Лекция д-ра Эйнат Вильф в американском конгрессе после трагедии 7 октября произвела эффект разорвавшейся бомбы.
Эйнат Вильф – израильская ученый, политик, выпускница Гарвардского университета, автор нескольких книг, в прошлом – депутат кнессета от партии Авода и советник Шимона Переса, на безупречном английском рассказывала пораженным слушателям об истинных истоках израильско-палестинского конфликта.
Она пыталась доказать простой тезис: резня 7 октября не возникла на пустом месте, не являлась случайным эпизодом, организованным отдельной группой воинствующих отморозков. Трагедия, произошедшая в праздник Симхат-Тора, – результат организованной борьбы палестинцев, так и не смирившихся с возникновением Израиля.
В своих публичных выступлениях Вильф призывает полностью изменить привычную парадигму толкования палестино-израильского конфликта и, наконец, прислушаться к тому, о чем палестинцы говорят прямо и открыто: их цель – не создать палестинское государство, а сделать так, чтобы не существовало государства еврейского.
Как бороться с этим, как не допустить, чтобы трагедия 7 октября повторилась вновь, и какое отношение ко всему этому имеют печально известные "Протоколы сионских мудрецов" – обо всем этом д-р Вильф рассказала в эксклюзивном интервью "Вестям".
– В своих лекциях вы утверждаете простую, но парадоксальную вещь: в течение 76 лет Израиль и его руководство отказывалось признать действительность такой, какой она есть, и живет в придуманной реальности? Имеется в виду, конечно же, позиция палестинцев и их истинные цели и намерения в отношении нашей страны.
– Это один из вариантов, чтобы описать ситуацию.
– Как можно описать ее точнее?
– В последние 100 лет арабское сообщество ни разу не представило и не продвигало план достижения мира, включающий в себя существование еврейского государства – где бы то ни было.
– И это означает, что все попытки достичь мирного соглашения были обречены на провал априори?
– Верно. Ни на каком этапе палестинцы не начинали переговоры, смирившись с существованием Израиля. С точки зрения палестинцев, они не проиграли Войну за независимость в 1948 году, а временно отступили, чтобы собраться с силами. Они ведут свою войну до сих пор.
– И цель ее – отнюдь не создание Палестинского государства?
– Нет, конечно. Их единственная цель – чтобы здесь не существовало государства еврейского. Любой ценой.
– Вы были советником Шимона Переса, работали вместе с Эхудом Бараком. Они не понимали того, что вы утверждаете сейчас?
– Мне кажется, что оба подозревали, что здесь что-то не то. Барак, к слову, гораздо больше Переса. Но здесь нужно не упускать из виду время, когда это все происходило. 90-е годы прошлого века были десятилетием, когда многое, что казалось невозможным, произошло. Кто мог предсказать развал Советского Союза? Помните, была такая модная специальность – советологи? Все они за день до развала СССР утверждали, что это невозможно, а днем после – что это было неотвратимо.
– И это было всего лишь одним из событий того бурного десятилетия…
– Советский Союз развалился, страны Восточной Европы вдруг получили свободу, завершился период апартеида в ЮАР, Северная Ирландия подписала мирный договор. Была атмосфера, когда казалось, что мировому сообществу вдруг удается решить затяжные конфликты и проблемы. Тогда и наши лидеры поверили, что хотя бы теоретически возможно решить и ближневосточный конфликт. Настроение было соответствующим: давайте хотя бы попробуем.
Эйнат Вильф
(Фото: Рами Зернегер )
– Сравнивая их подход с подходом лидеров правого лагеря, можно сказать, что последние воспринимают действительность более реалистично?
– Есть два аспекта. Первый – анализ ситуации, а второй – практические действия, это разные вещи. И да, я считаю, что в определенных аспектах правые анализировали ситуацию более верно, но непонятно, какой план действий они предлагали, если вообще.
– То есть в конечном итоге ни левые, ни правые не смогли разработать план действий, поскольку палестинцы не были готовы на компромисс?
– Ни одна из сторон не смогла проанализировать ситуацию глубоко и предложить решения. Левые традиционно склонны к оптимизму, надеясь, что ситуацию можно изменить и что мы обязаны продолжить попытки урегулирования. У правых – крен в другую сторону. Но это и неважно, потому что традиционное деление на правых и левых сегодня гораздо менее релевантно. Это показывает большинство опросов.
– Как расклад сил выглядит на ваш взгляд?
– Около 80% граждан придерживаются простой позиции: до тех пор, пока палестинцы скандируют "от реки до моря Палестина будет свободной", говорить там не с кем. Ведь что на самом деле означает это выражение и от чего должна быть свободна Палестина? От Израиля! Я часто повторяю на лекциях: когда в мире приравняют это выражение к "Хайль Гитлер", весь Ближний Восток сделает серьезный шаг к миру.
– Когда ситуация изменится?
