Однажды в самый праздник Суккот, что начинается сразу после Судного дня, случилось в Хелме невероятное. Одна еврейка-идене уронила бутерброд, и к своему ужасу увидела, что тот упал маслом вверх. Испугалась еврейка, крик подняла и гвалт. Даже своего безропотного мужа решила оторвать от занятий Торой, которым он днями и ночами предавался в чулане, пока жена распоряжалась в лавке.
Михаэль Дорфман
фото Флавио
История написанная в шалаше-сукке на праздник Кущей
В старину, когда Израиль еще не был нашим центром, «нашим все», то еврейский народ имел много центров. У нас было много иерусалимов – Литовский Иерусалим в Вильне, балканский – в Сараево. Иерусалимы были повсюду, где оседал наш народ – в Европе, в Африке, в Америке. Были общепризнанные центры еврейской учености, как Вильна, а были и такие, центры, о которых знала лишь кучка хасидов, боготворивших своего рэбе.
Были центры еврейской коммерции, как Одесса, Варшава или Нью-Йорк, центры еврейского просвещения, как Броды и Черновцы, центры еврейской революции, как Одесса и Лодзь, даже центры еврейской проституции, как Буэнос-Айрес. И среди всех центров, был один Хелм, известный по городам и весям еврейского мира своими евреями, своими хохумами, что по-еврейски значит также мудрецов, а еще, своими нищими.
Венеця, фото Pay No Mind
Это в Хелме жил знаменитый еврейский нищий реб Авромеле. Раз в неделю он захаживал к местному купцу, и всегда получал определенную сумму, чтобы справить субботу. Однажды купец встретил Авромеле невесело. Мол, не торговал я сегодня, денег в кассе совсем мало, и не смогу тебе дать, как обычно. Ответ реб Авромеле: «А какое мое дело до твоих трудностей?!» вошел в анналы еврейской мудрости, и до сих пор вдохновляет профессиональных евреев, радетелей за Израиль.
Как принято до наших дней, евреи строго чтили законы-галаху. Законы были написаны в Торе и определены нашими мудрецами, блаженна их память. Как принято и до наших дней, евреи всегда были жертвой, всегда были несчастными и обиженными. У бедных евреев бутерброд всегда падал маслом вниз. Такая была в Хелме галаха, и так установили хелмские мудрецы, блаженна их память. Они все теперь в раю, учат Тору у Господа, а потому их законы незыблемы.
Даже на том свете, который евреи зовут ойлам а-эймэс – миром правды, в отличие от нашего нижнего мира, который, не иначе, как мир лжи.
Даже на том свете просияли хелмские хасиды мудростью и благочестием. Рассказывают, как попал однажды хелмский хасид к Господу в рай. Усадили его за стол, где пировали праведники и стали ангелы подавать ему блюда райские.
— А могу я узнать, кто отвечает у вас кошерность продуктов?» – спросил их хасид. «Как же, как-же! Сам Г-сподь Б-г. Он, да освятится имя Его, тут проверяет все продукты и все блюда, чтоб были кошерные по самым высшим стандартам.
– По высшим стандартам, а? – усмехнулся хасид, вспомнив великого хелмского рэбе Лемешкэ – Ну, … на всякий случай… пожалуй, я поем только зелени.
Вот такие были в Хелме праведники! Зелень в те благословенные времена не нуждалась в кошерности. Это сегодня великие раввины установили, что зелень по Закону Торы тоже нуждается в лицензии специальным раввином на предмет отсутствия жучков, и продается только в специальных кошерных супермаркетах.
Воистину, неизмерима мудрость Торы. Как сказано, что раньше была Тора де шемайя – Тора от небес, а теперь больше Тора де-рабоним – тора от мудрецов. В этом году в праздник Кущей, когда Тора велит жить в шалашах-суккот, набожным евреям предписывается не пользоваться ветками для крыши сукки, а покупать особую кошерную крышу, лицензированную, защищенную от жуков. Святые наши праотцы Авраам, Исаак и Яков не имели такой крыши в своей сукке, и насекомых от пищи отгоняли своей святостью. А за нас святые наши раввины, заступники перед Господом позаботились.
