Скажем сразу: в течение ряда
последних лет многие из демонстрировавшихся там лент были, мягко
говоря, спорными, а их профессиональный уровень оставлял желать много лучшего. Но презентация фильма “Эйхман – потерянные кассеты”, вне сомнения, произвела эффект разорвавшейся бомбы. Давно уже израильские кинодокументалисты не создавали подобной ленты поистине мирового уровня и значения.
Подписывайтесь, пожалуйста, на наш телеграмм – канал : https://t.me/newrezumeorg
История, лежащая в основе фильма, носит детективный и в чем-то
мистический характер. Как известно, в 1945 году Адольф Эйхман был
арестован американцами и, представившись простым унтерштурмфюрером СС Отто Экманом, был помещен в лагерь военнопленных. Однако в январе 1946 года он с помощью друзей сумел бежать, затем долго скрывался, в чем ему немало помогало католическое духовенство, и только в 1950 году по поддельным документам добрался до Италии, а оттуда – до Аргентины. В 1952 году он списался с женой и детьми, жившими в Австрии, и вскоре они перебрались к нему в Буэнос-Айрес.
Здесь Эйхман перебивался случайными заработками, потом открыл
небольшой бизнес, а затем… заскучал и стал подумывать о возвращении на родину. Он даже списался с властями ФРГ и заявил, что готов предстать перед судом, но… только перед немецким судом – в явной надежде, что соотечественники не станут судить его так же строго, как суд другой страны. Но из Мюнхена ему ясно дали понять: ему лучше сидеть вАргентине и не высовываться. И именно немецкие власти в итоге
проинформировали Израиль о местонахождении Эйхмана.
В 1957 году скучающий нацист решил начать писать мемуары. Но, сев за
письменный стол, быстро понял: сам ничего написать не может, ему
нужен профессиональный помощник, который мог бы записывать его
воспоминания. Он собрал у себя в доме друзей-нацистов, обсудил с ними
эту проблему, и они посоветовали обратиться к голландскому журналисту
Уильяму Сассену, известному своей близостью к нацистам и разделявшему их взгляды. При этом Эйхман надеялся, что после публикации, мемуары станут бестселлером и обеспечат благосостояние его семьe после того, как он уйдет в мир иной.
Сассен подошел к делу серьезно и приехал в дом к Эйхману вместе с
помощником, который должен был осуществлять звукозапись. Так
появилось 67 магнитофонных бобин с очень качественной записью исповеди Адольфа Эйхмана.
Как рассказал на презентации фильма его продюсер Коби Сит, в конце
1950-х один небольшой фрагмент этой записи был опубликован, после чего о записи полного текста мемуаров и их издании речь уже не шла. Эйхман понял, что теперь возникла угроза его жизни, затаился, а бобины
захоронил в дубовой бочке в тайном месте – о чем свидетельствует его
переписка с адвокатом.
Коби Сит узнал про эти магнитофонные записи в 2003 году, когда снимал
фильм “Я буду вашим ртом”, главным героем которого стал Гидеон Хаузер, выступавший в роли обвинителя на процессе Эйхмана. Рассказав Ситу о записях, Хаузер добавил, что очень хотел бы получить их, и даже
обратился к Давиду Бен-Гуриону с просьбой их достать, предположив, что
они в итоге попали к немцам. Но Старик неожиданно резко воспротивился
этой идее.
Немалым откровением на презентации стали и слова Коби Сита о том, что
не только Бен-Гурион, но и многие другие представители тогдашней
израильской элиты отнюдь не хотели захвата Эйхмана и суда над ним –
организуя операцию, глава “Мосада” Исер Харель действовал, по сути, на
свой страх и риск. В качестве доказательства Сит процитировал запись
из дневника Бен-Гуриона, произведенную после доставки Эйхмана в
Израиль: “Мы сделали это, хотя мы этого не хотели”. И уж тем более
политическое руководство страны не хотело публикации аудиозаписи
исповеди Эйхмана, опасаясь, что при ее расшифровке могут всплыть
какие-то новые нежелательные подробности дела Рудольфа-Исраэля
Кастнера. Кроме того, в 1962 году, когда Бен-Гурион договаривался с
правительством ФРГ о том, что оно предоставит Израилю оборудование для нового военного завода в Негеве, ему прозрачно намекнули: с Эйхманом он, конечно, может делать что угодно, но особенно ворошить прошлое все же не стоит.
Но с того времени как Коби Сит узнал о существовании “утерянных кассет
Эйхмана”, он буквально заболел идеей отыскать их и снять на этом
уникальном материале фильм. Тема Катастрофы для 47-летнего Сита
никогда не была чужой. Из рассказов одной его бабушки знал, что в
течение трех лет она вместе с братом скрывалась на чердаке дома в
Кракове, но в итоге оба попали в лапы нацистов, и из всей семьи выжила
только она. Дед его сумел выжить, выпрыгнув на полном ходу из идущего
в концлагерь поезда. Другая его бабушка вместе с новорожденным сыном
оказалась в Освенциме, где попала в лабораторию доктора Менгеле,
который ставил опыты над ней и ее младенцем, а когда решил, что они
оба – отработанный материал, отправил в газовую камеру. Но так
получилось, что как раз в тот день у нацистов кончился газ, и бабушка
осталась жива – тоже единственная из всей семьи. Она была участницей
марша смерти, затем оказалась в Израиле и здесь смогла создать новую
семью.
— И все же, – спросили Коби Сита на презентации, – с учетом истории
вашей семьи, неужели вам не было страшно работать с таким материалом,
ворошить подобные воспоминания?
