…Незабываемый для меня февраль 1979 года. Пройдя эмигрантской дорогой Москва-Вена-Рим, я приземлился в Нью-Йорке, где меня как политического беженца еврейская организация "Наяна" поселила на первые 10 дней в дешёвом манхеттенском отеле Lucerne на углу 79-й улицы и Амстердам Авеню, в двух шагах от знаменитого Бродвея. Фасад здания, которое было построено в 1904 году, производил впечатление крепости и, казалось, сулил невиданные удобства. Но в те годы там жили, в основном, получатели социальной помощи по бедности, темнокожие проститутки, тараканы и новоприбывшие эмигранты из Советского Союза.
Раввин Меир Кахане
Окна нашего номера выходили во внутренний двор-колодец. Несмотря на февраль, было довольно тепло, и из окрытого окна напротив целый день слышалась одна и та же песня, ставшая тогда безумно популярной I Will Survive ("Я выживу") в исполнении Глории Гейнор. Песня пришлась как нельзя кстати, потому что мне очень хотелось выжить в Америке.
На второй или третий день в лифте ко мне обратился молодой невысокого роста бородач в шляпе:
– Моя фамилия Рыклин. Приходи сегодня вечером в синагогу, что рядом, там будет петь Шломо Карлебах, поющий раввин.
Я пришёл. В зале синагоги не то что сесть, а встать было негде. Протиснулся и обалдел от песен Карлебаха. Ему было тогда лет 55. Среднего роста хасид, в белой рубашке с расстёгнутым воротом, рукава засучены, борода тронута сединой, глаза горят, обаятельнейшая улыбка, гитара на широком ремне, голос хрипловатый, очень тёплый, мелодии простые, зажигательные. Когда он запевал "Ам Исроэл Хай", все, подпрыгивая в такт, пели вместе с ним. Его обожали евреи в Америке, в Израиле, в Канаде. И в России.
Через много лет я с ним познакомился, беседовал, он с удовольствием вспоминал о своих выступлениях в Москве.
…Мне повезло, я знал Шломо Карлебаха.
Я попал в Нью-Йорк в очень интересное время. Город только-только начал выбираться из кризиса, в который его вверг мэр Бим. Конгрессмен Эдвард Коч, ставший мэром, получил в наследство сожжённые районы, развалины, страшнейшую преступность, грязь. Состояние города довольно точно показано в фильмах "Жажда смерти" с Чарльзом Бронсоном в главной роли.
…Мне повезло, я знал мэра Коча. Много раз брал у него интервью, разговаривал с ним и без микрофона, как говорится, по-душам.
Через год после приезда в Нью-Йорк я, уже работая журналистом на радио "Горизонт", созданном любавичскими хасидами для русскоязычных евреев, познакомился с раввином Меиром Кахане. И с его мамой, Соней. Ей было тогда лет 75, из которых 65 она прожила в Америке, но по-русски говорила довольно свободно. Родители увезли её ребёнком из Двинска (Латвия). Она мне рассказывала о сыне, которого очень любила, о внуках. Соня пережила и сына Меира, и внука Беньямина…
Отец и сын, Меир и Беньямин Кахане
Раввин Меир Кахане, получивший, кроме религиозного, отличное юридическое образование, был, что называется, харизматичной личностью, прирождённым лидером. Наверно, таким был Зеев Жаботинский.
Когда я ходил по замечательному музею Жаботинского в Тель-Авиве, я вспоминал о раввине Кахане. Оба – непримиримые, бескомпромиссные, одержимые идеей сохранения еврейского народа, чтобы больше никогда ни погромов, ни гонений, ни Холокоста!
Во время нашей встречи Меир Кахане говорил о лидерах американских еврейских организаций, о еврейском истеблишменте. Он считал, что главное для этих людей – «беликовское» («Человек в футляре») "как бы чего не вышло". Их заботило лишь собственное благосостояние. А нарушителей их спокойствия они старались изгнать. Для Меира Кахане же главным было не его благополучие, а благополучие его народа. Он ещё в 70-х годах предлагал освободить земли Израиля от арабов путём выкупа, путём покупки земли. Но эту идею тогдашнее израильское руководство и лидеры американского еврейства сочли антигуманной. В результате палестинская проблема осталась для Израиля нерешённой до сих пор.
…Мне повезло, я встречался с Меиром Кахане…
…В ноябре 2016 года исполнилось 26 лет со дня убийства основателя "Лиги защиты евреев". 26 лет назад я опубликовал в журнале "Алеф" некролог под названием "Прощание". Впечатление, которое произвела на меня гибель этого человека, я могу поставить в один ряд с такими трагическими моментами современной мне истории, как ссылка Андрея Дмитриевича Сахарова и смерть Владимира Высоцкого. Чтобы точнее объяснить мои чувства, приведу текст некролога полностью.
