“Счастье – это сложный иероглиф”

Ирина Хакамада − о том, почему старательно вытравливает из себя раба вещей и что нужно делать, чтобы некоторые вещи к тебе «сами бежали»

В огромной квартире Ирины Хакамады смешаны, но не взболтаны Восток и Запад. Мебель в колониальном стиле украшают большие и маленькие будды, на одной стене – граффити в стиле Бенкси, на другой – шемякинский карнавал, на потолке – псевдовенецианские люстры, а из окон с витыми решётками по эскизам Шехтеля видны купола Высоко-Петровского монастыря.

Экскурсию по своему пентхаусу, где есть даже специальная комната для кукол, самая известная российская женщина-политик начинает со слов: «Я купила у одной знакомой обычную 150-метровую квартиру…»

Это немного напоминает мемуары Фаины Раневской: «Мой отец был небогатый нефтепромышленник». Её полный воздуха, расположенный на трёх уровнях дом (присоединили и освоили чердак) – один из самых необычных в столице. Одновременно и простой, и сложный. Он лучшее доказательство, что хозяйка – убеждённый индивидуалист.

Начну с вопроса, за который вообще-то бьют, но не бойтесь, Ирина Муцуовна, я не глазливый… Если, не дай бог, пожар, что будете спасать в первую очередь?

– Ничего. Я уже об этом думала. Просто выскочу, и всё. И если буду продавать, то всё скопом. И до свидания. Это законченная история, здесь живут только те вещи, которые хороши в этой квартире. С собой ничего не возьму. Если вдруг продам её, то у меня появятся деньги купить что-то другое, а если пожар, то, знаете, тут надо о жизни думать, а не о тряпках.

У вас принято водить гостей по квартире?

− Принято, потому что она у меня как музей.

Но в любом музее есть своя Джоконда. У вас что?

− Как вы всё систематизируете!

Отнюдь, но ведь что-то вам здесь особенно дорого – не в плане денег, конечно…

− Здесь всё дорого. Я тоже – не в плане денег. Здесь всё дареные вещи. Ну вот смотрите… Бюст Вольтера. По-моему, очень хорош. Его мне подарил один приятель и сказал, что я на него похожа. Он сказал, что Хакамада и Вольтер – это одно и то же. Я согласилась.

А что же у вас общего с философом-просветителем?

− Романтизм. Романтическая вера в то, что человек может быть свободным. И свобода может принести гармонию.

А это ещё один великий философ, Кант. Я купила его бюстик в Калининграде и поставила рядом.

И свой портрет повесили, дабы философы не скучали…

− Его Влад Локтев сделал, гламурный фотограф. Совсем гламурный. И вдруг от отчаяния он затеял проект – звёзды без макияжа. Пришёл в эту квартиру, я вышла. Спрашивает: «Согласны без макияжа? А то многие отказываются…» 

Я киваю. Он: «А можно, чтобы стопроцентная уверенность была, умыться?» Я пошла, вымыла лицо и даже кремом не намазала, он сфотографировал… А там наверху, я вам потом покажу, есть ещё одна моя фотография. Она с историей. Когда я была совсем девчонкой, десятый класс, то отдыхала летом с подружкой в Серебряном Бору. И ко мне подошёл мужчина, который был примерно в два раза меня старше, ему было лет тридцать шесть, он угостил нас мороженым, а меня вечером пригласил в ресторан. Я пришла к маме: «Меня мужчина в ресторан пригласил. Ты меня отпустишь?» – «Иди, только вернись пораньше». Мы жили бедно. Я надела платье в горошек и вьетнамки резиновые. И пришла. Он был военный. Он предложил мне в тот же вечер руку и сердце. Я отказалась: ну как без любви?!

Ничего себе! А вы всегда говорите, что в школе были «пришибленной девицей».

− Сейчас он генерал артиллерийских войск в отставке. Мы встретились год назад. Он нашёл меня и подарил фотографию, которую сделал, когда меня мороженым угощал на пляже. Он всю жизнь хранил это фото в рамке…

 А это Сафронов над камином, тоже гламурный парень. Забежал ко мне на день рождения, у меня обычно собирается тьма народу, увидел камин из бразильского мрамора, напоминающего узором джунгли, и свободное место.

И – оп-ля! – нарисовал мне лианы. За одну ночь! Похоже на фотографию, правда?.. А по краям на камине – два китайских львёнка. Символы власти. Когда я была депутатом, у меня случилась большая командировка в Поднебесную, изучала опыт.

