Однажды мама спросила меня:

– А индусы?
– Да.
– А евреи – не народ?
– Почему, мама, тоже народ.

– А если это народ , то почему ты не танцуешь еврейский танец? В "Евгении Онегине" ты танцуешь русский танец, в "Лакме" – индусский.
– Мама, кто мне покажет еврейский танец?
– Я тебе покажу…
Она была очень грузная, весила, наверно, 150 килограммов.

– Как ты покажешь?
– Руками.
– А ногами?
– Сам придумаешь.

Я почитал Шолом-Алейхема и сделал себе танец "А юнгер шнайдер".
Костюм был сделан как бы из обрезков материала, которые остаются у портного. Брюки короткие, зад – из другого материала.
Я всё это обыграл в танце.
Этот танец стал у меня бисовкой.
На "бис" я повторял его по три-четыре раза.

Мама говорила: "Деточка, ты думаешь, я хочу, чтоб ты танцевал еврейский танец, потому что я еврейка? Нет. Евреи будут говорить о тебе: вы видели, как он танцует бразильский танец? Или испанский танец? О еврейском они не скажут. Но любить тебя они будут за еврейский танец!"

Умерла она, когда ей был 91 год. Случилось это так. У неё была сестра Мира. Жила она в Вильнюсе. Приехала к нам во Фрунзе. Стала приглашать маму погостить у неё: "Софа, приезжай. Миша уже семейный человек. Он не пропадёт. месяц-другой без тебя". Как я её отговаривал: "Там же другой климат. В твоём возрасте нельзя!"

Она говорит:"Мойше, я погощу немного и вернусь". Она поехала и больше уже не приехала…

Из воспоминаний М. Эсамбаева