От первого лица: Уроки любви Ирины Алферовой и её "Бабье Лето"
Народная артистка России Ирина Ивановна Алферова родилась 13 марта 1951 года в Новосибирске. Ее родители Иван Кузьмич и Ксения Архиповна Алферовы воевали в Великую Отечественную, а в мирное время получили юридическое образование, стали адвокатами.
Ирина Алферова давно не жалует журналистов. Говорит: «Что бы обо мне ни написали, как бы ни сняли — везде я получаюсь какая-то несчастная. А это совсем не так…»
«Я часто думаю: почему моя судьба сложилась так витиевато? Быть замеченной еще в студенческие годы, переживать оглушительный успех в кино — и в то же время десятилетиями играть в театральной массовке, в «последней линии кордебалета». А ведь именно это происходило со мной в «Ленкоме»! После съемок в первой большой роли в фильме «Хождение по мукам» я решила, что в жизни настоящей актрисы обязательно должен быть театр. Посмотрев спектакль «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» в «Ленкоме», мечтала играть только там.
Мне повезло, Марк Захаров взял меня в свою знаменитую труппу. Очень хорошо запомнила его фразу: «У нас полно ролей, и все ваши». Меня в то время наперебой приглашали в кино, но Марк Анатольевич не отпускал, настаивал: «Не надо, не спешите. Поиграйте у нас в массовочке, поучитесь, а роли от вас никуда не уйдут» — и я послушно отказывалась от съемок. Искренне верила, что придет мой час, я наконец-то получу свою роль. Другим же дают, надо только подождать.
Однажды ко мне подошел Евгений Павлович Леонов и сказал: «Ира, начинают репетировать «Оптимистическую трагедию». Там главная роль — твоя! Иди, попросись!» И я имела глупость попросить играть хотя бы во втором составе. Услышала в ответ: «Второго состава не будет»… Уйти из этого театра «в никуда» я не могла. Мне очень хотелось ра-бо-тать. Наверное, другим артистам массовки было достаточно того, что «Ленком» — знаменитый, много гастролировал.
А я не хотела ездить ни в Париж, ни в Америку… Мне было стыдно, когда мои знакомые в Европе недоумевали: как это Алферова в массовке?.. Сейчас думаю: из меня можно было сделать настоящую театральную актрису. Мною просто никто не занимался. Из «Ленкома» я решилась уйти только в начале 90-х. Мой бывший однокурсник Иосиф Райхельгауз в своем новом театре «Школа современной пьесы» предложил роли, от которых я просто не могла отказаться. А ведь многие до сих пор считают, что из «Ленкома» я ушла из-за разрыва с Сашей…
Мама
Пусть не сразу, но в итоге у меня все всегда складывалось так, как я хотела. Я счастлива, что оправдала мамины надежды и воплотила в жизнь ее мечту. Мама хотела стать актрисой, была очень красивой, но… Родившаяся в 22-м году, она относится к тому поколению, чью жизнь перечеркнула война. Прямо со школьной скамьи мама ушла добровольцем на фронт. Кроме огромных голубых глаз у нее были необыкновенно длинные волосы, которые не смог остричь старый цирюльник: «Я пойду под трибунал, нарушая устав, но рука моя не поднимется красоту эту отрезать! Ты их прячь, детка, от всех, чтобы меня не расстреляли за нарушение приказа». И мама прятала до самой победы. После войны она вернулась в Новосибирск, поступила в юридическую школу, где и познакомилась с папой.
Ирина (с черным бантом) с родителями
Я росла абсолютной маменькиной дочкой. К маме испытывала какую-то невероятную нежность и любовь. Вместе с мамой я приехала в Москву поступать в театральный институт — с косичками с голубыми бантами, в платье с белым воротничком и с куклой в руках. Прохожие, у которых мы спрашивали, как пройти к театральному институту, отговаривали нас, пугали тем, что туда поступают только по блату и учится там сплошная богема, а хорошей девочке делать нечего.
Сколько себя помню — всегда играла. В детстве мы всем двором ставили сказки, по праздникам разыгрывали целые представления. Для импровизации мне нужно было чуточку свободного времени и кусочек пространства. Уже в старших классах я случайно попала на один из концертов в Доме ученых нашего знаменитого новосибирского Академгородка. (Он только создавался.) Ко мне подошел мужчина и сказал: «У нас здесь есть театральная студия, но нет героини. Вы не хотите попробовать?»
Мне показалось совершенно естественным делать то, чем я и так занималась в свободное время, но только в настоящей театральной студии. Это было невероятное, сумасшедшее время. Вместе со мной на сцену выходили и студенты, и сорокалетние академики, и научные сотрудники. У всех была дикая потребность высказаться, понять, осознать, прочитать… Кажется, мы сыграли все на тот момент запрещенное!
Главный режиссер приносил мне стихи Гумилева и Ахматовой — я переписывала их аккуратным почерком в тетрадку и потом перечитывала. В студии я получила настоящую прививку театром. Когда наш руководитель спросил, кем я хочу быть, ответила: «Актрисой». — «Ну это понятно. А куда собираешься поступать?» — «В Новосибирское театральное». Тогда он произнес фразу, которая все и изменила: «Если действительно хочешь быть актрисой — езжай только в Москву, в ГИТИС».
Читать далее:
https://mail..com/mail/u/0/?shva=1#inbox/14eca0a7f0d39f91