И в одном маленьком городочке увидела их и запала: у меня тогда имелись мечты о президентстве, о власти. А они тяжеленные, львята, килограммов по десять каждый! Но китайцы сказали: «Не волнуйтесь, мы вам поможем, вы их довезёте». Я их припёрла-таки домой и выставила на камин, когда он появился… Это вот шахматы конца XIX века, восточные, играть в них невозможно, но каждая фигурка интересная. Очень смешные. Со старой доской.

У вас, кажется, нет таланта Ноны Гаприндашвили?

− У меня муж играет. Купила их за страшные деньги в антикварном магазине и подарила ему на день рождения.

А как же легенда, что дороже полутора тысяч долларов ничего в этом доме нет?

− Так и есть. Когда я делала ремонт, мне предложили купить бакстеровский диван: «Для вас сделаем скидку. Так он стоит тридцать тысяч баксов, а Хакамаде отдадим за двадцать». − «Вы с ума сошли? За тридцать тысяч я собираюсь упаковать всю квартиру!» −  «Это невозможно». Возможно. Вот этот диванчик а-ля Chester куплен был за восемьсот долларов. Всё-таки есть разница?.. Ну, это Шемякин.

А что за инсталляция под его литографией?

− Рассказываю. Я, как все девочки, всегда мечтала о дорогих сумках. И не могла себе этого позволить, потому что материальное меня не очень волнует, мне проще потратить деньги на управляющего, который будет платить за квартиру. Я – за качество жизни и свободное время. Но так получилось, что мне подарили две сумки, и обе забавные. Одна 50-х годов. Это настоящий винтаж, Кристиан Диор. А другая – Филип Трейси, который шляпки делает. А вот он выпустил сумочку смешную ограниченным тиражом. Я подумала: куда я с этой сумочкой? Дочке жалко отдать, потому что она страшно дорогая. И я решила сделать выставку. 

Дальше? Вот лошадка старенькая, китайская. Она мне понравилась. Такая симпатичная, из детства. Московское приобретение, кстати. А потом смотрю в Лондоне – в витрине выставлены такого же типа лошадки за какие-то страшные фунты. «Почему так дорого?» – «Ну вы что! Это модный предмет интерьера теперь». А я и не знала… Кто-нибудь из гостей, когда не хватает места, а у нас собирается до ста человек, садится на неё.

Дом открытый?

− Да, люди приходят всё время, но большие приёмы – раз в году, в апреле, на мой день рождения. Такую ораву напоить-накормить непросто. Я придумала что-то вроде салона. Здесь всегда концерт происходит, дискотека с диджеем. Чёрт-те что творится! Висят, свесив ножки, на всех диванах, лестницах, полках, подоконниках. Никто не произносит тостов, это запрещено, и никакого застолья – фуршет, внизу едят и пьют. Кто-то читает стихи, кто-то – страницы нового романа, играем в «Что? Где? Когда?» – одна команда называется «народ», другая – «власть», и мы готовы глотки перегрызть друг другу…

У вас тут в доме был знаменитый сосед, Есенин Сергей Александрович, вот если б совпали с ним по времени, позвали бы его на свои вечеринки?

– Конечно! Мне нравится время Серебряного века – атмосфера ожидания какой-то катастрофы, но попытка поймать момент счастья. И даже последний праздник я сделала в этом стиле – все пришли в соответствующих нарядах, музыка тех лет играла…

А это − один мой приятель презентовал мне картину с верблюдом, сказав, что я отношусь к тем верблюдам, которые пройдут сквозь игольное ушко.

Сравнение не покоробило?

− Нет, главное − не образы, а смыслы… Сергей Кириенко, когда мы вместе были в политике, подарил самурайский женский меч. Почему женский – здесь внутри в ручке спрятана заколка для волос. Где-то она была… А, вот!

А бывает, что подаренная вещь не вписывается или не приживается?

− Бывает, конечно. Вещь совсем чужая, хотя человек постарался.

Как тогда поступаете?

− Как вы думаете? Передариваю тому, кому в кайф. Последний раз мне подарили самогонный аппарат. Шикарный, дорогущий, но на хрен он мне? Отдала своей уборщице, у неё родственники в деревне гонят сидр из яблок. Они были счастливы. Только, говорю, часть сидра, пожалуйста, мне.

Вы не боитесь старых вещей? Считается, что они несут энергию прежних хозяев…

− Нет, даже не обращаю внимания. И, во-первых, я ничего не покупаю антикварного. Если только мне что-то дарят. У меня нет бюджета, вкуса и любви к старым вещам.

Редко кто признаётся, что у него нет вкуса…

− У меня нет профессионального вкуса, чтобы покупать антиквариат, там же кроме эстетического вкуса нужно иметь представление о времени и о стиле, быть коллекционером. Пойдёмте наверх… Это мой кабинет. За этим столиком я каллиграфией занимаюсь. Пишу иероглифы. Уже года три. Раньше с учителем, сейчас самостоятельно.

