Он был доверенным лицом императоров, но ни на минуту не отказался от своей веры: помог опубликовать Вавилонский Талмуд и построил десятки синагог по всей Европе. Он был одним из самых богатых евреев и уважаемых раввинов XVII века. Почти три сотни лет назад умер Самсон Вертхеймер.
Он родился 17 января 1658 года в небольшом городе Вормс в семье Джозефа Вертхеймера. Семья была очень религиозная, и мальчик, конечно же, отправился учиться в иешиву – сначала на родине, в Вормсе, а потом в более серьезное учебное заведение – иешиву во Франкфурте-на-Майне. Впрочем, религиозное образование не помешало ему стать в первую очередь знаменитым финансистом. Он начал свою карьеру в качестве помощника известного банкира и дипломата Самуэля Оппенгеймера.
Оппенгеймер был не просто финансовым воротилой, он был незаменимой фигурой при венском дворе: кредитовал государственную казну, был доверенным лицом императоров, снабжал армию провиантом во время войн. В молодом Вертхеймере он мгновенно угадал своего преемника. И действительно, Самсон довольно быстро завоевал доверие при дворе. Вскоре почти каждая финансовая операция, которую предпринимали венские власти, проходила через Оппенгеймера и Вертхеймера.
Особым доверием Вертхеймер пользовался у императора Леопольда I. Тот осыпал мудрого еврея подарками и почестями, советовался с ним практически по всем вопросам, не принимал никаких серьезных решений, не выслушав мнение Вертхеймера. И, в общем, ни разу не прогадал. Вертхеймер обладал невероятным финансовым чутьем. Ему удавалось проворачивать такие финансовые и дипломатические операции, о которых придворным министрам оставалось только мечтать.
Одним из самых знаменитых его достижений стала свадьба двоюродного брата императора Леопольда с дочерью польского короля. Понятно, что не пышное торжество так порадовало императора: Вертхеймеру удалось выторговать у польского короля беспрецедентное приданое в миллион флоринов. И это изрядно поправило дела имперской короны. Леопольд не остался в долгу перед верным дипломатом – подарил ему свой портрет и премию в тысячу дукатов. Не миллион, конечно, но сумма для тех времен преогромная.
После смерти Оппенгеймера Вертхеймер стал главным финансистом при императорском дворе. Ни финансовые успехи, ни особое положение при дворе не заставило нашего героя отказаться от своей веры и корней. Более того, Вертхеймер добился, чтобы наряду с титулом придворного фактора (финансиста и поставщика) ему отдельным указом была гарантирована свобода вероисповедания. И он стал одним из самых уважаемых раввинов своего времени: писал философские и религиозные трактаты, помогал издавать Вавилонский Талмуд, участвовал в религиозных диспутах. И одновременно финансировал выкуп пленных и приговоренных, строительство иешив и синагог, существование еврейских общин во многих городах империи. Он никому и никогда не отказывал в помощи, хоть и был практически небожителем. Соплеменники гордились Вертхеймером, за глаза называли его «еврейским императором», а в глаза предлагали стать почетным раввином самых разных мест – от Венгрии и Моравии в Европе до Цфата и Хеврона в Святой земле.
Его дворцы и сады в Вене и во Франкфурте-на-Майне не уступали в роскоши поместьям самых именитых европейских аристократов. Всё это, конечно, не могло не раздражать его многочисленных завистников и противников. Особенно возмутительным положение Вертхеймера казалось одному из кардиналов. Он буквально ночей не спал – искал способ, как избавиться от «зарвавшегося еврея». Но император обожал Вертхеймера, а тот был на редкость предан короне. Уличить его в неверности или еще каких-то преступлениях было невозможно.
И кардинал пошел на крайние меры. Он явился к императору с предложением проверить еврея. «Ваше величество, спросите еврея, каково его состояние? Мне удалось заглянуть в его бухгалтерские книги, и цифры меня поразили, – подзуживал кардинал. – Поверьте, он обкрадывает корону и вас лично. А если он вам соврет, то казните его». Чтобы предотвратить попытки Вертхеймера использовать свое влияние на двор для спасения, кардинал придумал дополнительный маневр: попросил императора до самого конца держать Вертхеймера в неведении. «Пусть он даже не знает, что идет на собственную казнь. Отправьте его к начальнику дворцовой стражи со словами: “Исполни приказ императора”, а для того это будет условным сигналом», – науськивал кардинал.
