Дружно сегодня прячем мётлы и веники, они вечером пригодятся
Вальпургиева ночь – это наиболее значительный из языческих праздников, посвященный плодородию. Вальпургиева ночь отмечается ночью 30 апреля в ознаменование расцветающей весны.
Название Вальпургиевой ночи связано с именем святой Вальпурги, Уимбурнской монахини, приехавшей из Англии в Германию в 748 году с целью основания монастыря. Она умерла 25 февраля 777 года в Хайденхайме. Она пользовалась чрезвычайной популярностью, и ее очень скоро начали почитать как святую. В римском списке святых ее день – 1 мая.
В средние века существовало поверье, что Вальпургиева ночь является ночью пиршества ведьм во всей Германии и Скандинавии. Ведьмы садились верхом на метлы и слетались на горные вершины, где проводили время в диких пирах, плясках и совокуплении с демонами и дьяволом.
Откуда же пошла традиция праздника ведьм нечистых сил?
Начнем, пожалуй, с начала, а именно – с кельтов, у которых было восемь праздников, деливших год на восемь приблизительно равных частей. Помимо зимнего (Йоль) и летнего солнцестояний, которые так или иначе отмечали почти все народы, из них известны три. Имбаэлк, или День Сурка (в России отмечается как Сретенье – день встречи зимы с весной), пожалуй, единственный из них, кому удалось избавиться от дурной славы. Двум же другим, Бельтэйну (30 апреля) и Самайну (31 ноября) повезло значительно меньше.
Дата праздника Бельтэйн раньше не была такой точной – его отмечали, когда отцветал боярышник. Кельты считали дни от вечера к вечеру, а не от утра к утру. Традиция сохранилась и в двух торжествах – ночи Хеллоуина и Вальпургиевой ночи. Эти праздники были противоположностью друг друга – как на календаре, так и по смыслу. Для кельтов ночь перед 1 мая знаменовала наступление летнего периода времени – "большого солнца", ночь перед 1 ноября – соответственно, наступление зимы. Считалось, что в оба праздника настежь открыты врата в другой мир, страну эльфов.
Как и у большинства народов, праздник в честь начала лета был посвящен солнцу и плодородию, а значит – и мужской силе. Об этом напоминает дошедший до наших времен фаллический символ – майский шест. Традицию плясать 1 мая вокруг шеста, украшенного цветами и лентами, сохранили жители Британии и Ирландии. В этот день они выбирают и майскую королеву – единственную девушку, которой в этот день дозволено носить одежду зеленого цвета, любимого, по преданиям, эльфами. Королева становится как бы посредницей при общении между людьми и Народом холмов.
Еще одним символом Бельтэйна были костры. Древние кельты выпускали в этот день скотину на пастбища после зимовки в хлевах. Обязательным считалось прогнать животных между двумя рядами костров – по поверью, это избавляло их от зимних хворей.
Как и везде, где она воцарялась, христианская церковь занесла в черный список не только кельтских богов, но и праздники. Однако, поскольку день в году нельзя упразднить, постаралась навязать им другое значение. Так, 1 ноября стало Днем всех святых, другие старые праздники, в том числе и Новый год, также приобрели христианскую окраску. Но в церковном календаре разнообразных требующих отмечания дат и так хватало, и о праздновании 1 мая добрые католики постарались забыть.
Нынешнее название древнему торжеству дали немцы – в честь святой Вальпургии. Эта женщина в восьмом веке приехала из Англии в Германию, основала там монастырь, пользовалась большой популярностью и очень скоро была канонизирована. Но, собственно говоря, Вальпургиевой эта ночь может считаться лишь по кельтскому обычаю – день святой приходится на 1 мая. Что еще раз косвенно подтверждает ее языческое происхождение.
Так почему же 30 апреля средневековые источники называют среди самых популярных дат шабаша? Скорее всего, кое-какие показания добрых христиан, ставших очевидцами "богомерзкого действа", имеют под собой реальную почву. Свидетели утверждали, что в темные ночи заставали, чаще всего – на вершинах холмов, людей, творящих, с их точки зрения, различные непотребства: совершающих обряды, надевающих маски и, наконец, предающихся плотской любви.
Все это может быть осколками старинных традиций. Действительно, не только кельты, но и многие другие последователи дохристианских культов во время таинств, связанных с землей, плодородием и удачной охотой, приносили жертвы, мазались кровью, переодевались в шкуры и маски животных. Особенно популярным был олень: основная добыча древних охотников, он остался у многих народов символом мужской силы и плодовитости. Недаром у кельтского Кернуннеса были рога оленя, а у славян в виде этого животного изображался бог Род.
Ритуальное совокупление также было частью обряда плодородия. В большинстве своем европейские языческие племена придерживались довольно строгих правил – моногамия не стала открытием христиан. Но один раз в году, чаще всего – во время праздника, посвященного приходу лета и солнца, молодым людям позволялось все. И они пользовались этой свободой со всем пылом юности.
Итак, что видел человек, непосвященный в тайны древних мистерий, но запуганный красочно описанными священником видениями ада и сатаны? Взору случайного путника представали жрец с рогами оленя на голове, голые люди, совокупляющиеся прямо на земле, и женщины, творящие непонятные обряды. Понятно, откуда растут ноги у слухов о шабашах!
Впрочем, кем на самом деле были средневековые колдуны и ведьмы – участниками древнего языческого сопротивления или выдумкой Торквемады, желавшего расправиться с политическими противниками, – нам, возможно, еще предстоит узнать. У нас же долгое время большей популярностью пользовались другие две ночи нечистой силы: зимнее солнцестояние (кельтский Йоль), связанные с которым традиции позже нашли отражение в святочных гаданиях, маскарадах и колядках, и летнее – Ярилин день, он же Купальская ночь, позже плавно соединившаяся с днем Иоанна Крестителя. Оба увековечены в бессмертных "Вечерах" Гоголя: первое – в "Ночи перед Рождеством", второе – в одной из самых страшных его сказок, "Вечере накануне Ивана Купалы".
Фаина Алиева