Для чего?

− Медитация. Успокоение. Хотя медитацией как таковой я не занимаюсь – мне смешно, начинаю хохотать во всё воронье горло. Но выручает каллиграфия. Я никогда не умела рисовать. Но это другое.

Сложно?

− «Счастье» и «любовь» – очень сложные иероглифы. «Солнце» – легко. Раз, и всё. А вот «счастье», как и в жизни, даётся с трудом.

Говорят, будто китайский иероглиф для слова «кризис» включает в себя иероглиф, значение которого «благоприятная возможность»?

− Да, в иероглифах много смысла. Если вы триста раз напишете иероглиф «любовь», вас полюбят… Вот это действительно дорогие подарки – Тонино Гуэрра подарил мне свою Венецию. Литографии. Мы дружили. Он меня очень любил.

Чудеснейшие! За что же он вас любил?

− Думаю, я ему понравилась как женщина. А я его любила за то, что он фантастический инопланетянин! Я вообще люблю инопланетян. Они бывают мрачные, а Гуэрра был очень добрый инопланетянин. Со своими крестьянскими выкрутасами, это понятно. Он мне звонил, но говорил всегда очень коротко: «Ира! Всё хорошо? Ну, пока-пока!» С его женой мы прекрасно общались. Они с Лорой меня поразили. Сумасшедшая пара! Сейчас таких уже нет… Я к нему не раз домой приезжала – и в Москву, и в Италию, в Пеннабилли, в его Саду забытых фруктов была.

Вот вы ушли из политики. А кто вы сейчас?

− Бизнес-тренер и писатель. Тренинговые книги пишу. Уже пять штук вышло. Последняя – «В предвкушении себя» – прошлой осенью. До этого была «Дао жизни»..

Сами пишете или есть литературный негр?

− Сама. От руки.

Рука потянется к перу, перо потянется к бумаге…

− И это мучительно! Блог и статьи – на компьютере, а как только начинаю книгу, мозг у меня может работать, только если пишу ручкой. Поэтому отваливается спина. Я готовлюсь и думаю примерно год, составляю план, а потом пишу за два месяца. И это такая страшная работа по восемь часов в день. Встала в шесть утра и пошла. Рука немеет, а ничего поделать с собой не могу, нажимать кнопки было бы проще, но перестаёт работать голова.

Я читал, что вы любите лежать…

− Да, вот мой любимый диван. На нём обычно смотрю фильмы. Я умею лениться наотмашь. И этого не стесняюсь. Людям привычно быть белкой в колесе, и они будут жаловаться на отсутствие свободного времени. Я не такая: у меня как только есть свободное время, так сразу плюхаюсь на диван. Прямо с утра… Я киноман. Могу пять-шесть фильмов посмотреть, не двигаясь с места. Поэтому я так быстро восстанавливаюсь.

От чего?

− Бывают такие сумасшедшие командировки! Я ездила на три дня в Грузию по приглашению журнала «Форбс», там читала лекцию, потом меня возили по монастырям и по винным погребам, по тбилисским квартирам, по молодёжным тусовкам. И я дошла до ручки, конечно… Потому что это такая любовь, такое солнечное настроение… Грузия стала очень современной. Это дико интересно! Прилетела в Москву − тоже круговорот, тоже дошла до ручки. На следующий день – в Санкт-Петербург, оттуда – в Екатеринбург. Прилетаю в Москву, и два свободных дня. И я никуда и ничего, кроме фитнес-клуба и тайского массажа.

Всё-таки фитнес – это святое?

− Я всю жизнь занимаюсь спортом. Увлекалась йогой, но она мне разонравилась. Сейчас – пилатес.

И не скучно?

− Пилатес в группе – скучно, но хорошо, если у вас свой тренер и он знает всё про ваш темперамент и болевые точки. И если он профессионал, то за два-три года приведёт ваше тело в полный порядок. Вы тогда будете и стоять по-другому, и чувствовать себя иначе, и мышечную массу подтянете. Когда я стою на сцене три часа и держу зал в разговорном жанре, причём разговор сложный, а их пятьсот человек, и три часа – на одном дыхании. А я легко стою. Никаких внешних раздражителей, говорю коротко и ёмко, с юмором. Надо сконцентрировать внимание аудитории, потом расслабить, потом опять сконцентрировать. Вот здесь и требуется физическая выносливость. Пилатес очень близок к балету. Внешне выглядит просто, а сделать – правильно мышцу напрячь, правильно расслабить – тяжело, конечно. Я хожу в клуб. Это недёшево, но я считаю, что на этом экономить нельзя. Лучше сэкономлю на вещах, на обуви.

