Мать Бориса Мессерера, Анель Судакевич – звезда немого кино, позже ставшая художником костюма, «одевавшим» советский цирк; сын, больше всего известный как художник театра, но также и живописец, и мастер инсталляции.
Дядя Бориса Мессерера, брат Асафа, Азарий – выдающийся актёр, известный под псевдонимом Азарий Азарин, работавший с Константином Станиславским и Михаилом Чеховым. Другой Азарий – Плисецкий, брат балерины, тоже балетмейстер. «Мессерер – принадлежность столицы. Не такая неизменная, как Кремль, но более постоянная, чем, например, коммунизм.
50 лет назад его звали Асаф, и он был русским балетом; сейчас его имя Борис, и он – московская живопись. По стечению обстоятельств – или по условию напрашивающегося силлогизма – Б, естественно, сын А», – цитирует Борис Мессерер дружеский экспромт Анатолия Наймана.
Анель Судакевич на съемках фильма "Агония". Снято 1974/06
Много лет имя Б. Мессерера неразрывно связано с именем его жены Беллы Ахмадулиной. Об их жизни после ухода Беллы художник издал книгу воспоминаний "Промельк Беллы. Романтическая хроника". Читать отрывки
Из интервью Бориса Мессерера о себе и знакомством с Беллой:
"Сам промельк Беллы случился в вестибюле старого Дома кино здесь, на Поварской улице. Мимо промелькнула женщина и притянула взгляд как магнитом. Я увлекся этим видением.
Я не был женат, но жил с замечательной актрисой Эльзой Леждей (она играла Зиночку Кибрит в советском сериале «Следствие ведут знатоки»), которую любил тогда. И вот однажды вышел во двор на прогулку с ее собакой Рикки, тибетским терьером, а гам — Белла, видение из вестибюля, тоже с собакой, коричневым пуделем. Одета скромно — домашние туфельки, непритязательный свитерок, пудель на поводке… Оказалось, она живет рядом, в бывшей квартире Галича.
Несколько раз встречались, здоровались. Минут по пятнадцать говорили, настолько сдержанно и воспитанно, что было невозможно понять и запомнить, о чем же были те разговоры. Но я поймал себя на мысли, что не хочу пропустить ни одного слова, сказанного ею. Мы говорит и про разную ерунду — о погоде, кто чем кормит собак, а я смотрел на нее и думал, что если сейчас Белла захочет, то я не задумываясь пойду за ней куда угодно. Необъяснимая внутренняя притягательность.
Терьер мой однажды прокусил пуделю Фоме нос. Пошла кровь, Белла была недовольна… А она и без того вызывала щемящее чувство: хотелось сопереживать и ограждать ее от всего мира.
А потом произошла эта странная история. Белла неожиданно сказала: «Приходите на дачу к Борису Леонидовичу! Будет день его памяти». «Да-да, спасибо, обязательно», — ответил я, а потом подумал: «Как же я пойду, я ведь никого там не знаю. И с Беллой-то знаком, поскольку с собаками гуляли… А тут вдруг притащусь в незнакомое общество…» Но взял такси и поехал. Был самый конец мая. На знаменитой даче Пастернака ворота никогда не закрывались — ни днем, ни ночью, никто не понял бы сейчас такого образа жизни. Я переживал: как войду? За воротами меня встретил огромный чау-чау, который несколько усугубил мои переживания. Это ведь такие собаки, по внешнему виду которых невозможно определить их эмоции. То ли он тебе рад, то ли нет.
Участок большой. Идем с этим чау-чау, и никого вокруг. Даже на помощь не позовешь, если что. Подошел к дому, позвонил. Конечно, собравшиеся были удивлены моим приходом. За столом уже сидели дети Пастернака — младший сын Леня, старший Евгений Борисович с женой Аленой, огромный Николай Николаевич Вильям-Вильмонт, Александр Галич. Ни с кем из них лично, кроме Беллы, я не был знаком. Правда, Белла сразу поднялась навстречу: «Как я рада, что вы пришли! Это я пригласила Бориса», — объяснила.
