Майя Плисецкая и Родион Щедрин
Он замечательно играл в тот вечер: и свои вещи, и Шопена. Играл так, как я никогда в жизни не слышала. Знаете, в искусстве маленькая капелька порой решает всё. Вот он на капельку оказался вдохновеннее, выше других музыкантов. А ещё он был естественно элегантен. Джентльмен от природы.
Р. Щ.: До той встречи у Брик я Maйю на сцене ни разу не видел – балетоманом не был. А услышав запись – Майя исполняла музыку из прокофьевской «Золушки», – оказался покорён и как музыкант. У балетных есть такой стишок: «Нет повести печальнее на свете, чем музыка Прокофьева в балете». В Майином же исполнении музыка Прокофьева казалась абсолютно естественной. Добавьте к этому комментарии Лилии Юрьевны: «Красавица! Лучшей фигуры в театре нет! Огромные глаза!»
Конечно же, я ждал этой встречи!
– Увидев наяву ту, что пела на плёнке, вы не разочаровались?
Р. Щ.: Майя внешне была чрезвычайно притягательна! Роскошные бронзово-рыжие волосы…
М. П.: Меня в детстве всегда звали рыжей-конопатой…
Р. Щ.: …И меня дразнили «рыжий, рыжий, конопатый». Так что мы были одной масти. К моменту той встречи я уже написал музыку к фильму «Высота», получил внушительный гонорар и купил машину. «Победу». Когда вечеринка подошла к концу, я предложил развезти некоторых из гостей – в частности, французского актёра Жерара Филипа и его супругу. И, помню, подумал тогда (азартно потирает руки): «Хорошо бы и эту рыжую балерину тоже в машину пригласить!» Маршрут рассчитал так, чтобы адрес Майи оказался последним.
Прощаясь, Майя попросила перенести на нотный стан музыку из знаменитого чаплинского фильма «Огни рампы». Она хотела станцевать номер на эту музыку. Конечно же, я молниеносно это сделал, но та работа так и не состоялась…
М. П.: Он здорово обиделся! И когда я пригласила его на свой день рождения, ответил отказом. В следующий раз мы увиделись только в 1958-м.
Р. Щ.: Большой театр заказал мне музыку к балету «Конёк-Горбунок». Хореограф Радунский предложил мне походить на балетные репетиции, чтобы «подышать этим воздухом». Так я попал на один из утренних балетных классов, где занималась Майя. С Майей мы в то время изредка сталкивались на каких-то премьерах, кивали друг другу. Она всегда была элегантно одета, её сопровождали красивые, могучие кавалеры.
М. П.: А в балетном классе я была в облегающем трико…
Р. Щ.: И тут уж мой глаз не мог оторваться от контуров её тела в этом купальнике стретч. Ведь сложена она действительно изумительно! И эти волосы, и взгляд…
Закон «сохранения семьи»
– Myжчине тяжело расставаться со своей свободой. А вы поженились уже через полгода после той репетиции…
М. П.: А он и не хотел жениться! Тот период у меня был вообще ужасный – объявили английской шпионкой, меня не выпускали за границу, по городу за мной постоянно ездила машина с людьми из КГБ. И когда Родион оставался у меня ночевать, мы слышали, как эти люди грелись под окном…
Р. Щ.: Майя пригласила меня на премьеру «Спартака». Мы договорились встретиться после спектакля. И вот она вышла – в белой накидке, ещё в гриме, а на улице – весна! Я открыл перед ней дверцу машины… У нас есть один знакомый. Он как чуть-чуть выпьет, так начинает бить свою жену за то, что она уступила ему в первый же вечер. Так вот! Я Майю Михайловну за прожитые 50 лет пальцем не тронул! (Смеётся.) А если говорить серьёзно, то у Майи тогда действительно был очень тяжёлый период. Тяжелейший! Как-то ночью я услышал, как Майя беззвучно рыдает. Хотя она «минус» плакса. Но её довели! Естественно, мне хотелось её защитить. Я думал, что, может, ей будет немного легче, если я буду рядом.
– За эти 50 лет вы смогли сформулировать какие-то основные законы «сохранения семьи»?