– Когда палестинцы наконец-то завершат свою 100-летнюю борьбу против сионизма и будут готовы жить рядом с государством Израиль, а не вместо него. В этом случае, думаю, что эти 80% будут готовы разделить территорию и поддержать создание палестинского государства. Но эти люди точно хотят знать, что на этом конфликт будет исчерпан, и палестинцы наконец-то оставят нас в покое.
– Но правительство ведь считает иначе…
– Я была бы рада, если бы правительство выражало позицию этих 80% населения. Руководство должно заявить четко: когда палестинцы сложат оружие и прекратят войну против сионизма, когда изъявят желание жить рядом с нами, а не вместо нас, когда поймут, что перестали быть беженцами и оставят планы на возвращение, тогда они обнаружат, что у них есть партнер для переговоров. Только тогда мы будем готовы обсуждать раздел территории и прочее. Эту простую идею наше правительство должно повторять при каждом удобном случае.
– Это должно сработать?
– Мы не можем позволить себе имидж государства, которое постоянно отвечает "нет" на все инициативы. Это ведь не так. Я постоянно напоминаю в своих лекциях: мы предложили палестинцам план создания независимого государства в 2000 году, затем – в 2008, и оба раза они отказались. Большинство людей не знают об этом или успели позабыть. Но мы не должны им это позволить. Надо отдать должное палестинцам: по этому вопросу они говорят правду. Врать они предпочитают в других вещах.
– Например?
– Например, утверждая, что Газа – одна сплошная тюрьма, что там есть голод или происходит геноцид – это все сказки. Но в отношении еврейского государства и того, что оно не должно существовать, они не лгут – ни раньше, ни сейчас. Они научились красиво формулировать, но по-прежнему говорят правду. Умное правительство обязано этот факт использовать.
– Каким образом?
– Элементарно. Например, при каждом удобном случае повторять: "Мы готовы к миру. Но это должно означать окончание вашей столетней войны против сионизма. Заявите об этом громогласно – и будем продвигаться". Давайте использовать факт, что на эту тему они врать не в состоянии. Вместо этого мы позволяем палестинцам выставлять нас в дурном свете. В то время, как так легко использовать против них их собственное оружие. Но это один аспект.
– А другой?
– Долгое время наши правительства де-факто поддерживают палестинский нарратив о том, что Израиль – лишь временное явление в регионе. За примерами далеко ходить не надо – возьмите к примеру БАПОР. Это ведь не международная организация, а палестинское образование, которое воспитывает уже два поколения палестинской молодежи на ненависти к Израилю. Выпускники школ БАПОР взрывались в кафе и автобусах 20 лет назад, а другое поколение осуществило атаку 7 октября. А что Израиль? Мы надеялись, что можно позволить финансировать этого монстра – и все как-то устаканится само собой.
– Но Израиль пытался приостановить деятельность БАПОР после 7 октября. Международное финансирование прервалось на месяц-другой, а потом все вернулось на круги своя.
– Ничего мы не пытались. Когда Израиль действительно хочет чего-то добиться, это выглядит иначе. Наоборот, за кулисами мы просили зарубежные страны возобновить финансирование.
– Зачем Израилю это надо?
– Потому что в армии и правительстве считают, что БАПОР – меньшее из зол. Там не понимают, что ситуация прямо противоположна. Именно потому что БАПОР пользуется международной легитимацией, и люди свято уверены в нужности и полезности этой организации, она заставляет палестинцев уверовать в святость их задачи. Именно это позволяет им продолжать риторику о праве на возвращение и прекращении существования Израиля.
– Основная ошибка Израиля – в том, что мы не воспринимаем палестинцев всерьез?
– И в этом весь корень проблемы. Мы продолжаем считать, что палестинцев можно задобрить, подкупить, завалить миллионами из Катара, а если что-то пойдет не так – справимся. Но реальность, как мы поняли после 7 октября, гораздо более сложна, чем наши пустопорожние мечтания.
– Так как мы можем сделать, чтобы предотвратить следующее 7 октября?
– Прежде всего, мы обязаны настойчиво повторять международному сообществу, что хотим мира. Что единственная проблема, почему этого до сих пор не произошло, – палестинцы, продолжающие считать, что евреи не имеют право на свое государство. Когда это изменится – наступит мир.
Второе – не позволять никакого финансирования палестинских организаций до тех пор, пока те продолжают мечтать о возвращении и государстве от реки до моря. Но мы позволяем палестинцам врать всему миру, не разоблачая их ложь, и тем самым укреплять себя и антисемитские настроения.
– Но эта позиция сейчас привела нас в Гаагский суд…
– В Гааге мы очутились, потому что стали активными участниками лжи о том, что ХАМАС не представляет всех палестинцев. Видимо, прилетели инопланетяне, наполнив сердца жителей Газы особой жесткостью и бессердечием, но настоящие палестинцы – они не такие. Хватит уже этой лжи. Газа ведет войну с государством Израиль, и именно так к этому нужно относиться. Представьте себе, что американцы в декабре 1941 года объявили бы войну камикадзе. Это же абсурд: США объявили войну Японии! И Япония должна была потерпеть поражение и сдаться. Так и здесь: мы находимся в состоянии войны с Газой. И весь сектор воюет с нами, не только 30 тысяч хамасников.
