На Молдаванке умирает пожилая еврейка тетя Рахиля

— Давай Рахиля, таки скажи, — вдыхает муж.
— У меня у серванте лежит ожерелье, продайте его и купите дом старшему сыну Мойше.

— Рахиля, оно ж стоит две копейки !
— Беня, я хочу признаться. Это не стеклянное ожерелье, а брульянты.

— Ой-вей, Рахиля. Ты ж сказала, шо тебе его мама подарила!
— Беня, через это ожерелье мне признался в чувствах директор Привоза, когда я там продавала фрукту.
— Рахиля, ты презренная жена! — кричит разъяренный дядя Беня.
— Папа! Дайте маман сказать слово! Маман, продолжайте, не отвлекайтесь — встревает старший сын Мойша.
— Ойц, дети мои, муж мой. На кухне у вазочке лежат зелёные бусы.

Продайте их и купите среднему сыну Боречке машину.
— Рахиля, ты шо совсем уже? Эту дешёвую бижутерию подарили на юбилей твои бессовестные родственники из Израиля. А как мы их кормили! Как поили! — возмущается дядя Беня.
— Ойц, Беня. Я уже скажу. Через эти бусы мне выразил восхищение директор оперного театра, когда я там работала уборщицей. Эти бусы с чистого изумруда.
— Ах ты свинья порхатая! — злится дядя Беня, протягивая руки к неверной жене.

— Папа, тихо, ша, дайте маме поумирать. Мамочка, говорите дальше, — вмешивается средний сын Боря.
— Дети мои, муж мой. В спальне под подушками лежит красный браслет. Продайте его и купите младшему сыну Изе хороший костюм и кепи.
— Рахиля, тебе шо совсем в голову холодно? Этот бруслет таки тебе подарила твоя подруга Фира. Зная эту гадину, за него не то шо костюм, пуговицу ломаную не купить!

— Ойц. Беня. Я обманула тебя. Этот бруслет из чистого рубина . Мне его подарил директор пляжа Ланжерон, когда я там торговала квасом.
— Молчи, Рахиля, шоб твой поганый рот сзади торчал. Как я был слеп! Так вот куда ты крутила задом каждую субботу!
— Беня не злись, продай таки мои золотые зубы и купи себе хорошо покушать в ресторане!

— В тебя и зубы золотые имеются? — недоумевает дядя Беня.
— Бенечка, помнишь я работала в стоматологии Семена Марковича ?
Шокированный дядя Беня и взволнованные сыновья смотрят на Рахилю. В эту немую сцену вползает мама дяди Бени, Двойра Соломоновна. Она улыбается беззубым ртом, ласково обращаясь к невестке:

— Рахилечка, рибочка моя. Вспомни за свою молодость, может ты ещё где-то работала? Бабушке Двойре таки надо купить вставную челюсть…