Именно так премьер-министр Венгрии Виктор Орбан искажал демократию в своей стране в последнее десятилетие. Юрист и социолог Ким Лейн Шеппеле из Принстонского университета хорошо описывает ряд реформ, которые Орбан провел с момента своего возвращения к власти в 2010 году.
Каждая из них сама по себе казалась разумной. Так, например, региональная избирательная система из Великобритании была объединена с критериями определения размера округов из Германии, и к этому добавились процессы демаркации округов («джерримендеринг») из США наряду с реформами, перестроившими рынок СМИ и юридическую систему.
Когда звучала критика от оппозиции в Венгрии или Европейском союзе, реакция Орбана была такой: он указывал на западные демократии и заявлял, что «они тоже так делают, в этом нет ничего недемократического, это работает и в других местах». Однако, как и в случае с чудовищем Франкенштейна, опасность заключалась не в каждой из реформ по отдельности, а в сочетании их вместе. Так венгерская демократия была сильно повреждена – и так, согласно Шеппеле, создается государство Франкенштейна: демократия, все части которой сами по себе, казалось бы, «разумны», но их сочетание губительно.
Анализ Шеппеле подходит и Израилю. Конституционная революция, которую готовят Израилю, судя по заявлениям будущих министров нового правительства, напоминает процесс франкенштейнизации венгерской демократии.
Представители правых партий говорят о серии реформ, каждую из которых можно осмысленно обсудить, привести примеры из других стран, где проводится подобная политика. Но такое обсуждение не касается вопроса о том, как объединение их вместе повлияет на израильскую демократию. Вот три примера ключевых реформ, которые, как ожидается, скоро будут поставлены в повестку дня:
Первая и наиболее значительная реформа – поправка «о преодолении вето БАГАЦа». Если она будет принята в своих крайних версиях, это позволит правительству обойти почти каждое решение Верховного суда и не даст ему критиковать не только законы кнессета, но и любые административные действия правительства.
Поправка, позволяющая преодолеть решение БАГАЦа, которая, скорее всего, будет принята, позволит простому большинству или большинству из 61 члена кнессета принимать законы, противоречащие основным законам Государства Израиль, главным из которых является Основной закон: достоинство и свобода человека. Другими словами, цель в том, чтобы дать коалиции неограниченную власть по отношению к Верховному суду.
Вторая реформа – это сокращение «права на судебное разбирательство», которое определяет, какое лицо имеет право обращаться в суд. В 1980-х годах Верховный суд начал широко толковать право на защиту, согласно которому общественный истец мог подать иск во имя интересов поддержания верховенства закона и борьбы с коррупцией. Так начались обращения общественных и правозащитных организаций в защиту слабых слоев населения, которые традиционно не получали представительства в судах.
Хотя принято относить эти иски к левым организациям, защищающим палестинцев на территориях, речь идет о широком спектре: от защиты прав ЛГБТ и бедных семей, страдающих от отключения воды и электричества, до исков против дискриминация меньшинств при распределении государственных земель и приеме на работу. Сокращение «права на судебное разбирательство» затруднит представителям меньшинств обращение в суд, защиту их прав и ограничение действий правительства. Опять же, больше власти у коалиции, меньше власти у граждан.
Третья реформа касается назначения судей и включает в себя изменение состава комиссии по назначению судей и отмену старшинства при назначении председателя Верховного суда (им автоматически становится старейший из 15 судей Верховного суда).
Что касается комиссии, цель реформы – политизировать процесс назначения: увеличить власть политиков в комиссии и уменьшить власть судей и представителей коллегии адвокатов. Здесь цель реформы также состоит в том, чтобы предоставить больше власти коалиции.
Что касается системы старшинства, тут делается ставка на то, что она будет отменена, а политикам будет предоставлена власть даже при назначении председателя Верховного суда. Это особенно важно в свете того факта, что следующим главой Верховного суда станет судья Ицхак Амит, которого отождествляют с либеральной повесткой.
Конечно, ожидаются и другие реформы. Разделение функций генерального прокурора и юридического советника правительства, политическое назначение юридических советников в государственные учреждения и многое другое. Дискуссии о каждой из них ведутся уже много лет в академических кругах и за их пределами в попытке найти наилучший способ действий для реформирования правовой системы в Израиле.
Подчеркнем, система определенно нуждается в корректировке, и каждая из этих реформ имеет аналоги в мире. В ответ на борьбу против каждой из них лидеры правых будут использовать риторическую стратегию Орбана. «Даже в Канаде есть параграф, позволяющий отменять решения суда, и мир не рухнул», – заявят одни. «Право обращаться в суд в других странах более ограничено», – добавит второй. «В Японии общество само выбирает судей!» – закричит третий. «В США председатель Верховного суда не назначается по принципу старшинства», – добавит четвертый.
Эту риторическую стратегию не следует недооценивать – правые в Израиле давно и успешно ее используют. Но из-за множества разрозненных политических баталий движение по сокращению либеральной демократии исчезло из поля зрения. Раз за разом левые кричат «конец демократии» по поводу той или иной правовой реформы, но для большинства граждан это звучит как китайский язык.
Это облегчает правым – методом салями – проводить реформу за реформой, каждая из которых, предположительно, легитимна сама по себе. Общим для всех этих действий является то, что их направленность одна: не разделение властей, а ослабление властей или устранение каких-либо препятствий коалиции для получения неограниченной власти.
Мы давно находимся не в юридической битве между «активистами» и «консерваторами». Это борьба между теми, кто стремится улучшить суд в свете либерально-демократических ценностей, и теми, кто выступает против либеральной демократии.
В рамках общественной дискуссии в центристских и левых кругах проигрыш в последнем избирательном цикле вызвал вполне понятные опасения. Некоторые из них необоснованны: несмотря на гомофобные элементы в формирующейся коалиции, геев не будут в ближайшее время массово отправлять на принудительное лечение, а женщин не заставят ходить с покрытой головой, когда они выходят из дома. Мы не проснемся ни в государстве Галахи, ни в Бен-Гвирстане.
Но если через несколько месяцев мы поспешим вздохнуть с облегчением и подумаем, что демон на самом деле был не так уж страшен, мы упустим настоящую опасность: накопление вроде бы разумных реформ в целое, которое больше, чем сумма его частей. Это то целое, которое создаст здесь совсем другую демократию, чем та, которую мы знаем: государство Франкенштейна. Опасность есть, к ней надо готовиться, а для этого важно подготовить либеральную общественность в Израиле.
Шай Агмон и Ноам Гидрон, «ХаАрец», И.Н. Верховный суд. Фото: Оливье Фитусси
Шай Агмон – научный сотрудник Оксфордского университета, доктор Ноам Гидрон – старший преподаватель политологии Еврейского университета в Иерусалиме
/КР:/
Краткость и чёткость – сестра таланта. Читаешь прессу на русском языке и думается, что это весьма посредственный перевод. Много слов аккуратненько сложенных в предложения и так путано, что теряется конкретный смысл статьи. Я понимаю, что платят за размер статьи, но всё же надо уважать читателя…/