– То есть невинных и непричастных в Газе нет?
– Здесь нужно разделять. Есть правила ведения войны, юридические ограничения – с этим никто не спорит. Но ведя войну против государства, ты воюешь против всех его жителей. То есть мы ведем войну против Газы и в некотором смысле – против палестинцев, до тех пор, пока они воюют с нами. Но когда мы соглашаемся на очевидную ложь о том, что ХАМАС не представляет палестинцев, то и не в состоянии защитить себя.
– На Западе готовы прислушаться к тому, что нам есть сказать в этой связи?
– Если бы мы вели правильную политику и четко обозначили бы, кто является истинной преградой миру – мы нашли бы поддержку как в США, так и в Европе.
– Но пока мы наблюдаем за невиданной волной антисемитизма в мире. Вы утверждаете, что корни этой идеологии ненависти были посажены еще советской пропагандой в 60-е годы прошлого века?
– Я всегда с иронией отмечаю, что СССР и Россия не получают достаточного признания за вклад в мировой антисемитизм. И зря. Ведь настольная книга всех антисемитов – "Протоколы сионских мудрецов", была написана именно там. Формально, молодое советское государство выступало против антисемитизма, а ненависть к евреям выдавала за тяжелое наследие царизма. После Второй мировой Советы еще энергичнее выступают против антисемитизма, ведь они только что победили нацистов. Но тогда было решено разрабатывать ниву антисионизма в качестве альтернативы ненависти к евреям. То же самое – но в чуть другой обертке.
– А потом антисионизм стал шлягером в академических кругах. Вспомним хотя бы докторат Абу-Мазена.
– Конечно. Если антисионизм изучают в вузах, значит это что-то уважаемое и серьезное. Все эти сравнения, что сионизм – это империализм, колониализм и прочие "измы" – все было изобретено в Советском Союзе. В 70-80-е годы эти идеи импортируются западным левым кругам в Европе, еще через 10 лет они добираются до Америки и с тех пор процветают в местных университетах.
Кроме того, эти идеи "отмывались" через международные организации. Зерна были посеяны очень основательно и дают урожай до сих пор. А задумка проста: проведи самую дикую идею через международные инстанции – и она станет железобетонной. Теперь можно утверждать, что Израиль проводит геноцид и политику апартеида, что все израильтяне – нацисты. И это не будет считаться поклепом – потому что так сказали в ООН. Вот и вся политтехнология. И теперь зомбированные студенты в США бродят по кампусам, слушают эти бредни и выходят на демонстрации с требованием уничтожить Израиль.
– Возвращаясь к событиям 7 октября: каким образом в течение такого короткого срока мы растеряли симпатии всего мира и вновь превратились в кровавых агрессоров, уничтожающих мирных палестинцев?
– Прежде всего, не весь мир вдруг воспылал к нам симпатией, было достаточно тех, кто потирали руки после атаки ХАМАСа. Затем, как вы помните, сюда приехал президент Байден. Выражал нам симпатию, сказал Don't, отправил авианосцы. Что было дальше? Потом он заявил, что ХАМАС не представляет палестинцев.
– А мы смолчали?
– Именно. В тот момент смелый израильский лидер должен был поправить президента и отметить вкравшуюся ошибку: ХАМАС да представляет палестинцев, полностью и очень глубоко. В Газе и Рамалле проводят параллель между 7 октября и правом на возвращение. Потому что их идея возвращения всегда была агрессивной, а не трогательной ностальгией. ХАМАС представляет главное палестинское чаяние – о том, чтобы у евреев никогда не было своей страны. Именно поэтому они осуществили свою резню. Если вы, господин президент, верите, что ХАМАС не представляет палестинцев, – пусть палестинцы докажут это.
Мы, конечно, допустили немало ошибок.
– Каких именно?
– Переводя им деньги, обеспечивая водой и продовольствием, открыв границу для рабочих из Газы. Все это должно прекратиться, а граница – быть закрытой. Это вражеское государство, мы находимся в состоянии войны. Они вторглись на нашу территорию самым брутальным образом, и мы вынуждены защищать себя. Когда они сдадутся – окончится война.
– Но вы утверждаете, что войну невозможно закончить, даже уничтожив всех боевиков до единого, потому что идеология ненависти сохранится. Что же делать?
– Постоянно напоминать, проводя параллели с нацистской Германией и Японией: это война не только с людьми, но с идеологией убийства и ненависти. Поэтому она должна быть доведена до момента, когда враг попросит пощады. Но закончится это противостояние только тогда, когда изменится идеология. Так произошло и в Германии, и в Японии, хотя несколько десятилетий назад в это мало кто верил. Так может произойти и с палестинцами. Но работы потребуется немало.
19