Р. Щ.: Нет! Ничего мы не формулировали – нас просто свёл Господь Бог. Мы совпали. Не могу сказать, что мы оба имеем ангельский характер. Это было бы неправдой. Но мне с Майей просто. У неё есть одно потрясающее качество – она отходчива. Замечательно отходчива! По-моему, это одно из основных условий долгой семейной жизни: женщина не должна таить обиду на близкого человека. Бывает, приходишь к кому-нибудь в гости, а в воздухе словно разлита какая-то жгучая напряжённость. «Что такое с Машей?» – спрашиваю. «Да дуется уже пятый день! Даже толком не знаю, в чём дело». Вот у Майи этого совсем нет.
– А ваш рецепт, Майя Михайловна: как удержать мужчину не на месяц, не на год – на 50 лет?
М. П.: Удержать-то нет никакой возможности. Совсем. Либо он сам хочет удержаться, либо уходит. Родион Константинович – честнейший человек по отношению ко всем, не только ко мне. Он очень предан – не только по отношению к любимой женщине, но и к своим друзьям. Ни разу в жизни никого не предавал. И если бы он не хотел жить вместе со мной, я бы ничего поделать не смогла. Но если он не любит – держись!
Р. Щ.: Я хороший друг, но и враг хороший! Серьёзный!
Дожить до октября
– Камнем преткновения для огромного количества супружеских пар является тема, кто кому и сколько должен выдавать на шпильки и колготки…
М. П.: Мне деньги выдавать не надо – они мне, в общем-то, не нужны. Потому что либо Родион Константинович сам всё покупает, либо это делает домработница. А я тут ни при чём. Где вы видели, чтобы балерина в прежние времена зарабатывала много? Балет оплачивался грошами. Но если бы у меня и были огромные деньги, я бы всё равно отдала ему их все до копейки!
P. Щ.: Знаете, если людей быт разводит, то это не любовь. Это другие какие-то чувства. Может быть, сексуальное влечение. Да что хотите! Но в любом случае грош цена таким отношениям. Знаете, Люся Зыкина по этому поводу прекрасно говорит: «Деньги с собой в могилу не возьмёшь!» И она права! Если люди видят счастье в деньгах, значит, они не читали «Скупого рыцаря» Пушкина. Пускай прочтут!
– Майя Михайловна, вы написали в своей книге, что ради карьеры балерины пожертвовали возможностью иметь детей. Сейчас, глядя на прошлое, вы считаете, что эта жертва оказалась оправданна?
М. П.: Думаю, что оправданна. Если бы у нас был даже один ребёнок, у нас была бы другая жизнь. Мы бы заботились только о нём, думали только о нём, жили бы только ради него. A я тогда к такой жертвенности не была готова. Рождение ребёнка – это минимум один пропущенный год карьеры. Я была не уверена в том, что, испортив фигуру и пропустив год, смогла бы вернуться на сцену. Риск был огромен. И я не рискнула!
Не знаю, как относился к этому Родион, – он мне ничего не говорил. Но мне казалось, что он переживал. Мне кажется, он хотел бы сына, возможно, продолжателя его традиций. Ho балет перевесил!
Р. Щ.: Да, Майя несколько раз подвергала себя операции. И мы думали: ну, сейчас оттанцует эту премьеру – жалко же упускать возможность, Майя так замечательно это делает! А потом посмотрим… Ну что теперь говорить o том, чего нет! А ещё… Я вижу по многим своим друзьям: как мало у них получилось удачных детей. В особенности у тех, кто очень занят. Вот если бы родился Моцарт, тогда имело смысл рисковать. Но как угадать!..
Вот вы нас спрашиваете про рецепты семейного счастья. Наверное, хотите, чтобы я сказал: всё очень просто. Каждое утро натощак ешьте две дольки ананаса – и всё в вашей семье будет хорошо! Нет такого рецепта! Если бы мы могли ответить на этот вопрос, как прожить долгие годы, сохранив настоящие отношения, мы бы, наверное, получили бы Нобелевскую премию по психологии. Или парапсихологии.
Сейчас появилась такая мода: как только человек разбогатеет, он тут же меняет дом, машину и жену. A мы… Может быть, из-за того, что мы оба были заняты своим ремеслом, у нас не оставалось времени на какие-то философии, анализы. Мы как в этой квартирке на Тверской жили c 1963 года, так и живём. И каждый год мечтаем: «Как бы Господь Бог дал нам возможность дожить до следующего 2 октября».
/КР:/
Удивительная пара двух сверх талантливых людей…/
65 элементов 1,402 сек.