Мама Таня была блондинкой, а папа Саша был жгучим брюнетом. Они сильно любили друг друга, и через два года после свадьбы у них родилась дочка. Роды были сложными, дочка немного завернулась в пуповину и не могла сразу родиться.
Поэтому, сразу после родов, дочку не сразу положили ей на грудь, а забрал анестезиолог, чтобы дать новорождённой дополнительный кислород.
Таню перевели в палату, и впервые она смогла увидеть дочь только через десять часов. Когда Таня увидела её, она немного онемела от удивления. Медсестра принесла ее завернутую, как куклу, перед тем, как отдать ей на кормление, она положила малышку на стол и распеленала. На столе лежала маленькая, рыжая девочка на удивление с длинными и кудрявыми волосами.
— Сестра, а Вы точно не перепутали ребёнка? – робко спросила Таня.
— Стопроцентная гарантия, что это Ваш ребёнок. Даже речи и не может быть, что перепутали, потому что мамы сразу забирают детей с собой в палату, и только Ваша дочь пролежала в барокамере, — объяснила сестра и, предполагая, сказала, — муж Ваш, наверное, такой же рыжий, — и исчезла за дверью.
Таня долго смотрела на малышку и не могла поверить своим глазам, тогда этот маленький комочек начал, не довольно корчить рожицы, в воздухе ища ртом мамину грудь, и заорала громко, на всё отделение. Таня неумело начала её пеленать, а малышка кричала всё громче и громче, и успокоилась только тогда, когда Таня приложила её к груди.
Когда приехал Саша забирать своих девочек домой, он, тоже недоумевая, и не доверительно посмотрел на ребёнка, но ничего не сказал.
Дома они начали изучать свои родословные, звонили родителям, спрашивали, и, оказалось, что у Саши прапрабабушка с отцовской стороны была очень рыжей и кудрявой полькой. После неё никто и не рождался рыжим, рождались только брюнеты, как и сам Александр.
После первых водных процедур, когда Таня насухо вытерла дочку полотенцем и взяла на руки, Саша посмотрел на неё и воскликнул:
— Она выглядит как майский одуванчик, — и несмотря, что ей было уготовлено имя, Алиса, её назвали Майя, а родители называли её не иначе, как Одуванчик.
Майя росла очень весёлой девочкой, соседи называли её хохотушкой, а плакала она только по явной причине.
Когда ей исполнилось четыре года, весной у неё появились первые веснушки на носу.
— Мама, что это такое? – наивно спросила она.
— Это веснушки, и они бывают у Ангелов, и сколько у тебя веснушек, стольким людям ты должна помочь, — придумала мама, с любовью целуя её в щёчку. Она даже не могла подозревать, что Одуванчик восприняла её слова всерьёз, и всю жизнь пронесла в сердце мамины слова.
Когда она играла в песочнице, и рядом кто-то из детей начинал плакать, она, забросив свои построенные замки, бежала к малышке, успокаивать её, она гладила руками по волосам, при этом могла успокаивать и словами. Это мгновенно действовало на детей, и они переставали плакать, а она всё больше и больше убеждалась, что она Ангел.
Когда маленькие дети, увидев в её руках большую куклу, начинали просить родителей такую же куклу и громким капризным плачем завывали на весь квартал, она бежала к этому ребёнку и отдавала свою любимую куклу. Когда она приходила домой, кукла оказывалась на своём месте. Она не знала, какими усилиями Таня и мама той малышки, уговаривая, покупая мороженое, обманом снова возвращали куклу домой. А Майя думала, что так и должно происходить, потому что она Ангел.
В пятом классе, когда она возвращалась со школы, она увидела старика на тротуаре, который замешкался от развязанных шнурков. Он медленно начал нагибаться, чтобы снова завязать шнурок, а Майя заметила маленького мальчика на пятом этаже, который высунувшись на пол туловища, рассматривал улицу. В этот момент он, нечаянно, локтем задел большой горшок с фикусом, и горшок стремительно полетел вниз. Одуванчик даже не успела крикнуть, а просто быстро побежала к старику и со всей силы толкнула его. Старик, не удержавшись на ногах, отлетел в сторону, а Майя упала на него. Дедушка не успел ничего сообразить, как огромный горшок с большим фикусом приземлился прямо туда, где старичок подвязывал шнурки, и разбился вдребезги.
Эмоции злости и негодования старика быстро сменились на эмоции умиления и благодарности.
— Малышка, ты просто Ангел, ты спасла меня от смерти, — сказал ошеломлённый старик, что еще больше убедили девочку, что она была рождена Ангелом.