В конце концов я перестал терзаться и выпил рюмку водки. Галич запел. Вог, к слову, о власти, о политике и о Белле история. Галич был замечательным, его очень все любили. Но Беллу раздражали излишняя, с ее точки зрения, политизированность его песен и вместе с тем небрежность рифм, хотя она понимала, что для Галича гораздо важнее сюжет. А некоторая монотонность стихов Александра Леонидовича вызвала у Беллы странную реакцию — она вдруг перебила Галича прямо на середине. Как внезапная вспышка! И тут же начала читать свою поэму о Пастернаке. А стихи такие полетные! Выплеск сознания! Бестактность, конечно. Но Белла никогда не делала таких вещей специально. Поэтому, дочитав, бросилась Галичу на шею: «Саша, прости, прости… Я не нарочно! Я тебя люблю!»
С Беллой мы продолжали пересекаться в разных компаниях. Например, в Переделкине в салоне Штейнов, как его называли. Мой близкий друг Игорь Кваша был женат на дочке жены Штейна. Большая дача, всегда угощение, все любили там собираться. Вечера проходили очень интересно.
Потом встретились в квартире писателя Юлиу Эдлиса, он в самом конце Поварской жил. В конце вечера Юлик вдруг предложил: «А пойдемте все к Мессереру, тут рядом, на Поварской!» И мы пошли. Большая компания — человек двадцать. Ночь, часа два-три, но светло. И все мы идем посередине дороги. В ту ночь мы с Беллой поняли — есть между нами чувство! Но вскоре она уехала. Почему-то в Абхазию на выступления. Вернулась не быстро — через две недели. Позвонила: «Приглашаю вас в ресторан». «Нет, это я приглашаю вас в ресторан!» — отвечаю. Пошли в Дом кино, в мой самый любимый ресторан. Он для творческих людей был, остальные — жлобские. Шел 1974 год. Лето, начало осени…
Поженились мы в июне 1976 года. Торжество устраивать не хотели. Казалось, глупо как-то. Мы слишком богемщики, чтобы организовывать что-то специальное… Но Эдмунд Стивенс, американский журналист, как только услышал, что мы женимся, сразу предложил: «Ко мне! Только ко мне!» Жил он в маленьком и очень уютном особнячке в Гагаринском переулке. Богатый был. И вот расписались мы с Беллой и поехали к Эдмунду. Стихийный прием превратился в роскошный. Потом рванули ко мне сюда, на чердак на Поварской. Я позвонил Володе Высоцкому: «Бери гитару — и к нам! Мы с Беллой поженились!» Володя пел всю ночь, мы танцевали до упаду.
Банальная фраза, но другой не придумаю — не верится, что столько лет прошло. Вот и листок, приколоченный реставрационными гвоздями, сорок лет уже висит. Ее стихи…
Я просвещенный человек и люблю поэзию, но на момент нашего знакомства не читал стихов Беллы. А как влюбился — совсем не хотел читать, потому что боялся, что это как-то может сказаться на моем восприятии ее образа. Добавочный груз. Я видел массу мужчин, которые увлекались Беллой и, чтобы наладить отношения, тут же ныряли в ее поэзию. Меня это бесило всегда. Спекулятивный путь. Восторгаться ее стихами, а любить как женщину — это нечестно. Я не хотел. Но она написала стихотворение о своем чувстве ко мне. Это первое стихотворение Ахмадулиной, которое я прочел.
И ведь висит листочек, хотя крыша текла бесчисленное множество раз, мог бы намокнуть, разорваться… Да и вообще… Хотя тут, на Поварской, порядок навести невозможно. Как? Его же годами надо разбирать! Белле даже в голову такое прийти не могло. Белла и быт — явления из разных Галактик! Только на рабочем столе у нее всегда был идеальный порядок. А здесь мастерская. Картины, люди все время приходят… Зато романтично! Она много писала про это место — мы же двадцать лет тут жили! Смешно, но я всю жизнь мечтал о холодильнике с включающейся лампочкой. Вот купил новый. И что вы думаете? Не включаются! Значит, все было правильно и здесь — богема!
