Война в Украине вырвала их с корнем с привычных мест и разбросала по миру: маленькие серьезные перекати-поля. Привыкшие считать деньги, не плакать, терпеть. Они скучают по своим бабушкам и дедушкам, котам и собакам, оставленным в Украине. Заново учатся не бояться громких звуков. И не знают, где они будут жить через полгода.
Европа приняла миллионы украинских беженцев, до Израиля добрались лишь считанные тысячи. Как правило, это женщины и дети, у которых здесь живет кто-то из родных. У многих тут работают отцы, приехавшие на заработки еще до войны. «На пустое место» не едет никто: слишком дорого, слишком далеко и, в отличие от Европы, у Израиля нет организованных программ приема беженцев.
Многим из детей нужна помощь психолога – но получить ее крайне сложно. Те, кто идет на контакт с журналистами, это — «легкие случаи»: дети, прожившие несколько месяцев в подвалах Мариуполя под бомбежками, часто вообще не могут говорить о пережитом.
Государство Израиль «не видит» этих детей. Но мы хотим показать вам их лица.
Матвей и Тимофей: «Мечтаем, чтобы закончилась война. И чтобы Путин сдох»
Матвей и Тимофей Харченко – близнецы из города Запорожье, областного центра на юге Украины. Россияне обстреливают Запорожскую АЭС, жители частично оккупированной области боятся радиационной катастрофы и запасаются йодидом калия на случай аварии. Сам город Запорожье, крупный центр тяжелой промышленности, контролирует Украина, и он постоянно подвергается ракетным обстрелам.
Матвею и Тимофею по 11 лет, в сентябре они должны были пойти в 5 класс. В начале августа мальчики приехали в Израиль вместе с мамой Яной. Она — мастер маникюра. В Израиле близнецы наконец-то смогли обнять своего отца Алексея, он здесь с сентября 2021 года, работает строителем.
В феврале, когда российские войска оккупировали соседнюю Херсонскую и часть Запорожской области, Яна с детьми уехали в Нидерланды. Там они прожили несколько месяцев, потом на несколько дней вернулись в Запорожье, а в августе отправились в Израиль. Поселились в Бат-Яме. «Пока сидим здесь, а там посмотрим», — говорит Яна. И под этим «посмотрим» — много надежд и опасений, ведь линия фронта проходит сейчас в 40 c небольшим километрах от Запорожья. Свою историю они рассказывают наперебой.
— В первый день войны мы проснулись в полпятого утра. Бабушка сказала: «Быстро собирайтесь! Война началась!». Мы побежали к окну и видим: какая-то длинная штука летит вниз. И мы поняли, что это российская ракета. Мы быстро поели, собрали свои портфели, чуть планшеты и телефоны не забыли. Сели в машину и быстро поехали на запад.
Когда мы только прилетели в Израиль, в первый же день прямо над нами сбили две ракеты, из Газы! Но мы не боялись. Их сбил «Железный купол», — делится впечатлениями от нового места жительства Матвей. Тимофей добавляет: «Я читал, что в Израиле – четыре уровня защиты от ракет… Вот это здорово!»
«А потом еще была воздушная тревога, когда мы были на пляже в Бат-Яме. Нас всех выгнали из моря и сказали стать возле бетонной стенки. Папа сказал, что ракета упала в море. Там поднялся такой гриб из воды… Но бояться было нечего, потому что ракета была далеко…»
«У нас в Бат-Яме уже много друзей – Ноэль, Илан, Даник, Макс, Назар, Богдан, Кирилл *загибают пальцы. Мы уже все в Бат-Яме знаем: и где поблизости футбольные поля, и где баскетбольная и волейбольная площадка. Недалеко от нашего дома есть парк. Он очень крутой! Мы ходим туда играть».