фото Рон Альмог
Рассказывают, что попал как-то еврей в хасидскую общину, считавшую своего рэбе Лемешке близким к самому Господу. Еврей спрашивает хасидов:
– Скажите, а откуда вы знаете, что сам Господь говорит с вашим рэбе?
– Очень просто, – отвечают хасиды, – рэбе – наш господин и учитель – сам нам об этом рассказывает. – Откуда же вы знаете, что все это правда?
– Это еще проще. Господь, благословенно Имя Его, не станет разговаривать с обманщиком».
Вот такие хасиды были в Хелме.
Однажды в самый праздник Суккот, что начинается сразу после Судного дня, случилось в Хелме невероятное. Одна еврейка-идене уронила бутерброд, и к своему ужасу увидела, что тот упал маслом вверх. Испугалась еврейка, крик подняла и гвалт. Даже своего безропотного мужа решила оторвать от занятий Торой, которым он днями и ночами предавался в чулане, пока жена распоряжалась в лавке.
Прибежал муж. Ведь не понимает глупая и неученая идене в законах Торы! Недаром хасиды носят на поясе особый шелковый шнурок гартель, отделяющий верхнее от нижнего, потому, что сказано в Талмуде «приготовьтесь к встрече с твоим Господом». Между собой и вовсе жен не поминают. Иной раз, когда жена приходила позвать из синагоги засидевшегося над талмудом мужа, то служка-шамес тихо зовет: «Хаим, там дочка твоего тестя пришла».
Сказано ведь, что не Тора отражает жизнь, а вся наша земная жизнь – часть великой Господней Торы. Смотрит Хаим, действительно, глупая женщина права – бутерброд упал маслом вверх, как будто и закона на этот счет нет. Тут уж вдвоем испугались и бегом побежали к раввинам.
Собрались хелмские раввины-хахамы на совещание. Славен был Хелм своими мудрецами во главе с великими рэбе Лемехом. Впрочем, никто не звал рэбе по-библейски Лемехом, как вызывают в синагоге к Торе, да еще поминают на годовщину смерти, рэб такой-то, сын рэб такого-то. Хасиды издавна звали своих рэбе ласкательным именем – не Авром-Давид, а рэбе Дудалэ из Телны, не Дов-Бер, а Бэреле из Лиозны, не рабби Шмуэль-Давид, а рабби Шмельке из Никольсбурга, не Ицхак-Яков Любавичер, а рэбе Ицик-Янкэле. Рэбе Лемеха из Хелма тоже все ласкательно звали Лемешке, что по-еврейски, на нашем мамином языке значит барашек.
Заседали мудрецы долго, почти год, ведь под сомнение был поставлен сам закон Торы, установленный отцами их, святыми праведниками и угодниками Господними. Спорили раввины днями и ночами, целыми страницами цитировали из Талмуда и других ученых трактатов, писали письма великим раввинам в другие города и местечки. И опять спорили и цитировали из ученых талмудов, кушиес, барайты, шейлес и просто фрагэ. Еврейский язык не имеет слов для войны, зато для проблемы у нас очень много разных слов. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Лишь после Роше-шана, еврейского нового года, когда до Судного дня положено десять дней покаяния, решили наконец, раввины задачу. Собрали они все еврейское общество Хелма, да еще глупых женщин и даже детей малых оторвали от занятий в хедерах. Вышли раввины во главе с рэбе Лемешке.
– Слушай, Израиль, – после положенных брохэс-благословений провозгласили раввины.
– Наша галаха, закон Торы, Моисея и Израиля незыблем в поколениях, и во веки веков! Еврейский бутерброд всегда падает маслом вниз!
– Как же так? – заволновалось общество. – А как же еврейкин бутерброд?».
– А никак. Еврейка намазала свой бутерброд с неправильной стороны!
фото Джоэль