Ужасно смешная история произошла почти в самом начале наших с ней отношений.
Какой-то сумасшедший коллекционер из Тамбова напросился в гости за автографом. По прибытии в мастерскую, окрыленный трогательным приемом Беллы, он тут же обнаружил еще одну страсть — коллекционирование оригиналов ее стихов.
Впрочем, возможно, просто увидел обычную амбарную книгу, серую с разводами на обложке, на стандартном титульном листе которой аккуратно было выведено «Белла Ахмадулина». Внутри действительно были ее стихи последних лет, записанные знаменитым бисерным почерком Беллы. Глаз визитера алчно загорелся, и он попросил в подарок эту книгу. «Пожалуйста», — легко согласилась Белла. Протест в моей душе родился жуткий. Конечно, я понимал, что не имею никаких прав что-либо разрешать или запрещать этой прекрасной женщине, с которой был знаком всего несколько дней, но промолчать не смог, стал говорить, что просьба бестактна и что я не позволю…
Белла слушала с удивлением. А тамбовский безумец посмотрел на меня с ледяным бешенством и вцепился в книгу! Но я тоже ухватился! Мы пытались перетянуть несчастную книгу каждый в свою сторону до тех пор, пока не разодрали напополам. Белла была в шоке. И, знаете, до сих пор ужасно жаль, что я не отобрал ту амбарную книгу целиком". Полностью читать интервью : https://survincity.ru/2015/10/boris-messerer-nash-brak-s-belloj-inache-kak/
Борис Мессерер о снимках Валерия, показанных ниже:
БОРИС МЕССЕРЕР с Беллой Ахмадулиной и авторы "Метрополя" в мастерской
Из книги Бориса Мессерера "Промельк Беллы. Романтическая хроника":
Начало “Метрополя”
"История “Метрополя” по рассказу Виктора Ерофеева началась с того, как они с Василием Аксеновым оказались в стоматологическом центре на улице Вучетича. Сидя в соседних креслах огромного зала, наполненного “зубовным скрежетом”, в перерывах, когда приостанавливалось лечение, они обсуждали создание альманаха “отверженной литературы” и издание его в России.
Стройного плана привлечения авторов у Аксенова не было, так что затея стала осуществляться достаточно стихийно. Василий, встречая в ресторане ЦДЛ знакомых литераторов – поэтов, писателей, критиков, – спрашивал об их отношении к созданию неподцензурного альманаха. И в случае одобрения просил дать то, что они считают правильным напечатать в этом сборнике. Все это происходило без тени конспирации.
Наиболее близкими для Василия людьми в то время были Белла, Битов, Искандер, Окуджава, Трифонов, к ним в первую очередь Аксенов и обратился. Первоначально все радостно согласились, но через какое-то время Окуджава отказался от участия в альманахе. Будучи членом партии, он предположил, что публикация его произведений в неподцензурном сборнике привлечет к изданию излишне пристальное внимание партийных функционеров и может повредить судьбе альманаха.
Юрий Трифонов тоже отошел от этой затеи, сказав, что предпочитает вести собственную линию в литературном процессе и хочет отвечать только за свои действия.
Белла сразу приняла предложение Василия. У нее уже был вчерне написан рассказ “Много собак и собака”. Буквально на следующий день после разговора с Васей она села дописывать рассказ. Ей хотелось откликнуться на Васин призыв полноценным произведением. Так и случилось: рассказ Беллы стал ведущей публикацией альманаха".
БОРИС МЕССЕРЕР с Беллой Ахмадулиной и авторы "Метрополя" Евгений Попов, Виктор Ерофеев, Андрей Вознесенский, Андрей Битов, Василий Аксёнов с женой Майей в мастерской. Рукописное издание "Метрополя" держит Фазиль Искандер
Еще о "Метрополе" –> Глазами Валерия Плотникова. Самиздат в СССР. "Метро́поль"
МЕССЕРЕР, Тонино Гуэрра, Андрей Вознесенский в мастерской Бориса
БОРИС МЕССЕРЕР с Беллой Ахмадулиной, Евгением Евтушенко и Булатом Окуджавой
Подробно об этой фотографии –> Глазами Валерия Плотникова. ОКУДЖАВА не любил фотографироваться
БОРИС МЕССЕРЕР с Беллой Ахмадулиной в мастерской с гостями. Справа от Беллы сидит мама Бориса – Анель Судакевич. "Вот влюбись моя мамочка Анель Судакевич не в балетного танцовщика Асафа Мессерера, а в поэта Владимира Маяковского, к примеру, и все пошло бы по-другому. А ведь могло бы так быть!"
