СВ: В выходные на митинге во Флориде вы сказали, что именно ваша личность остановила Путина от путинского вторжения во время вашего президентства. Не хотите ли пояснить это?
Trump says US needs to get off the sidelines in Ukraine’s fight for survival
https://www.youtube.com/watch?v=X-c1Me0Kezg
ДТ: Начнём с того, что если вы помните, когда я баллотировался в 2016 году, все говорили, что Трамп втянет нас в войну, у него такая личность. А сейчас они говорят, что именно мой характер уберег нас от войны. Думаю, что у нас были отличные 4 года. И этой войны не должно было случиться. Но вначале это случилось с прошлыми выборами. А потом у нас появились люди, устроившие войну против Украины. Этого не должно было случиться.
СВ: Президент Байден отправляется в Польшу в пятницу на этой неделе, в государство на передовой линии натовского блока. Что он должен сделать?
ДТ: Уже очень поздно. Карты разложены и раскрыты. И у него плохая позиция. У него очень плохие карты. У него были очень сильные позиции – до того, как началось война. Она никогда бы не случилась, если бы я был президентом. Я могу сказать вам это со 100%-ной уверенностью. Это ужасно. Это человеческая трагедия – то, что происходит сейчас. У него очень слабая позиция. Он – не тот, кто в состоянии противостоять. Он сидит там, и все говорят ему, что делать. Они вытворяют, а он не вникает. Это очень грустно наблюдать. Я видел это. Зарубежные страны вырываются в лидерстве в то время, когда лидерами должны быть мы. Они пользуются нами. Даже наши союзники. Они пользуются нами в НАТО, они пользуются нами практически во всём. В чём только могут, особенно в торговле. Вдобавок ко всему прочему они рассказывают ему, что делать, вместо того чтобы делать то, что необходимо. Это очень грустно наблюдать.
СВ: Должны ли мы послать истребители МИГи украинским ВВС? Вы бы послали такую помощь?
ДТ: Если честно, то, пожалуй, даже больше.
СВ: Что, господин Президент?
ДТ: Путин говорит: «Не смейте ничего присылать!» В то же время он убивает тысячи и тысячи людей. Он ведёт себя так, как будто это мы – агрессор. Мы посылаем 44-летний самолет, который, вероятно, быстро сбивают в небе. А он ведёт себя так, как будто это мы – ужасные люди. Но это он убивает десятки тысяч людей, гораздо больше, чем нам сообщают. Он сносит и взрывает целые здания. Тысячи людей убиты. Когда он говорит: «Не смейте этого делать», а мы на это отвечаем: «О! Он сказал не делать этого, мы не хотим начинать». То, что он делает, – это человеческая трагедия. В каком-то смысле ничего подобного не было, уж точно со времен Второй мировой войны.
СВ: Что бы вы сделали сегодня? Вы сказали, что, возможно, сделали бы больше, чем просто посылать истребители МИГи. Что ещё?
ДТ: Что бы я сделал? У нас огромный военный потенциал. То, что мы можем сделать помимо старых 44-летних истребителей, огромно! И мы должны делать это! И мы должны помогать им [украинцам] выживать. Они делают потрясающую работу. Я был тем, кто послал им джавелины. На меня тогда обрушился шквал гнева. Они сказали, что Обама прислал одеяла, а Трамп – джавелины… Но им нужна и другая помощь. То, что я сделаю сразу, так это запущу добычу нефти. Потому что если значительно снизить цены на нефть, то эта война закончится. Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Если снизить цену на нефть, а ее можно снизить, эту цену, к чёртовой матери! У меня она однажды опустилась до 1 доллара 71 цента [цена бензина за галлон в США]. Надо снизить цену на нефть. Если ее снизить, то война закончится.
СВ: Какую дополнительную военную помощь вы оказали бы украинцам? Что ещё?
ДТ: Беспилотники сейчас весьма эффективны. Мы можем дать дроны. Плюс, они передают огромное количество информации. И эта информация направляет ракеты прямо к любой гребанной цели. И вам не нужно стрелять по ним из Украины. Так что, следовательно, вы ведёте себя нейтрально.
Послушай, Стюарт, когда он [Путин] вторгается и убивает тысячи людей, мы, что, будем просто сидеть и смотреть? Через 100 лет в этой стране будут говорить о том, какая эта трагедия! Какая ужасная история! Мы не можем этого допустить! Просто как люди мы не можем этого допустить!
