Достать еду было трудно, мы ходили от одного закрытого ресторана к другому, пока не нашли один, который работал. Там нам подали водянистый суп и черствый хлеб. На улице стоял трескучий мороз. В «Интернационале», единственной бухарестской гостинице, где останавливались иностранцы, фойе освещалось тремя тусклыми лампочками. Отопления в номерах не было. Румыния была темной страной во всех смыслах этого слова.
Нас, сопровождающих израильскую делегацию журналистов, поселили на девятом этаже. В гостинице был только один работающий лифт. Помощники Переса сказали нам, что, по всей видимости, только на девятом этаже сохранились работающие подслушивающие устройства. Самого премьер-министра поселили в роскошном гостевом доме Компартии Румынии. Там он вел долгие беседы с диктатором Николае Чаушеску, которому было тогда 67 лет.
Я побывал в бухарестском Национальном музее искусств, вся экспозиция которого была посвящена Николае и Елене Чаушеску и их детям. Стены были увешаны их фотографиями, а залы – уставлены их скульптурами. В витринах лежали многочисленные послания и почетные грамоты от местных подхалимов и иностранных лидеров, которые словно соревновались друг с другом в лести. Его называли «гением Карпат», «дальновидным лидером», «отважным знаменосцем», «героем из героев», «архитектором национальной судьбы». Немало лестных эпитетов досталось и Елене, занимавшей видный пост в румынском Политбюро.
Четыре года спустя все в этой стране перевернулось. В декабре 1989 года, 33 года назад, Чаушеску казнили, и прогнившему коррумпированному режиму коммунистической Румынии пришел конец.
Из горькой истории печально знаменитой пары Чаушеску может сделать выводы каждый диктатор. События тех дней в Румынии могут служить уроком для каждого тирана.
«Казнить, а не судить Чаушеску и его жену их противников вынудил страх, — говорит Раду Ионид, посол Румынии в Израиле. – Внутренний круг до оцепенения боялся его магической силы и влияния. И того, что он может вернуться к власти. Этот страх привел этих людей к решению, что Чаушеску нельзя оставлять в живых».
Ионид отмечает, что Чаушеску, родившийся в 1918 году в крестьянской семье, был необразованным человеком. «Его язык был беден, и он допускал множество ошибок, — говорит посол. – Он с трудом выговаривал даже самые простые слова».
Чаушеску начал политическую деятельность в 14 лет, когда он вступил в запрещенную тогда Коммунистическую партию. Он служил связным, разнося записки коммунистов-подпольщиков друг другу и несколько раз попадал в тюрьму. Незадолго до окончания Второй мировой войны Чаушеску был назначен руководителем молодежного крыла партии. На этой должности он впервые проявил свойственную ему жесткость. «На одной из встреч с молодыми коммунистами Чаушеску заявил, что они не стоят ни гроша, — рассказывает Ионид. – Он сурово отчитал их за то, что недостаточно жестко борются с противниками компартии».
В конце 40-х годов, когда в Румынии установился коммунистический режим, карьера Чаушеску пошла в гору. Он был назначен заместителем министра обороны, получил звание генерала и стал членом Политбюро. В конце 50-х Чаушеску сыграл важную роль в проведении коллективизации, когда все румынские крестьяне были насильно загнаны в колхозы, как в Советском Союзе. Он лично руководил подавлением то и дело вспыхивавших протестов, используя при этом танки и пулеметы.
Когда в 1965 году умер первый руководитель коммунистической Румынии Георге Георгиу-Деж, Чаушеску не считался ведущим кандидатом на освободившуюся должность. «Но он пообещал многим людям повышение и льготы, и они проголосовали не него», — рассказывает Ионид. Так начались десятилетия диктатуры Чаушеску.
Поначалу он продолжил линию Георгиу-Дежа – Румыния под руководством Чаушеску проводила независимую внешнюю политику и поддерживала широкие торговые отношения со странами Запада. В 1967 году Румыния стала единственной страной Восточной Европы, не разорвавшей отношения с Израилем после Шестидневной войны. Фактически Чаушеску торговал евреями: в обмен на деньги он позволял румынским евреям уезжать в Израиль.
Переломный момент произошел в 1971 году, когда Николае и Елена Чаушеску посетили Китай и Северную Корею. «Они восхищались культурной революцией Мао и массами, беспрекословно подчиняющимися своим лидерам, — рассказывает Ионид. – В самолете по пути назад Чаушеску сказал, что то же самое должно быть и в Румынии. В ответ сопровождавший его в поездке член Политбюро Ион Илиеску заявил, что китайская модель Румынии не подходит. Присутствовавшая при этом разговоре Елена обвинила Илиеску в «наглости», и вскоре после этого он был выведен из состава Политбюро и переведен на работу в город Тимишоара, подальше от Бухареста. Спустя годы жители этого города сыграли важную роль в революции, покончившей с режимом Чаушеску».