«Знаете, сколько денег уже перечислили [волонтеры и жертвователи] на помощь украинской армии? Шесть миллиардов! – рассказывает Тимофей. Матвей подхватывает: «Мы тоже хотели отправить ВСУ 9 тысяч гривен (около 245 долларов США), но передумали, потому что деньги тут, в Израиле, нужны. Деньги трудом даются».
В Запорожье у ребята остались дедушка, бабушка, собака и старший брат Илья. Ему 15 лет. «Он не захотел поехать в Израиль, ему Нидерландов хватило…» — поясняют братья. Сейчас мальчики ждут, когда пройдет 90 дней с момента, как они приехали в Израиль. Тогда они смогут пойти учиться в школу, а до этого учатся в украинской школе удаленно. «Я уверен, что никто из класса не был на Мертвом море – только мы!» — убежденно говорит Тимофей.
— О чем вы мечтаете?
Тимофей: У меня есть две мечты: стать профессиональным футболистом, и чтобы война скорее закончилась.
Матвей: У меня – стать великим киберспортсменом, или волейболистом. И чтобы Путин сдох!
— Где вам больше понравилось: в Нидерландах или в Израиле?
— Матвей и Тимофей: в Украине…
Ангелина узнала о войне от охранника в школе
Ангелине Мельник 13 лет. Она из города Ровно на западе Украины. Прилетела в Израиль с мамой и 5-летней сестрой в июне этого года. Живут в Бат-Яме, ходит на тренировки по дзюдо, которым занимается уже 7 лет. «На тренировке все говорят на иврите, но тренер мне переводит на русский. Многие дети тоже понимают русский язык», — рассказывает она.
Ангелина Мельник.
— В первый раз во время воздушной тревоги мы испугались, побежали в бомбоубежище. А потом просто привыкли. Если ракетный обстрел был ночью — просто выключали свет и сидели, ждали, пока все закончится. Сестра не хочет ехать назад: ей тут уже понравилось, — вспоминает она Украину.
— Как ты думаешь, какая помощь в первую очередь нужна украинским беженцам в Израиле?
— Многим нужно самое элементарное: одежда, обувь. Детям нужно образование: школы, садики. Я сама, скорее всего, буду учиться дистанционно в украинской школе. Я хотела бы пойти в школу в Израиле, но не знаю иврита.
Назар: «Мама, мы выживем?»
Назару Сющуку – 7 лет. Вместе с мамой Жанной он приехал в Израиль из города Ильинцы Винницкой области, что в центральной Украине. 14 июля российские войска нанесли по самому центру Винницы, где находятся ДК офицеров, офисные здания, медицинский центр. Погибли 23 человека, среди них трое детей. Около 100 человек были ранены.
Этот обстрел был не единственным. Хотя Винница и далека от линии фронта, в области часто звучат воздушные тревоги. Назар до сих пор боится громких звуков и не любит говорить о войне. Если его спросить о войне – он улыбается, когда отвечает, но эта улыбка – неестественная, она застывает на лице, как маска.
Сейчас мальчик с мамой живут в Петах-Тикве. Они приехали к отцу Назара. Жанна – экономист, в Украине работала старшим кассиром, в Израиле занялась уборкой.
«Мы сидели, терпели все это. В Виннице как-то спокойнее было [чем на востоке Украины], но все равно каждый раз, когда была сирена, мы слушали, нет ли взрывов, проверяли, где упала ракета… — рассказывает Жанна. — Назар пугался, каждый раз спрашивал меня: «Мама, мы выживем»? А здесь, в Израиле, он говорит: «Мама, так здорово — я просыпаюсь не от сирены, а когда выспался….», — на этом женщина срывается и начинает плакать.
— В Украине у меня остался котик у бабушки, его зовут Черныш, я по нему скучаю. По всем скучаю: по бабушке, дедушке. Хочу, чтобы они когда-нибудь приехали в гости, увидели, как тут красиво, на море посмотрели, — рассказывает нам Назар. — В первый день войны я собирался в школу, а мама на работу. Мы еще почти ничего не знали, когда прозвучала первая сирена.
