Названия ей подсказал один старый еврей, и она аккуратно записала их ивритскими буквами . Мимо проезжали машины , такси , но она шла пешком . Так она решила . Оставалось ей идти ещё долго . Через перекресток Чюрлениса и потом дальше по бывшему проспекту Красной Армии , теперь Саванорю. До того места – куда ей было нужно дойти – было далеко .
С десяток километров.
Она знала и чувствовала, что даже в свои шестьдесят пять она может просто не дойти. Может просто не хватить сил . Но ведь она готовилась. Долго. Служила в армии , бегала марафоны. Вот оказывается для чего . Готовилась к тому , чтобы пройти эту дорогу . В руке у нее был платок . Он появился у нее недавно .
Второй она повязала на голову . Совсем как ее мама , бабушка и прабабушка. Их было два – этих платка . Обыкновенный, большой белый платок с небольшим, синим магендавидом на краю . Один из них прошел с ней всю жизнь . В их семье говорили , что это собственно все , что осталось от имущества когда – то зажиточной семьи вильнюсских евреев . Перепутать их было нельзя – ведь на них был вышит вензель с инициалами их семьи. С ними он попал в Израиль , где его бережно хранили , передавая из поколения в поколение .
А второй появился недавно, и это и явилось причиной появления этой, немного странной, восточного вида женщины, на улицах европейского города . Она никогда не была здесь, никогда ее не тянуло в так называемый " тиюль шорашим" .
В их семье не любили и не было принято говорить и вспоминать о когда – то большой и дружной семье , от которой не осталось никого . Просто никого . Осталась только мама этой женщины, которая брела по чужому городу . Мама через Польшу после войны попала в еврейскую страну и не вспоминала ни гетто , ни концлагерь и только два номера на ее морщинистой руке давали собеседнику понимание того , что прошла эта хрупкая женщина . Так она и ушла , ничего толком не рассказав дочери ни о предках , ни о прошлом. Дочь вышла замуж за йеменского еврея, и история ее семьи осталась ее личной историей.
Она бы никогда не приехала сюда, если бы не платок . Идя однажды по старым улочкам Иерусалима и проходя мимо магазина иудаики , коих в этом городе бесчисленное множество, она, проводя чисто автоматически взглядом по витринам, вдруг остановилась. На витрине лежал точно такой же платок , как лежал у нее дома. И вензель .. вензель был такой же, как брат близнец .
Зайдя в лавку, она спросила старого, подслеповатого верующего продавца – « Сколько он стоит ?»
«Он не продается, госпожа. Он подарен мне одним «праведником мира» и навсегда останется тут. Я ему дал слово».
И рассказал ей историю , которую может рассказать в принципе любая семья, пережившая Катастрофу европейского еврейства.
Как гнали евреев на рассвете из гетто на расстрел, как стонала земля в Панеряй, и как в могилы сталкивали ещё живых людей, виновных лишь в том, что они родились евреями.
Как одна из женщин, завернув в платок ребенка, просто положила его на землю и, не оглядываясь, пошла дальше. Как один из зевак, наблюдающих за этим, поднял кулёк и оглянувшись, исчез в толпе. Это и был тот литовец, который спас малышку.
Это была ее мать – та самая малышка . И теперь, когда сбегав домой и показав старику такой же платок – она зарыдала. Поезжай туда, деточка , сказал он. И пройди эту дорогу . А потом вернись по ней. Покрой голову , как это делали твои предки . И обязательно вернись домой . Они не смогли вернуться , а ты сможешь . Это то, что ты можешь сделать для них. И прочти «Шма Исраэль»
Она так и сделала. И дошла до места, где теперь рос лес , был мемориал и все было пафосно и помпезно. И не было никакой могилы ее предков, к которой она шла всю жизнь .
Все , что она могла – это помолиться, покрыв голову тем самым платком, как это делала ее мама, бабушка и ее бабушка.
А потом молча положила белый платок с синим магендавидом на обелиск , положила сверху камешек и молча ушла. И больше никогда туда не вернулась .
Эта дорога шла в Панеряй из Вильнюсского гетто. По ней гнали евреев. Билет навсегда в одну сторону. Так было в Варшаве. Так было в Праге. В Берлине. В Будапеште . Всюду, куда дотянулась когтистая рука нацизма. Цель была одна – уничтожить евреев , как нацию . Просто стереть с лица земли целый народ . Не получилось . Ничего у них не вышло.
И не выйдет. Потому что теперь у евреев есть Израиль. У каждого он свой, но для каждого он последнее , крайнее убежище, которое надо защищать до последней капли крови. Земля эта выталкивает чужаков. Земля эта выталкивает тех , кто здесь случайно. Она для тех, кто ее любит. И тогда она возвращает эту любовь .
Лев Клоц. 1.12.21 , Израиль