А кто советует на мастер-классах, что «обувь, в отличие от сумки, всегда должна быть дорогой и удобной»?

− Ну, или на машине. Я это и преподаю. Один из мастер-классов – что такое качество жизни? Какая цель, какие приоритеты, где можно сэкономить, а где нельзя и что секвестрируется при падении доходов прежде всего, а что убирается в последнюю очередь. И по моей модели, в последнюю очередь надо убирать все ваши хобби, развлечения, спорт.  Путешествия вы можете оптимизировать, но никогда, никогда не убирайте. А у нас наоборот: первое, что выбрасывается…

 …культура!

− Да. Наесться, напиться, купить автомобиль и бриллианты – это святое! Но это чушь собачья! Вещи – первое, что подлежит сокращению. Это же банальная мысль! Всем известно, что вселенная не может быть переполнена. Если ты хочешь начать новую жизнь, тебе нужно выкинуть старую. Если ты привязался к чему-то, ты раб и, даже будучи несчастным, не решишься покинуть это пространство, будешь жертвовать своим успехом, своим счастьем. Надо уметь отказываться.

Вы рано определили траекторию своего пути?

− Нет, что вы… Понимание дао жизни пришло ко мне в 93-м. Как только вошла в политику, поняла: не выживу! Я – человек, справляющийся с проблемами, но нужно было найти способы сохранить себя и всё равно двигаться. Варианты такие: или буду двигаться дальше и из меня вырастет политическое чудовище, или мне придётся уйти. А я не хотела уходить из политического истеблишмента, поскольку верила, что могу что-то изменить. У меня имелись идеи для малого бизнеса, я провела упрощённую систему налогообложения и регистрации в одно окно…

Я поняла: нужно найти путь к себе, полюбить себя настолько, чтобы ставить приоритетом не только профессиональные цели, но и собственное удовольствие. Начала составлять графики на неделю: с 9 до 17 – министерство, с 17 до 18 – вру, мол, выезд, переговоры, а сама – в спортивный клуб, вернулась оттуда, с 18.30 до 21 – опять министерство, а вечером – прочитать Маше сказку. Всё записывала!

Вы прямо как Мюнхгаузен у Григория Горина: с восьми утра до десяти – подвиг!

− Да, подвиг, а потом обед. И театр в пятницу, и кино, и развлекухи у меня были предусмотрены и укомплектованы исходя из пробок на дорогах, из территориальной логистики и моего физического состояния. Постепенно вошло в привычку. Но жизнь я не планирую. Это будет неправильно. Только на неделю.

Почему?

− А жить надо сегодняшним днём. Особенно в России – она же страна повышенного риска, непредсказуема… А ещё реагировать надо быстро, развивать интуицию и даже предчувствовать события. Оперативное расписание дисциплинирует организм, и тогда он успевает всё. Одна дама-астролог, а я не люблю всяких предсказателей, но как-то мне её подсунули, как-то подпихнули, так вот она сказала: «Знаете, какой тайный ключик к вашему успеху? Несмотря на то что вы одиночка, игрок сам по себе и за вами никто не двигается, путь к вашему успеху – краткосрочное планирование жизни. Вы должны всё чётко планировать, каждый свой час». И у меня теперь даже лень записана! С пяти до шести – свободное время, никому ничего.

 Вот вы даёте мастер-классы, а кто даёт их вам? У кого учитесь?

− У жизни. У всех. У вас чему-то научусь.

Я сканирую каждую судьбу и каждого человека. Впитываю и перевариваю чужой опыт. Даже в такси поеду, буду всем задавать вопросы. Люди болтают, счастливы, а я собираю информацию. Если кто-то среагировал правильно, сделал что-то офигенно, а я так не умею, то я это запомню и постараюсь повторить. 

Я так научилась политике, сидела и смотрела: вот Явлинский выступает, вот как он говорит, а вот как он и его команда готовятся. А вот Галина Старовойтова – задаёт вопрос, но не сразу, не экспромтом, а на бумажке что-то пишет, готовилась. Значит, надо готовиться. Вот Жириновский, он берёт эмоциями, ага, значит, надо включать эмоции.

А вот Зюганов –  с одной стороны, скучный, с другой – убедительный, всегда у него куча каких-то цифр, начнёшь их проверять, там половина цифр дутые, но главное – забить цифрами. И так вот каждую секунду. Так учусь.

Автор: Влад Васюхин  

фото: Олег Хаимов