Утро в Кремле началось тревожно: Путин понял, что рай россиянам не светит …

Утро в Кремле началось тревожно. Из кабинета Путина раздавались крики, вопли и всхлипывания.

— Дима, скажи мне честно, ты хоть смотрел, что ты подписываешь? — орал Путин на стоящего перед ним Медведева.- Ты что подписал?

— Бумажки, — проблеял Медведев, который помнил, что подписывал какие-то документы, но не помнил какие, потому, что традиционно хотел тогда заснуть.

— Бумажки? Дима, ты дурак? — сказал вдруг Путин спокойным голосом и внимательно посмотрел на Медведева.

— Нет, я премьер-министр, — ответил Медведев и понял, что опять ляпнул глупость.

— Какой-ты к черту премьер если подписал этот дурацкий список, который делает из нас посмешище? Объясни мне, Дима, ты зачем это сделал?

— Сурков сказал, что надо подписать, — оправдываясь сказал Медведев.

— А если он тебе скажет плюнуть в кофе Лаврову, то ты тоже плюнешь?

— Так он Вам про это тоже рассказал, Владимир Владимирович? — оживился Медведем. — Сурков сказал, что это будет прикольно. И было прикольно, когда Лавров пил тот кофе и говорил, что пенка вкусная. Мы все смеялись. И Лавров смеялся с нами, — продолжал исповедь Медведев.

— Дима, ты таки реально дурак, — грустно констатировал Путин, — Ну, почему меня окружают такие идиоты,- обратился он к Пескову, который стоя под стенкой и цветом лица старался идеально совпадать в цвет покраски стен. Хотя со стороны костюм с усами на фоне зеленой стены смотрелся несколько абсурдно.

— Владимир Владимирович, Вас окружаю верные и преданные люди, — четко отчеканил Песков и добавил, — А такие нашлись видимо только среди идиотов.

Путин пристально посмотрел на своего пресс-секретаря, а потом резко повернувшись к Медведеву спросил:

— Мне в кофе плевал?

— Вам? Никогда! Плевать в кофе? Вам? Да я бы не смог, даже если б захотел. Вы же всегда чай пьете.

— А в чай? — продолжал гнуть свою линию Путин.

Чтобы не отвечать Медведев потерял сознание и шлепнулся на пол.

— Так, теперь с вами поговорим, — обратил свое внимание Путин на Суркова с Лавровым, которые сидели за столом и сверлили друг друга взглядами. — Что делать будем?

— Лично я больше не буду пить кофе с этими уродами, — сказал Лавров.

— Сережа, я о санкционном списке, а не о подлянках друг другу, — объяснил Путин свой вопрос.

— О списке, Владимир Владимирович, лучше спрашивать того, кто его составлял. Рассказывай, Сурок, как ты так напортачил, — сказал Лавров.

— А чего напортачил? Чего напортачил-то? — сразу начал оправдываться Сурков понимая, что будут проблемы. — Нормальный такой список. Большой, красивый. Можем дополнить…

— Мозги себе дополни, — зло прервал его Путин. — Давай по пунктам. И начнем с мелочей. Я не буду спрашивать зачем ты всунул в список Черновецкого, но скажи мне, милый мой, Черновецкий Леонид Михайлович и Черновецкий Степан Михайлович кем друг другу приходятся?

— Как кем? Степан сын Леонида.

— Да? А мне скажи, Владик, у тебя же дети есть?

— Есть, — сказал Сурков и подумал, что сейчас с ним могут сделать такое, что новые дети не появятся.

— Как младшего зовут?

— Тимур.

— А полностью?

— Тимур Владиславович, — ответил Сурков не понимая к чему клонит его шеф.

— Вооооот! У твоего ребенка, Владик, отчество Владиславович. А у сына Леонида Черновецкого в нашем списке отчество… Михайлович. Тебя это не удивляет?

— Но ведь дата рождения совпадает, — попытался оправдаться Сурков.

— Ты тоже дурак? — заинтересованно спросил Путин. — Можешь не отвечать. Это был риторический вопрос. Давай дальше. Ты зачем двух Берез внес?

— Так Скабеева просила за того, который ее опустил в ПАСЕ.