Затем он говорит, что они обладают ядерной мощью. Но мы – более мощная ядерная держава. Я восстановил наш ядерный потенциал так, как никто никогда не предполагал это возможным. Два с половиной триллиона долларов в наши Вооружённые силы! И большая часть из них пошла на ядерные вооружения. [До меня] у нас было оружие 45- и 50-летней давности. Мы даже не знали, работает ли оно. А теперь у нас есть совершенно новое чрезвычайно мощное [оружие]! И не приведи Господь, чтобы пришлось его использовать. Потому что это будет величайшей трагедией. Но если бы у нас его не было, мы бы не смогли вести переговоры.
Он постоянно использует слово «N». Слово «ядерное» мы никогда не говорим. Он говорит, что он – ядерная держава. Но мы – более великая ядерная держава. У нас самые лучшие в мире подводные лодки, самые мощные разработки, которые когда-либо создавались. Самые мощные машины, когда-либо созданные. Никто не знает, где они находятся.
Его следует предупредить: «Если упомянешь это слово [ядерный] ещё раз, то мы отправим эти штуки [атомные подводные лодки] к тебе, и они будут патрулировать твои берега».
Нельзя позволить этой трагедии продолжаться! Нельзя позволить этим тысячам людей умирать! К тому времени, когда все закончится, будут сотни тысяч и, возможно, миллионы жертв.
СВ: Позвольте переключиться на Китай. Китай заключил соглашение с Россией. Они будут помогать друг другу во время этой войны. Президент Байден провел двухчасовой телефонный разговор с Си Цзиньпином. У нас нет его расшифровки, мы не знаем, какие угрозы были на столе, но мы предполагаем.
ДТ: Думаю, я знаю.
СВ: Расскажите нам.
ДТ: Вы знаете, нам угрожал Китай. Я слышал, что он сказал: «Вот красная линия», которую они ему обозначили о последствиях. Он понял. Они показали ему красную линию. И он её понял. Си – очень умный. Я с ними со всеми сталкивался. Я знаю их лучше, чем тебя, Стюарт. Я знаю тебя, ты мне по душе. Я поздравляю тебя с успехом твоего шоу, потому что люди любят твоё шоу и любят тебя. Но я знаю их лучше, чем тебя. Когда ему предъявляют красную линию, он не особо напрягается, он обозначает красные линии. И я твердо убежден, что он угрожал Байдену. Но об этом не сообщили.
Мы должны получить запись этого разговора, как мы сделали это с моим превосходным разговором с президентом Украины. Это причина, по которой он мне так нравится. Одна из причин. Теперь это доказано, потому что он встал на мою защиту в том разговоре. Он сказал, что Трамп не сделал ничего плохого, он не угрожал ему. Он мог бы пойти другим путём. Мог бы выступить как это делают парни вроде Билла Барра [Уильям Барр, генеральный прокурор США].
СВ: Вы уважаете Путина?
ДТ: [пауза] Он был другим человеком, вот что я вам скажу… Я нормально общался с ним. Послушайте, я с ним ладил. Я люблю свою страну. А он любил свою страну. Понимаете? Но он стал другим человеком, чем он был раньше. Похоже, что он стал другим.
СВ: Он психически устойчив?
ДТ: Просто это не тот человек, с которым я имел дело. Знаете, у нас были неплохие отношения. Это было очень трудно из-за лжи о сговоре с Россией. Я сказал ему: «Мне трудно делать что-либо для России и для вас делать, потому что эти ужасные люди, которые занимаются этой фальшивкой – «Россия, Россия, Россия, тайный сговор!» Нонсенс! Миллионы телефонных звонков!
Я не сделал ни одного звонка в Россию. Подумайте об этом! Миллионы совершенных звонков – это была тотальная ложь. Это выяснилось в докладе спецпрокурора Дарема. Очень жду, когда появится все больше и больше информации об этом.
Скажу следующее: «Мы хорошо ладили с Россией. При нас она не напала ни на одну страну. Я – единственный, при ком это не произошло. При Буше они оккупировали Грузию. При Байдене и Обаме они оккупировали Крым». А теперь он сказал: «Чёрт с ним, возьмём всё!» Но даже сонливый Чак Тодд на NBC на днях, когда брал интервью, кажется, у Блинкена, спросил: «А почему это никогда не происходило при Трампе? Почему Китай ничего такого не делал? Почему Россия ничего не делала? Почему никто не позволял себе ничего такого?»
На самом деле мы поладили с Северной Кореей.
Знаете, как так получилось, что при Трампе ничего этого не произошло?
Однажды мы с тобой сядем, и я тебе расскажу – почему.
Андрей Илларионов
20
