В России хотят запретить важнейшую правозащитную организацию страны, "Мемориал"*. Журналист немецкого издания Die Tageszeitung Клаус-Хельге Донат побеседовал с соучредительницей "Мемориала"*, историком Ириной Щербаковой.
"На победу разума я не рассчитываю", – прокомментировала она судебные процессы против организации.
Рассуждая о том, является ли Россия авторитарной или уже тоталитарной системой, Щербакова отметила: " Я не уверена, что мы уже пришли к тоталитаризму, как, например, полагает Лев Гудков из "Левада-Центра"*. При диктатуре всегда проявляются различные элементы. Власть основывается на насилии. Мы находимся в гибридной ситуации с различными элементами из 1930-х годов и латиноамериканских систем. В то же время сохраняются возможности уехать, даже если их уже не так много. В нашем распоряжении также по-прежнему есть социальные сети и средства массовой информации. Мы еще можем общаться друг с другом. Существует абсолютная вертикаль власти, которая вращается вокруг одной фигуры. Все остальные просто невидимы. В прошлом существовало коммунистическое политбюро, люди знали его, по крайней мере, по фотографиям и кадрам. Сегодня на улице вряд ли кто-то узнает кого-либо из нынешних действующих лиц. И они об этом знают".
"Ничего нового не разрабатывается. Все вращается вокруг прошлого, только без контроля со стороны одной партии", – указала собеседница издания.
"Пока мы видим только элементы несвободного общества: консерватизм, обращение к прошлому и традиционализм. Православная церковь в этом тоже участвует. Она зациклена на прошлом. Понятие "иностранный агент" тоже родом из 1930-х годов. Это довольно токсичная смесь. Без твердой идеологии, потому что руководящему кругу все равно, что думают о них другие государства. Даже видимость не поддерживается. Мы имеем дело с противником, цель которого ясна, который просто регулярно меняет маски и цвет. Это обеспечивает ему дальнейшее существование. То появляется Церковь, то Сталин, потом снова Сталин как хранитель Церкви. Это не имеет никакого отношения к истории", – сказала Щербакова.
Отвечая на вопрос о том, верит ли российское руководство до сих пор в историческое превосходство СССР, историк отметила: "Возможно, с какими-то мифами они живут. Я думаю, что их подстегивает скорее уязвленная национальная гордость, постоянное чувство, что нас оскорбляют и недооценивают, что нашу победу во Второй мировой войне не признают. Разве это не абсурд? Кто сомневается в этом? Для этого нужно принимать законы? "Иностранный агент" автоматически означает шпиона. То есть Россия снова стала крепостью, все против нас".
"Что поражает – и пугает – историков, так это то, как быстро возвращается страх: страх подписывать что-то, страх не выплатить ипотеку, сказать что-то слишком громко, потерять работу. Очевидно, что в 1930-е годы сопротивление было слабее, чем в последние годы. Сегодня распространяются атомизация и безразличие. Репрессии и доносы – явления, сопутствующие диктатуре", – указала Щербакова.
"Мы десятилетиями жили в неволе. Доживет ли наше поколение до перемен? Освобождение будет стоить дороже, чем в 1980-х годах. Как и в 1930-е годы, мы имеем дело с дефицитом демократии: во всем мире многие отворачиваются от демократии. И наше общество тоже едва ли возмущается разгулом насилия и пыток", – констатировала историк.
* – некоммерческая организация, внесенная Минюстом РФ в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента
61 элементов 0,649 сек.