В то время как госсекретарь США Джон Керри и министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф проводили в швейцарском Монтрё очередную встречу по ядерной программе Тегерана, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу пытался убедить Конгресс в том, что готовящееся соглашение не предотвратит создание Ираном ядерного оружия. В интервью Jewish.ru глава Института Ближнего Востока Евгений Сатановский прокомментировал выступление Нетаниягу в Когрессе, а также поделился своим мнением о перспективах закрытия иранского ядерного досье и дал оценку позициям заинтересованных сторон.
— В минувший понедельник президент США Барак Обама заявил, что Иран должен заморозить свою ядерную программу по меньшей мере на десять лет, на что Тегеран ответил резким отказом. Как, по вашему мнению, данное обстоятельство отразится на процессе урегулирования иранской ядерной проблемы?
— Никак! Президент США может говорить все, что угодно, а Иран может реагировать так, как ему заблагорассудится. Барак Обама вообще отличается изрядной фантастичностью своих идей. В январе он заявил, что российская экономика «разорвана в клочья», а сегодня требует заморозку иранской ядерной программы на десять лет и выступает против речи Нетаниягу в Конгрессе. Откуда американский президент берет свои идеи, сказать трудно.
— Премьер-министр Израиля все же выступил вчера перед Конгрессом и призвал США и весь мир не заключать с Тегераном «плохую сделку», которая, по его мнению, позволит Исламской Республике продолжить разработку ядерного оружия. Способно ли выступление Нетаниягу повлиять на дальнейший ход переговоров и позиции сторон?
— На ход переговоров речь Нетаниягу повлиять не может. Она может повлиять на реакцию Конгресса на явно выраженное намерение президента США, вне зависимости от его слов, сдать Израиль в обмен на Иран. Администрация Барака Обамы пытается предложить Ирану формально ограничивающее, а на самом деле абсолютно пустопорожнее соглашение, которое де-факто превратит Иран в военную ядерную державу. И вот здесь Конгресс может встать на пути президента Обамы. И, скорее всего, встанет.
— В какой степени иранский вопрос является раздражителем для израильско-американских отношений?
— Иранский вопрос не является раздражителем для израильско-американских отношений, потому что Америка в течение всей истории этих отношений продавала и предавала Израиль, выжимала из него все, что было нужно той или другой американской администрации, без всякой оглядки на израильские интересы. Это настолько стандартная ситуация, что не обращать на нее внимание невозможно. Израиль из таких ситуаций десятилетиями более или менее успешно выходил. Можно надеяться, что действующее руководство Государства Израиль, которое прекрасно знает цену американским обещаниям и гарантиям, будет придерживаться израильских интересов. Здесь есть очень позитивный фактор — плохие отношения между Нетаниягу и Обамой. Если бы отношения между американским президентом и израильским премьером были хорошими, можно было бы только сожалеть о судьбе Израиля. Каждый раз, когда в отношениях Вашингтона и Иерусалима кризис исчезает, все заканчивается очередными уступками, которые абсолютно губительны для безопасности Израиля. Но раз уж лидеры двух стран, к счастью, друг друга не любят, можно надеяться, что Нетаниягу не купит то, что администрация Обамы попытается ему всучить.
— Речь израильского премьера в Конгрессе звучала несколько ультимативно. Можно ли рассматривать его экспрессивное выступление как последнее официальное предупреждение: если «плохое» соглашение будет подписано, то Израиль начнет предпринимать односторонние меры, в том числе и военные, для решения иранской проблемы?
— Военное руководство Израиля уже заявило, что военный удар по Ирану будет последним в череде тех мер воздействия, которые у Израиля на Иран есть. Если деваться будет некуда, значит, Израилю придется воевать, и это хорошо известно. А будет ли у Израиля выбор, зависит не только от Вашингтона, но и от Тегерана. Речь Нетаниягу в Конгрессе адресована не только американцам, но в огромной мере и иранскому руководству. А дальше власти Ирана должны сделать свой выбор: либо найти выход из сложившегося кризиса, сохранив лицо и обеспечив безопасность Израиля, который угрозой для Ирана и его союзников на самом деле не является, либо когда-нибудь война более чем вероятна.
— Интенсивный диалог между Ираном и «шестеркой» международных посредников продолжается уже больше года. После каждого раунда переговоров дипломаты объявляют о достигнутом прогрессе, несмотря на то что реального решения ни одного из спорных вопросов до сих пор не выработано. Между тем к концу июня должно быть подписано финальное соглашение. Каковы шансы, что стороны все-таки придут к консенсусу?