"6 ноября, во вторник, евреи Нью-Йорка и всей Америки прощались с великим патриотом Израиля и еврейского народа рабби Меиром Кахане.
Раввин Кахане был зверски убит вечером 5 ноября, когда после выступления в отеле "Марриот" перед еврейской молодёжью, он стал отвечать на вопросы.
Когда к раввину направился какой-то человек, думали, что он тоже хочет задать вопрос. Но он дважды выстрелил, и раввин Кахане упал.
Убийца, желая скрыться, попытался захватить такси, но был серьёзно ранен выстрелом охранника, нёсшего службу возле почты. Убийцей оказался 34-летний араб.
Прощание с Меиром Кахане началось в 2:30 дня в синагоге "Янг Израэл оф Ошен Парквей" на углу Ошен Парквей и Кингс Хайвей в Бруклине. Тысячи людей пришли почтить память борца, отдавшего жизнь во имя неделимого Израиля.
Раввин Кахане родился в Бруклине и погиб, когда ему было 58 лет. Евреям из СССР он памятен тем, что фактически начал в 60-х годах борьбу за право советских евреев на выезд, причём, эта борьба была решительной, не политкорректной, с использованием довольно радикальных методов, за что Меир Кахане подвергался брани газет и травле со стороны либеральных кругов, в том числе еврейских. Он основал "Лигу защиты евреев", которая была призвана не на словах, а на деле, даже с оружием в руках защищать еврейских детей от нападений антисемитов. Ругань американских либералов в адрес Кахане росла с каждым годом. Обвинениям, судам, даже тюремному заключению подвергался раввин за свою деятельность, служившую лишь одной цели: защите своего народа.
Репатриировавшись из США в Израиль, раввин Меир Кахане создал политическую партию Ках, был избран в Кнессет, затем изгнан оттуда под предлогом того, что сохранил своё американское гражданство. Он решил отказаться от гражданства США, чтобы продолжать борьбу в Израиле за решение арабо-израильского конфликта и сохранение еврейского государства.
На газетной фотографии автор статьи берёт интервью у Беньямина Кахане
Раввин Кахане много раз выступал перед евреями, эмигрировавшими из СССР. Число его сторонников неприрывно росло. Всё больше людей, в том числе выходцев из Советского Союза, разделяли его взгляды. Еврейская молодёжь в Америке и в Израиле вступала в движение Ках и проходила тренировку в отрядах самообороны.
Выступления раввина Кахане проходили при переполненных залах. Обращаясь к русскоязычным евреям, Кахане призывал гордиться своей принадлежностью к еврейскому народу, давать отпор антисемитам всех мастей, не прощать ни одного акта, направленного против то ли одного еврея, то ли всего Израиля. "Нас всё равно не любят, так пусть лучше уважают за то, что мы есть, чем будут любить за то, что нас нет",- говорил он.
Его жизнь много раз подвергалась опасности. И вот одно из покушений достигло цели. Раввин Кахане убит. Тело его отправлено из Нью-Йорка в Израиль, чтобы упокоиться в Святой земле, которую он любил больше своей жизни. Да будет благословенна память о нём!"
…После гибели Меира Кахане я познакомился с его младшим сыном Беньямином, который возглавил движение "Кахане Хай". Мы беседовали с ним в радиостудии. Была открытая линия и слушатели задавали вопросы. Беньямин – худощавый, даже щуплый молодой человек, говорил очень тихо. Непонятно было, откуда в нём брались силы, откуда такая твёрдость характера? Откуда? От отца, конечно! А потом и он был убит. Вместе с женой. Их машину расстреляли трое палестинских арабов. Это произошло 31 декабря 2000 года. Беньямину было 34 года. Его шестеро детей остались сиротами.
Возможно, в наши дни идеи раввина Меира Кахане нашли бы гораздо больший отклик в Израиле, где теперь очень много решительно настроенных репатриантов из бывшего Советского Союза и где министр обороны – Авигдор Либерман, который в молодости, говорят, симпатизировал партии "Ках". Да и в Америке многое поменялось. Просто Меир Кахане опередил своё время. А, как говорил умнейший польский сатирик Станислав Ежи Лец: "Многие из опередивших своё время вынуждены были поджидать его не в самых удобных помещениях".
…Мне повезло, я знал Кахане.