С каждой весной у неё веснушек на носу прибавлялось. Однажды, стоя перед зеркалом, она внимательно разглядывала себя – весёлые, рыжие кудряшки, большие, голубые глаза, алые губки и новые веснушки на вздернутом носике. Смотря на себя, она серьезно спросила:
— Мама, а где я найду столько несчастных людей, которые ждут моей помощи?
Напрочь забыв о сказанном семь лет назад, мама удивлённо спросила:
— Дочка, ты о чём? Я не могу тебя понять.
— Ну, посмотри на мой носик, — не унималась Майя, — сколько здесь веснушек, и каждую весну их становится больше. Это означает, что и больше человек появляются, которым я должна помочь …
— Доченька, твои веснушки означают, что солнышко любит тебя, и каждый раз целует тебя. Каждая новая веснушка – это поцелуй солнышка, — постаралась объяснить Таня своему Одуванчику, так и до конца не поняв её слова.
— Знаешь, мама, может Солнышко тоже целует меня, но я помню, ты мне говорила, что я Ангел и что каждая веснушка, это человек, которому я должна помочь! – заключила Майя.
Татьяна вспомнила, что она ответила Майе, когда у неё появились первые веснушки, и ошеломлённо посмотрела на свою дочь, обняла её и подумала «Не бывает так, чтобы ребёнок помнил, что ему говорят в четыре года…», и, не скрывая своё удивление в выражении лица, она сказала:
— Одуванчик мой, ты действительно Ангел! – и еще крепче обняла дочь, целуя её по «золотой» голове.
Будучи подростком, Одуванчик обязательно помогала старикам перейти дорогу, доносила их авоськи до дому, если даже они жили совсем в другой стороне от её собственного дома. Порой бывало, что она забежит в супермаркет, купить мороженое и шоколадок, а видит, что стоит старушка перед выставленным товаром и примеряет глазом, что ей сегодня лучше купить, молока или сливочного масла, тогда она, не задумываясь покупала и того и другого, и отдавала бабушке, сама отказываясь от лакомства.
Был однажды случай, когда она шла по тротуару, возле неё прошла роскошная женщина, которая была одета с иголочки, за ней шёл шлейф необычного, сказочного аромата. Обогнав Одуванчика, она стала приближаться к не менее роскошному Лексусу. Майя начала терзаться, желая спросить, что за парфюм на ней, она начала колебаться, было неудобно просто подойти и спросить, она считала это за невежество. Когда она уже открыла дверь пультом, машина пикнула, и она хотела пройти к двери, неожиданно для себя, не понимая, откуда у неё взялась эта смелость, Майя схватила её за рукав. Женщина, взглянув на Одуванчик, возмутилась:
— Что Вы себе позволяете, юная леди?
— Простите! Простите! – залепетала Майя, — сама не могу понять, почему я так поступила. Но у Вас необыкновенный, волшебный запах Вашего парфюма, и я хотела узнать…
Она не успела договорить, как они услышали скрежет тормозов и сильный шум от удара. Машина, в которой явно сидел нетрезвый водитель, и ехал на превышенной скорости, не справился с управлением и врезался в машину этой женщины. От передней водительской двери остался только раскуроченный металл, руль перекосило, а кресло водителя отлетело в сторону пассажирского кресла.
Женщина обняла Одуванчика и испуганно шептала ей на ухо:
— Ты – Ангел! Ты – мой Ангел!
Повзрослев, она встретила парня. Была уже глубокая осень. Шёл моросящий то ли дождь, то ли снег. Она надела свою шапочку с бубонами, и спрятав свои волосы под шапкой, натянув её на лоб, стояла перед входом в метро, думая, ехать на метро или на трамвае. Тут сзади она услышала:
— Извините, Вы не могли бы мне подсказать, как я могу доехать до Белореченской улицы?
Она, обернувшись, увидела «золотого» парня. Рыжие, кудрявые волосы уже промокли под дождём, и, не смотря, что была уже осень, веснушки на носу сияли «весной», только глаза у него были карие.
Увидев его, она не сдержалась и стала громко смеяться. Он растерянно смотрел на неё, чувствуя неловкость. Тогда она сняла свою шапку, не переставая смеяться. Увидев её, он тоже не смог сдержать свой смех. Они стояли и смеялись под то ли моросящим дождём, то ли снегом.
Через два года у них родился чудный, кудрявый, рыжий малыш. Новый одуванчик. Новый Ангел. И когда ему было четыре года, у него появились веснушки на носике, и он спросил:
— Мама, а что это такое?
И Майя ответила:
— Это веснушки, и они бывают у Ангелов, и сколько у тебя веснушек, стольким людям ты должен помочь.
Автор: Замира Калмакова
16