— Работа дипломата — это разговоры в приятной обстановке с уверениями прессы и избирателей в том, что от их деятельности есть какой-то толк, в данном случае прогресс. Очередной длительный раунд переговоров — это не более чем еще одна ступень переговорного процесса с Ираном, который длится уже более десяти лет. Переговоры в основном ведутся о переговорах и о том, как их вести. Иран будет ядерной державой, Ирану необходимо ядерное оружие в условиях, когда практически все державы региона им обладают: Индия, Пакистан, Израиль, Россия, Китай. Когда вы говорите с Тегераном, вам перечисляют список государств и религий, представители которых имеют ядерное оружие. Возникает риторический вопрос: только Персия и только шииты не имеют права на ядерное оружие? Ситуация с переговорами, которую мы наблюдаем, напоминает классический еврейский анекдот.
Приходит еврей к раввину и жалуется, что у него дохнут куры. «Нарисуй на стене курятника красный круг», — советует раввин. Через неделю еврей возвращается и жалуется, что ситуация не улучшилась. «Нарисуй белый треугольник». Еще через неделю — «желтый квадрат». В конце концов убитый горем еврей сообщает, что все куры передохли. «Жалко, — вздыхает раввин, — а у меня было еще столько идей!»
Когда переговоры закончатся неудачей и когда иранская ядерная бомба станет реальностью, дипломаты, безусловно, выразят глубокое сожаление по поводу того, что у них еще так много идей, а переговоры уже закончились. Будучи опытным политиком и профессионалом, Биньямин Нетаниягу видит эту ситуацию намного яснее, чем мировое сообщество. Если бы это были его переговоры и не более того, он бы вел себя точно так же — врал напропалую. А поскольку от этого зависит будущее страны, в которой он работает премьер-министром, он говорит правду, которая сильно отличается от того, что видят представители «шестерки».
— В «шестерку» посредников входит и Россия. Как вы оцениваете ее позицию на переговорах с Ираном? Насколько эта позиция конструктивна с точки зрения национальных интересов страны?
— С точки зрения собственных национальных интересов любая позиция, которая даст России какой-то маленький кусочек влияния на любом фронте, является позитивной. А что такое национальные интересы России? Если Россия кому-то нужна, уже хорошо. Если Россия кому-то интересна, ну и замечательно. Если к российским дипломатам кто-то готов обратиться с каким-то вопросом, то это великолепно. Особенно это актуально в условиях сегодняшнего бойкота, который устроили России Соединенные Штаты, давящие в этом плане на Европу. Что касается иранского ядерного оружия, то этот вопрос не является критическим для нашей страны. У России достаточно атомных бомб, чтобы физически уничтожить Иран в любой опасный для нее момент. По ряду вопросов Иран является союзником России. Здесь важно упомянуть о том, что у Ирана происходит с террористами на Ближнем Востоке. Иран воюет с теми же исламскими террористами, которые атакуют Россию вне зависимости от того, где это происходит — на Северном Кавказе, в Волгограде или в Москве. Это террористы радикального суннитского толка, которых спонсирует Саудовская Аравия, Катар, а в Сирии еще и Турция. В вопросе афганского наркотрафика США союзником России не являются, а Иран является.
Единственный критический момент — если забыть о противостоянии по поводу Каспия, раздел которого Россия, Казахстан и Азербайджан видят абсолютно иначе, чем Иран, — это ситуация с Израилем. Израильско-иранское противостояние ничем хорошим для России не является, учитывая огромное количество евреев из русскоязычного мира и евреев с российскими паспортами, живущих в Израиле. Ситуация здесь ничуть не лучше, чем ситуация с конфликтом между Арменией и Азербайджаном. России приходится здесь держать некоторый нейтралитет. Для российских евреев, у которых родственники живут все-таки не в Иране, а в Израиле, позиция России по ядерной проблеме Ирана весьма прискорбна. Она означает некоторый баланс, который Владимир Ильич Ленин в свое время называл политической проституцией. Но что теперь поделать, если у дипломатов и политиков такая профессия…
— Отношения между Россией и Ираном осложняют разногласия вокруг поставок зенитно-ракетных комплексов С-300. Сейчас речь идет о замене этих комплексов на системы ПВО «Антей-2500», которые предназначены для несколько иных целей. Иран настаивает на возвращении к прежнему контракту. Чем, по-вашему, может разрешиться этот спор?
— Ответ содержится в старинной притче об осле, который, согласно обещанию Ходжи Насреддина, данному эмиру бухарскому, должен был через двадцать лет научиться читать Коран. За это время кто-то из них должен был обязательно умереть, и разбирайся тогда, кто лучше знал Коран. Либо Иран пойдет навстречу российским предложениям, либо не пойдет, и это будет его проблемой. Либо же, что тоже не исключено, президенту Обаме удастся довести российско-американские отношения до такого уровня взаимной неприязни, что российское руководство плюнет и поставит Ирану любую технику, которая ему необходима. Это будет сделано просто для того, чтобы показать американцам, что есть предел любому давлению, шантажу, выкручиванию рук и провокациям.