— Я не боюсь вспоминать – я боюсь забыть! – ответил на это Сит. – Наше
поколение приняло эстафету памяти у дедушек и бабушек, и мы должны
сохранить этот факел пылающим и передать его следующему поколению.
Поиски аудиозаписей Эйхмана продолжались долго, наконец, Коби Сит
нашел их в одном из немецких архивов. Когда запросил разрешение
прослушать эти записи и сделать с них копии, ему ответили, что для
этого нужно получить разрешение того, кто пожертвовал архиву эти
бобины под обещание, что его имя будет храниться в тайне. В ответ на
запрос архива этот человек дал согласие на копирование – так пару лет
назад эти уникальные аудиодокументы оказались в руках Сита.
Раздумывая над тем, кто бы мог стать автором сценария и режиссером
будущего фильма, Сит остановил свой выбор на Яриве Мозере, поскольку
высоко оценил его предыдущую работу “Бен-Гурион. Эпилог”.
Для начала он дал Мозеру прослушать одну из записей. Тот позвонил ему
буквально через час и спросил: “Коби, черт, ты хоть понимаешь, что
попало к тебе в руки?!”
Затем была напряженная работа, которая, по словам Сита, продолжалась
два года без передышки, днем и ночью. Надо было сделать синхронный
перевод диалогов Эйхмана с Сассеном на иврит и английский; написать
сценарий, разыскать и проинтервьюировать всех, кто так или иначе мог
быть причастен к двум главным героям, а точнее, антигероям фильма – к
примеру, дочь Сассена, которой было тогда 10 лет и которую отец время
от времени брал в дом Эйхмана. Эта женщина хорошо помнит, какая там
была обстановка, как выглядел и говорил Эйхман в повседневной жизни.
Ее свидетельства, безусловно, очень ценны. Она в то время знала, кто
такой Эйхман, и ей было крайне неуютно видеть рядом с собой этого
человека.
Затем была работа в архивах, подбор актеров, которые дублировали
диалог нацистского преступника с журналистом, и т.д. Эли Горенштейн и
Рой Миллер не просто его озвучивают – они играют Сассена и Эйхмана, и
это многое добавляет фильму.
Что там говорить – в итоге фильм получился! Вероятнее всего, он
завоюет первую премию фестиваля “Док-Авив” и многих других фестивалей документального кино. И его надо идти и смотреть.
В начальных кадрах фильма Сассен спрашивает Эйхмана, сознавал ли тот
до конца то, что творила Германия по отношению к евреям и свою роль в
происходившем? И Эйхман отвечает, что, безусловно, не только
сознавал, но и приветствовал, так как верил и сейчас верит: он
действовал исключительно на благо немецкого народа и всего
человечества, заинтересованного в окончательном решении еврейского
вопроса.
— Само собой, я знал, что происходит в лагерях с евреями, – продолжает
Эйхман. – Тех, кто мог работать, отправляли на работу, кто не мог –
подлежал “окончательному решению”.
— Под “окончательным решением” вы понимаете умерщвление?
— Да, конечно, – отвечает Эйхман.
И в этот момент звукооператор кричит: “Стоп! Это нельзя записывать!”
“Это один из важнейших эпизодов фильма, – говорит Коби Сит. – На
протяжении десятилетий нацистские преступники твердили в судах, что
просто исполняли приказ, что многого не знали или знали не до конца,
что задним числом понимают, что были ослеплены, и глубоко раскаиваются в содеянном и т.д. Такой же тактики защиты придерживался Эйхман на судебном процессе. И не было никаких ни письменных, ни аудио- или видеодокументов, которые однозначно доказывали лживость этих слов. И вот теперь такие документы имеются. После нашего фильма становятся бессмысленными не только попытки отрицания Катастрофы, но и утверждения о том, что те, кто руководил ее осуществлением, чего-то не знал или в чем-то раскаивается. Если бы в руках Гидеона Хаузера в
свое время была эта запись, то вопросы, которые он задавал Эйхману,
были бы несколько иными и, возможно, текст вердикта тоже был бы иным”.
Впрочем, таких эпизодов в фильме немало. В одном из них Эйхман
говорит, что счастлив тем, что из скромного бухгалтера стал одним из
тех, кто непосредственно претворял в жизнь “великие идеи фюрера”, а
если о чем-то и сожалеет, так это о том, что успел уничтожить всего
лишь 6, а не 10 миллионов этих врагов. Причем надо слышать, с каким
пафосом он это говорит!
Чрезвычайно показателен и проиллюстрированный в фильме эпизод
аудиозаписи, в котором слышно, как во время беседы в комнату залетает
муха и своим жужжанием раздражает Эйхмана, мешает говорить. В
какой-то момент он прихлопывает муху со словами: “У нее был еврейский
характер!”
Съемки фильма “Адольф Эйхман – потерянные кассеты” проходили в семи странах, причем на пике эпидемии коронавируса, что, понятное дело, было совсем нелегко. Но фильм уже получил высокие оценки не только зрителей, но и профессионалов, и хочется верить, что его дальнейшая судьба будет счастливой. Но главное – он восполняет то звено в истории Катастрофы, которого так долго не хватало: ОНИ все знали и прекрасно сознавали, что делают.
И ОНИ не раскаивались…
/КР:/
Кинематографисты проделали огромную святую работу…
Весь мир должен всегда помнить о Холоосте, о войне и выработать в себе не принятие самого понятия – Война.
К сожалению, появился новый фюрер, который начал новую полномасштабную войну в 2022 году с повторением геббельсовской пропаганды…/
38
