Дедушка мой, Борис Михайлович Нарусов, прошел всю войну и дошел до самого Берлина. Бабушка, Хлебосолова Валентина Владимировна, была угнана в плен в 16 лет — работала на полевых работах. Пока они были живы, они много рассказывали мне про войну. В их рассказах — и про жестокость войны с обеих сторон, и про несправедливость, и про Сталина, и про отряды «Смерш», — было много самых разных чувств (бабушка очень часто плакала посередине своих рассказов), но никогда не было ощущения, что они кого-то обвиняют, кого-то пытаются в чем-то уличить…
Это были просто истории про войну. Про то, как дедушку отправляли в тыл к немцам брать «языка», про работу «Смерша», про указы Красной армии, про то, как бабушку все соседи и родственники считали дурочкой, потому что, когда ее освободили американские войска, она не уехала в Америку, как это сделали многие освобожденные — она вернулась на родину, в СССР. А потом много лет подряд она не могла устроиться на работу и ее чудом не репрессировали как предателя Родины — девчонку, которую в 16 лет угнали из дома в плен…
Мне кажется, самое важное, что мы, как поколение, которое живет благодаря подвигу ветеранов войны, должны сделать — помнить и хранить правду. И правда эта, — какая бы она ни была: с пактом Молотова-Риббентропа, с Финской войной, заградотрядами, поствоенными репрессиями и прочим и прочим, — не может умалить их подвиг. То, что сделало это поколение людей для всего мира — важно и неоспоримо, и правда не может это испортить. Правда вообще не может испортить праздник. Тем более этот.
Мне бы хотелось, чтобы наряду с поздравлениями ветеранов мы не забывали говорить о том, сколько людей было убито руками не фашистов, а нквдшников. И я хочу знать, кто кем был во время этой войны.
Мне бы хотелось, чтобы главная держава-победительница рассекретила свои архивы; мы — единственная страна, которая до сих пор не обнародовала военные документы того времени, и связано это с малоприглядными фактами массовых убийств руками НКВД и Красной Армии, которые многим не хочется «ворошить».
Мне бы хотелось, чтобы на праздник приезжали главы всех мировых держав, и чтобы они не относились к нам, как будто мы снова находимся в том же состоянии, что и в худшие годы железного занавеса. Хотя даже тогда не было такого «общего бойкота»: сегодня к нам приехал «с частным визитом» только президент Чехии, а канцлер Германии Ангела Меркель едет на следующий день — 10 мая, чтобы демонстративно «только возложить венок».
Мне бы хотелось, чтобы в День Мира мы не проводили парад военной техники, гордо бряцая оружием. Это действительно дурной тон, и такое допустимо исключительно в авторитарных государствах.
А уж если очень хочется и нужно продемонстрировать всю мощь нашего государства, то можно это сделать 23 февраля — хорошая дата и для показа военной техники, и для призыва в армию новобранцев.
Мне бы хотелось, чтобы мы гордо несли знамя страны-победителя и нашли свою верную и точную интонацию для празднования Дня Мира.
Настоящий победитель может позволить себе праздник мира, а не оружия. Праздник правды, а не мифов о войне. Потому что нет ничего более оскорбительного для памяти, чем превращение подвига настоящих, живых людей в «мифы и легенды древней Греции». И главная задача нашего поколения — сохранить эту правду. Всю, какая она есть. Всю, нашу, родимую.