Cгоревшие тела
В конце 80-х годов недовольство румынских граждан начало нарастать. «Усиливало напряжение и то, что в Советском Союзе уже начались реформы и перестройка, — отмечает Ионид. – А автократия Чаушеску в Румынии только укреплялась. Одновременно с этим усугублялся и экономический кризис».
Именно в Тимишоаре в начале декабря 1989 года вспыхнули беспорядки. Для того, чтобы подавить их, Чаушеску направил в город армию и секуритате. Сотни протестующих людей были убиты. Елена лично приказала погрузить их тела на грузовики и доставить их в Бухарест. Там, в крематориях, тела сжигали, а пепел выбрасывали в канализацию.
Некоторые пытались уговорить Чаушеску уйти в отставку, но тщетно. Спустя несколько дней после начала беспорядков ему показалось, что ситуация находится под контролем. 21 декабря Чаушеску организовал в Бухаресте большой митинг. В своей речи он пообещал рабочим повышение зарплаты, но было уже поздно. Толпа начала его освистывать. По приказу Чаушеску, армия и секуритате начали стрелять в стихийно возникшую демонстрацию. Десятки, а может быть, и сотни людей были убиты. На следующий день министр обороны Василе Миля покончил жизнь самоубийством.
Чаушеску назначил нового министра, Виктора Станкулеску, но тот оказался выполнять его приказы. Так же поступил и начальник секуритате Юлиан Влад. Супруги Чаушеску бежали из Бухареста. На вертолете они добрались до города Снагов, и дальше попытались продолжить путь на машине. Но на блок-посту их остановили противники режима. При попытке бегства спругов задержала полиция.
В это время в Бухаресте несколько представителей низшего эшелона партийного руководства сформировали Фронт национального спасения. В его состав вошел и Ион Илиеску, в свое время возражавший против культурной революции китайского образца в Румынии.
Опасаясь слежки и последующей расправы, члены Фронта национального спасения проводят совещания в туалете министерства обороны. В результате непростых дискуссий они принимают решение: супругов Чаушеску надо отдать под трибунал и вынести им смертный трибунал.
25 декабря 1989 года Николае и Елена Чаушеску предстали перед судьями на армейской базе в Тырговиште. Им были предъявлены обвинения в геноциде, развязывании вооруженных действий против собственного народа, нарушении конституции, подрыве национальной экономики. Заседание трибунала длилось час с четвертью. Супруги Чаушеску были признаны виновными по всем пунктам обвинения. Сразу же после этого они были расстреляны. Так в Румынии завершилась 24-летняя диктатура Чаушеску и его семьи.
Уроки, которые нужно извлечь
«Я хорошо знал Илиеску, — говорит Иоанид. – И я спрашивал его, почему они расстреляли Чаушеску? Он ответил: «Потому что мы его боялись. Мы боялись, что он сбежит или каким-то образом сумеет вернуться к власти». Мораль этой истории заключается в том, что, когда народ восстает, а внутренний политический круг охвачен страхом, может произойти все, что угодно. Люди, независимо от того, насколько близки они были к диктатору, будут искать для себя выход, и сделают все, чтобы его найти. Эта история должна стать предупреждением для каждого диктатора».
Каких еще диктаторов вы имеете в виду?
«Вспомните Каддафи, шаха Ирана и других. Когда люди выходят на улицы, а репрессивный аппарат больше не хочет совершать убийства и решает перейти на другую сторону – с любым диктатором может случиться то же самое».
Почему репрессивный аппарат может решить сменить сторону?
«Потому что те, кто в нем служат, хотят защитить свое собственное будущее».
То есть, когда бывшие соратники переходят на другую сторону – это своего рода инстинкт самосохранения?
«Да, именно так».
По вашему мнению, это может произойти и с Путиным?
«Я не собираюсь обсуждать Путина. Я дипломат, и поэтому я должен быть осторожным».
Но вы еще и историк.
«Именно поэтому я и пытаюсь объяснить, какие уроки следует извлечь из судьбы Чаушеску».
Как историк, рассматриваете ли вы возможность того, что Путин закончит так же, как Чаушеску?
«У меня есть свои соображения на этот счет, но я не собираюсь ими ни с кем делиться. Я просто хочу сказать, что диктаторы оторваны от реальности. Особенно когда они позволяют своему окружению повторять за ними их собственную ложь. Потому что диктаторы любят лгать самим себе. Внутренний круг начинает кормить их этой ложью, чтобы угодить им, и в результате они оказываются в параллельном мире, который имеет очень мало общего с реальностью. Это знаменует для диктаторов начало конца. Но они этого, конечно, не понимают».
Йоси Мельман, Б.Е. AP Photo/Dieter Endlicher
/КР:/
царька ждёт не самая лучшая участь…/