БОРИС МЕССЕРЕР с Беллой Ахмадулиной в мастерской с гостями
БОРИС МЕССЕРЕР и Белла Ахмадулина
Сочельник в доме В. Высоцкого. Снято 1975/12/24
Читать об этой фотографии –> Глазами фотографа Плотникова. Сочельник в доме ВЫСОЦКОГО
Из рассказа о встречах с Высоцким самого Мессерера:
"Во-первых, Володя неоднократно называл любимым поэтом именно Ахмадулину. Во-вторых, мы очень подружились с Высоцким и Влади. Очень были похожи и наши жизненные ситуации. Все примерно одинакового возраста, с определенной степенью известности, вступили не в первый брак Почти каждый день мы ходили к ним в гости на Малую Грузинскую. У Володи был огромный круг друзей, все прекрасные люди — Саша Митта, Слава Говорухин, Виктор Суходрев с Ингой, Севочка Абдулов… Но никого, кроме нас, Марина не звала так торжественно.
Причин было несколько. Отчасти она не терпела «незападного» отношения к визитам, то есть кто когда захотел, тогда и пришел. И ни для кого уже не секрет, что у Володи имелся ряд проблем, из-за которых даже самых лучших гостей следовало отваживать, а не наоборот. В какой-то момент Марина фактически закрыла дом. Нам она звонила сама. Позвонила — приехали. Мы обычно появлялись на их пороге к 8—9 часам вечера. Нас уже ждал накрытый стол. Квартира была совершенно пустой, только мощная аппаратура, шкафы с книжками и стол этот.
Володя приходил после спектакля за час до полуночи — как правило, на диком нерве. Кстати, во время наших вечерних раутов он никогда не пил. Самодисциплина — не хотел показаться в неправильном виде. Беллу очень любил и ценил. Так что только чай. На их кухне большая такая полка была, целиком заставленная различными сортами чая: столько банок — глаза разбегались при нашем-то дефиците. Высоцкий обычно рассказывал какие-то театральные новости, что сказал Юрий Петрович. А в конце концов всегда предлагал: «Давайте я вам покажу одну новую вещь». Врубал технику или пел под гитару.
А мы выпивали, конечно. У Влади была бутылка виски в сумочке. Марина не терпела, чтобы кто-то наливал, всегда сама доставала свою бутылочку и наполняла рюмочку. Беллу контролировал я, чтобы ей много не наливали. Сам же пил, сколько хотел. Но, признаюсь, всегда обладал способностью пить много, не пьянея и не дурея в обычном смысле. Я даже острил на тему, что если б Петр I дал мне выпить кубок Большого орла, то: «И выпил бы! И не одурел!» Вся Москва знает, что у меня не бывает похмелья.
Может, я научился не напиваться из-за чувства ответственности за Беллу и за свое собственное счастье. Если б напился, то ее мог кто-нибудь увести… Да, бдительности не терял никогда, потому что Беллины поклонники не переводились". Полностью интервью: https://survincity.ru/2015/10/boris-messerer-nash-brak-s-belloj-inache-kak/
Автор будет рад вашим существенным дополнениям к публикации в комментариях. Если вы видите ошибку, пишите в комментариях, автор не может знать всё и иногда совершает опечатки: не ошибается тот, кто ничего не делает.
Не забывайте ставить лайки, делиться в соцсетях, комментировать, соблюдая приличия, и подписываться на канал, если не хотите пропустить новые фотографии Мастера и истории от Екатерины Т.
62 элементов 0,620 сек.