Мама сказала, что надо встать где-то, где нету стекол, потому что, если рядом разорвется ракета, они могут осыпаться. А у нас двери в кухню стеклянные, в комнаты – тоже. Даже в двери в ванной есть маленькое стекло. Где же стоять?
Я боялся сирен, а котик не очень. Бывало, что сирены были каждый день, а один раз их два дня не было. Один раз я видел, как над нами пролетали ракеты.
Потом мы сели на автобус и поехали в Варшаву. У меня был рюкзак и две сумки. Я с собой взял телефон и пару машинок, а еще наклеечки, из мультика.
Нас высадили где-то, непонятно где, и мы долго добирались туда, где живут беженцы. Это был такой большой спортзал, там на полу лежали матрасы. Мы там жили несколько дней — ждали самолет в Израиль.
В Израиле я уже два месяца. Иногда гуляю с мамой на площадке. А так лежу дома, смотрю видео с гонками и машинами в «Тик-токе».
В Израиле мне нравится море, а еще «американские горки» в парке развлечений. Я хотел бы остаться: тут мне нормально спать, нету сирен.
Я ракет не боюсь, самолетов не боюсь – только громких звуков. Если слышу что-то громкое, например, мотоцикл на улице, я сразу к маме и спрашиваю: «Что это?»
Когда вырасту, я хочу стать гонщиком. А военным не хочу быть – это не мое».
София мечтает снова увидеть свою собаку
Софии Тимченко 12 лет, 23 февраля, за день до войны у нее был день рождения. Они с мамой и сестрой приехали из Одессы. В Израиле живет бабушка, а отец остался в Украине, в одном из самых обстреливаемых россиянам городов – Николаеве. Одесса постоянно подвергается ракетным обстрелам. 23 апреля в результате одного из них погибли 8 человек. Среди них были три поколения одной семьи — трехмесячная девочка, ее мама и бабушка.
— Бабушка и мама у меня работают. Мама устроилась на официальную работу – ухаживать за пожилыми людьми. Я целыми днями сижу в телефоне, часто читаю новости про войну в Украине – я подписана на многие телеграм-каналы, где публикуют информацию. Учу иврит – сама нахожу слова в Google и запоминаю. В Украине у меня остался папа, друзья и собака. С папой и друзьями я общаюсь каждый день, но у папы не всегда есть связь. Некоторые мои друзья из Николаева тоже прилетели в Израиль, но позже, чем я. Они тоже живут в Бат-Яме. Мы гуляем вместе, ходим на море, едим мороженое.
В сентябре София пошла в школу в Бат-Яме. В ее классе есть несколько детей, приехавших из России.
— К русским я отношусь нормально. Бывают русские, которые говорят, что все украинцы плохие, «нацисты» и так далее. Я таких не ненавижу, я их просто не понимаю. Но здесь, в Израиле мне такие не встречались. Только в интернете.
В будущем я хочу стать детским врачом или полицейским. Мамина подруга в Украине раньше работала в полиции. Она много рассказывала про свою работу, мне очень понравилось.
— Какой бы ты помощи хотела от Государства Израиль или от волонтеров?
— Вот бы какой-то волонтер смог привезти из Львова нашу собаку! У Бони там все хорошо, за ней ухаживают, ее кормят, но мы по ней очень скучаем.
У меня сейчас есть две самые большие мечты: чтобы закончилась война, и я вернулась к себе домой в Одессу. И чтобы мне привезли мою собаку…
Дарья Гершберг, «Либерал» / «Детали». Фото и видео: Кирилл Сапожников. Монтаж: Влад Волков. Звукорежиссер: Офек Вархи. Продюссер: Анна Жарова
/КР:/
Больше всего жалко детей… То человеческое чувство, которое напрочь отсутствует у кровожадного царька…/