— Это понятно. А двух зачем?

— Ну, чтоб наверняка. А то одного, но не того, внесем, и она опять мне нагадит на коврик перед кабинетом. А она такая. Уже дважды гадила.

— Ты сейчас шутишь?

— Владимир Владимирович, какие шутки. Эта животинка так территорию метит. Когда не может словами нагадить, как на телевидении — тогда делает это по-другому. Суть у нее такая. Гадючая.

— Ладно, давай дальше. Ты зачем Юру Мирошниченко внес? Он же из Оппоблока.

— Владимир Владимирович, это лично Янукович просил. Он к нему теперь испытывает личную неприязнь. За то, что тот все время извинялся перед людьми за нашего «легитимного» и его сынков. Вот Янык ропросил внести и его.

— И ты внес? Бесплатно?

— Тю, если посмотреть сколько он дал, при учете сколько он из Украины вывез, то можно это за деньги не считать. Так, копейки. Я деткам игрушки купил на это.

— Я в курсе об игрушках. Домик в Женеве и две Ferrari 2018 года.

Слушая все это Сурков вздрогнул:

— Так я это… одну для Вас прикупил.

— А мне зачем еще одна? У меня уже 6 штук есть. Даже Навальный в курсе, сцука. Ладно, дальше пойдем. Что это за история с Карасями? Я тебя спрашиваю, что за история? Почему внесли галериста Карася, а не лидера С14???

— Вот видите, Владимир Владимирович, не зря мы двух Берез внесли. Один из них точно тот, кто должен быть в списке. А с Карасем… Добавим! Обязательно добавим.

— Добавим? Ты понимаешь, что мы все же выглядим по-идиотски?

— Что Вы, Владимир Владимирович? — подобострастно прошамкал Сурков, — Это если мы в Рай не попадем, то будем выглядеть по-идиотски, а так просто смешно.

— Смешно тебе? А скажи тогда почему Коломойского нет в списке?

— Понимаете, Владимир Владимирович, я в Женеве время от времени бываю. Ну, там счета свои проверить или что-то прикупить. И не очень хочу, чтобы Коломойский меня на кофе пригласил.

— Ты кофе не любишь?

— Кофе я люблю. Но после питья с Коломойским могу разлюбить. Зачем нам эти проблемы?

— Ладно, давай последний вопрос, чтобы я правильно оценил твои умственные возможности. Зачем в список внесли «Публичное акционерное общество «Запорожкокс»?

— Господин президент, тут все просто! Надо душить своих конкурентов по всему миру если есть возможность.

— Идиот, это не тот кокс. Это не кокаин, а именно кокс и если ты его попробуешь нюхнуть, то сдохнешь!

— От передозировки?

— От идиотизма! — прошипел Путин и перешагнув лежащего на полу Медведева прошел к окну.

Он долго смотрел в окно своего кабинета, а потом не разворачиваясь спросил:

— Лавров, ну кто они после этого?

— Дебилы, блд! — традиционнно резюмировала самая грустная лошадь российского МИДа.

— Тут ты прав, хотя и ты из их стада. Ну, да ладно. Дай задание Машке Захаровой, чтоб она заявила…

— Не получится, Владимир Владимирович, — перебил Путина Лавров, — она вчера была на презентации настойки «Боярышника ХО». Дегустировали на халяву. Перебрала. Сейчас ей плохо.

— От того, что перебрала вчера?

— Нет, от того, что нечем похмелиться сегодня, — обреченно признался Лавров.

Путин окинул взглядом кабинет. Он видел свою команду. Нервничающий Песков, который активно жевал свои усы, Медведев на полу, который перешел из состояния обморока в привычное состояние «мишка в спячке», Сурков, который потел и думал знает ли Путин о его махинациях с деньгами на Донбассе, и грустный Лавров, которого невыносимо хотелось накормить овсом. 

И единственная мысль, которая свербила в том момент в мозгу кремлевского диктатора была о том, что с этими людьми он таки отправит всю страну на тот свет. 

И было четкое понимание того, что Рай ни ему, ни им, ни остальным россиянам не светит. 

И ноябрь за окном надежно поселился в глазах Путина.
 

БОРИСЛАВ БЕРЕЗА