Спускаются на канатах с зависших наверху вертолётов и спасают раненых солдат (двуногих и четвероногих) с поля боя или туристов со дна непроходимого ущелья.
ОАД БРАВЕРМАН отслужил в 669 и вернулся в киббуц Алюмим всего три месяца тому назад. "Спасательский инстинкт ещё на взводе, понимаешь?", – посмеивается он в интервью.
Тем субботним утром Оад, как и вся страна, проснулся от исключительно мощной серии взрывов, за которыми последовал звук стрельбы – очень близкий звук. Что при этом делает нормальный человек? Правильно, но это не наш случай. Оад и ещё один парень бросаются на этот звук, пробираются через кусты к дороге и видят группу террористов на четырёх мотоциклах – те уже в десяти метрах от ворот, а у Оада с приятелем один пистолет на двоих. Поэтому принимается единственно верное решение – срочно отступить, оповестить офицера безопасности и предупредить жителей, чтобы те успели спрятаться. После чего Оад с приятелем присоединяются к поселковому отряду и их становится аж четырнадцать.
Четыре мотоцикла оказались лишь авангардом, к которому очень скоро присоединяются десятки террористов, вооружённых "калашниковыми", противотанковыми ракетами, гранатами и РПГ. Они взрывают ворота и врываются в киббуц. Первым, на что они натыкаются, оказывается домик, где живут иностранные рабочие из Непала и Тайланда – террористы видят азиатские лица и крестики на шеях, что не мешает им устроить кровавую бойню. На помощь несчастным непальцам пытаются пробиться бойцы поселкового отряда, но по их спинам открывают огонь – террористы открыли своим вторые ворота.
Четырнадцать человек, готовых защищать свой дом и свои семьи любой ценой, рассредотачиваются по позициям и очень экономно расходуют скудные боеприпасы. Их задача – локализовать Ад, не дать ему расползтись по нарядным белым домикам без заборов, как это принято в киббуцах.
Раненых под сплошным огнём стаскивают к Михаэле – жене одного из членов поселкового отряда. У неё самая мирная из всех возможных профессий – медсестра родильного отделения, но в то утро Михаэла разворачивает полевой госпиталь прямо в салоне своего дома, пробираясь между ранеными на корточках, потому что террористы бьют по окнам. Один из раненых, Эяль, оказывается слишком тяжёлым, Михаэле не справиться – здесь бы до полноценной операционной дотянуть. "Я его вывезу." – вызывается один из друзей Эяля. "Как?! Он вообще без сознания, мы его даже в машину не дотащим." – "Сам дойдёт. Эяль, слышишь?! Вставай давай, я тебя не дотащу". И человек с тремя пулевыми ранениями в грудь открывает глаза, идёт, залезает в машину и ведёт её сам до больницы – только ничего этого потом не помнит. И как его друг, сидя в открытом багажнике, отстреливался от десятков террористов, тоже не помнит. А в кино такое показать – и вовсе никто не поверит.
Поселковый отряд держится из последних сил. В белых нарядных домиках безоружные мужчины и женщины готовятся принять последний бой. "Положа руку на сердце, отец, ты думал, что поселковый отряд не выдержит?" – спрашивает интервьюер очень немолодого киббуцника. "Я не мог положить руку на сердце. Я держал в ней нож."
К полудню приходит помощь – силы подразделения Яалом, антитеррористический спецназ. И одновременно подходят свежие силы террористов, которые успевают прорваться в один из домов и тяжело ранить местного жителя. Опять завязывается бой, в котором погибает офицер Яалома Итай Коэн.
Кроме этого офицера и несчастных иностранных рабочих, внутри киббуца нет погибших. Двое уроженцев киббуца Алюмим погибают в других местах – в Нир-Озе и на базе Увда.
"Мы воевали за наш дом, понимаете? – говорит Оад. – Здесь нет ничего героического. Просто… ну а как иначе?
