновременно делая всё возможное для увековечивания имени покойной супруги.
Согласно его завещанию, он был похоронен на Лондонском кладбище рядом с любимой, и на их надгробие были водружены 2 камня: один из Цфата, а другой- из Тверии…
Такова история великой любви великого еврея!!!
источник
Переслал: ЗЗЗина Зарипова - Израиль
Переслал: ЗЗЗина Зарипова - Израиль
42
0
|
|
|
|
|
| |
0