Императору, конечно, не хотелось верить кардиналу, но, с другой стороны, почему бы и не проверить еврея? Он вызвал к себе финансиста и завел разговор издалека: сначала о финансовом положении в империи, потом – в Европе, обсудили затраты на возможную войну и оптимизацию расходов на армию. И тут император возьми и спроси Вертхеймера: доволен ли тот своими доходами? «Мне не на что жаловаться», – склонив голову, ответил финансист. «И сколько у тебя уже денег?» – полюбопытствовал император. Вертхеймер немного поразмыслил и назвал сумму. Император был взбешен: сумма оказалась в разы меньше той, которая, по словам кардинала, значилась в бухгалтерских книгах еврея. Но виду он не подал и, прощаясь, попросил Вертхеймера зайти по дороге к начальнику дворцовой стражи и напомнить тому, что нужно «исполнить приказ императора».
Ничего не подозревающий Вертхеймер отправился выполнять распоряжение императора, но встретил набожного еврея, который в тревоге устремился к нему. «Рабби, – обратился он с почтением к Вертхеймеру, – моему сыну сегодня исполняется восемь дней. Следует выполнить заповедь об обрезании, а свободного моэля во всей Вене не сыщешь. Не можете ли вы оказать нашей семье эту честь?» Вертхеймер, конечно, растерялся: с одной стороны, он должен был выполнить поручение императора, с другой, тут появилось поручение от гораздо более высокой инстанции. Вертхеймер не смог отказать соплеменнику и отправился к нему домой, чтобы совершить священный обряд. А после праздничной трапезы – задремал.
Когда наутро он проснулся, то поспешил домой. А домочадцы уже себе места от волнения не находили: ночью императорские гвардейцы ворвались в дом и вынесли из него все деньги и предметы роскоши, которые смогли найти. Всё имущество финансиста было конфисковано. Вертхеймер и сам совершенно растерялся и поспешил к начальнику дворцовой стражи, полагая, что император осерчал из-за того, что он не выполнил его поручение.
«Исполните приказ императора!» – произнес он, едва завидев начальника стражи. «Исполнили уже, – заулыбался тот в ответ. – Вы бы видели, как извивался кардинал, когда мы его привязывали к плахе». Как оказалось, ночью кардинал, которому не спалось и хотелось удостовериться, что Вертхеймер мертв, отправился к стражникам с вопросом: исполнили ли они уже приказ императора? «Сейчас исполним», – ответили те и с удовольствием отправили кардинала на плаху.
Как же смеялся император, когда Вертхеймер рассказал ему, что случилось. «Ты поистине избран Б-гом. Твой Б-г спас тебя от верной смерти. Но почему ты соврал мне про свое состояние?» – спросил император. «Я назвал вам ту сумму, которую каждый месяц отдаю на благотворительность – десятую часть своих доходов, – ответил Вертхеймер. – И, как видите, всё остальное мне действительно не принадлежит: его оказалось очень просто за одну ночь отнять».
До конца жизни Вертхеймер оставался одним из немногих европейских евреев, которому удавалось сохранять иудейскую веру, быть настоящим духовным лидером европейского еврейства и при этом занимать высокое положение в светском обществе.
Он умер 6 августа 1724 года чуть ли не самым богатым человеком Европы. Один из его сыновей создал благотворительный «Фонд Вертхеймера». Талмудическая школа во Франкфурте-на-Майне, многочисленные иешивы и синагоги Германии и Австрии – наследие Вертхеймера поистине невозможно переоценить. После его смерти должность императорского фактора перешла по наследству к его старшему сыну Вольфу. Но отпрыск был не столь успешным финансистом и быстро оказался на грани банкротства. Так что деньги, которые Вертхеймер завещал потратить на благотворительность, в очередной раз оказались единственным его надежным вложением, которое сохранилось после бестолкового сына. «Фонд Вертхеймера» просуществовал почти 200 лет, вплоть до начала Первой мировой войны.
Алина Ребель
