Главный из тех, кого меняют с той стороны, — знаменитый «берлинский убийца» Вадим Красиков, на которого еще давно, по плану Христо Грозева, должны были обменять Алексея Навального. Собственно, с тех планов этот обмен и начался.
Что из этого следует?
Первое. Теперь понятно, почему убили Навального. С Навального начались переговоры об этом обмене — но именно Навальный-то в него и не попал. Он не подлежал обмену, потому что единственный представлял реальную политическую угрозу. Он был точкой сборки оппозиции и единственным популярным публичным лидером, на которого США могли сделать реальную ставку. Устранение Навального — это было не сиюминутное эмоциональное решение. Это было холодный шахматный ход.
Второе. Этим обменом Кремль хочет продемонстрировать свою готовность договариваться. Путин перенес опыт разборок 90-х в международную политику. Как в разборках 90-х, пацан создает ситуации. Но так же, как и в разборках 90-х, пацан держит слово. Он готов решить ситуации, которые сам же и создал. Тот факт, что политики на Западе ситуаций не создают и заложников не берут, нерелевантен в данном случае. Мы живем в таком мире, как его видит Путин. Против лома нет приема.
Третье. Путину надо было вытащить из западных тюрем своих агентов. Во-первых, потому что «разведка своих не бросает», а во-вторых, чтобы заслать новых. Теперь новые агенты, которые поедут на Запад разбираться там с оппозицией, могут быть уверены: их не бросят. Их тоже вытащат. Пожизненно сидеть не придется. Если взяли — надо молчать. Всё равно вытащат, и высоко вознесут потом на Родине.
Четвертое. Путин мог подождать, и совершить обмен после ноябрьских выборов в США. Но он сделал его сейчас, что — явный, хотя и не такой уж большой предвыборный плюс для американских демократов. Байден очень хотел вытащить Гершковича. Это показывает, кого на самом деле хотел бы видеть Кремль победителем в предвыборной гонке.
Кремль хотел бы победы Камалы Харрис. Он предпочитает нынешний курс демократического истеблишмента непредсказуемой политике Трампа.
Пятое. Обмен — это крученый шар, который внесет дополнительное смятение в и без того нестройные ряды российской оппозиции за рубежом, и прежде всего ослабит позиции ФБК. ФБК во главе с Навальным был бы опасен. Но ФБК без Навального совершил много faux pas. После того как Кремль объявил их террористами, это отрезало их от российских донатов, а стало быть — и от живой обратной связи с российским бизнесом. В результате главным источником существования ФБК стали американские гранты. Результатом стала поддержка многих сомнительных санкций, ударивших по рядовым россиянам и эмигрантам, фильм «Предатели» и не очень красивые попытки отменить выросших на земле активистов.
В такой ситуации появление на Западе людей с безупречной моральной репутацией, людей строго антивоенных, отсидевших за свои убеждения в тюрьме, окажется для многих существующих эмигрантских структур неприятным вызовом — тем более что этих конкурентов за гранты, в отличие от Геры Угрюмовой, кампанией в твиттере уже не отменишь.
Еще раз: перед нами холодная, выверенная, многоходовая операция, которая задумывалась и проводилась не год и даже не два.
8
2
