28.03.2024

ЕЩЕ ОДИН ЕВРЕЙ, ЛЮБИВШИЙ РОССИЮ

+


Стихотворение, из которого взяты эти строки называется"К евреям Советского Союза" и написано оно в 1971 году. Конечно, представить себе, что оно было тогда же напечатано, просто невозможно. Могу с уверенностью сказать, что его вообще и до сих пор никто не читал. Однако, у незаурядного, талантливого поэта, написавшего эти строки, есть одно-единственное стихотворение, известное буквально всем. Это слова песни"Бухенвальдский набат".

 

Люди мира, на минуту встаньте,

Слушайте, слушайте:

Гудит со всех сторон.

Это раздается в Бухенвальде

Колокольный звон…

 

Это кажется невероятным, но за десятилетия жизни этой песни, облетевшей весь мир, переведенной на множество языков, в Союзе при исполнении ее никогда (!) не объявлялось имя автора стихов. Хотя  автор, конечно, был, и звали его *Александр Соболев*.

 

Известный писатель Константин Федин дал тогда такую оценку словам этой песни: "Я не знаю этого поэта, я не знаю других его произведений, но за один "Бухенвальдский набат" я поставил бы ему памятник при жизни".

 

"Памятник" при жизни поэт получил, но совершенно в духе социализма. Советская власть с каким-то садистским упоением уничтожала собственную культуру. Сегодня мы знаем: убивали, как Бабеля, гноили в лагерях, как Мандельштама, позорили, как Пастернака, изгоняли из страны, как Галича… Несть им числа…

 

Поэта Александра Соболева просто замалчивали, нигде не печатали, преследовали, не давая возможности донести свое творчество до читателей и слушателей…

 

Он родился в 1915 году в одном из местечек Украины. Был младшим ребенком малосостоятельной, но многодетной еврейской семьи. Слагать стихи начал очень рано, примерно с семи лет, но это "баловство" в семье не поощрялось. Рано оставшийся без матери, мальчик, после окончания школы был отправлен к старшей сестре в Москву и определен в школу ФЗУ. Закончив ее, получил звание слесаря и стал самостоятельно зарабатывать себе на хлеб.

 

Юноша, мечтавший о литературе, стал учиться в литобъединении, начал печататься в заводской многотиражке. Затем работал в печати, писал, кое-что печатал. Но наивная мечта молодости о справедливости и свободе не уживалась в его сознании с реалиями кровавого коммунистического террора. За полвека своего поэтического творчества он не посвятил Сталину ни строчки. Его гипертрофированная честность не допускала никакого приспособленчества. А это значит, что жизнь его с самого начала творческой деятельности была очень нелегкой.

 

Пришла война и он ушел воевать. Был пулеметчиком стрелковой роты, то есть воевал на передовой. Несколько ранений и две контузии – вот "трофеи", принесенные с войны.

 

Инвалид Великой Отечественной,

Кровь твоя на траве, на песке, на снегу…

Нет, не только твое Отечество –

Вся планета, все человечество

Перед тобою в долгу, в неоплатном долгу.

Кто-то с фронта вернулся счастливый – целый!

Кто-то мертвый – бессмертный – в землю зарыт.

Ну, а ты возвратился, в общем и целом, ничего…

Так, не жив и не мертв – инвалид!

 

Пожизненная вторая группа инвалидности – это значит, что не разрешается работать на штатной работе. А у него погибли все близкие. Его призывают на трудовой фронт, отправляют слесарем на военный завод, дают койку в общежитии и карточку на хлеб. Так началась его мирная жизнь.

 

Вскоре его назначают ответственным секретарем в заводскую многотиражку. Здесь он себя показал не только хорошим журналистом, но и великолепным сатириком. Газета начала борьбу с управлением завода против злоупотреблений, против разнузданности, против использования руководителями своего положения и тому подобное. В результате секретарь ЦК партии на заводе пригрозил журналисту, чтоб "не лез не в свое дело".

 

И его уволили и отправили "на лечение в психбольницу". Четыре долгих года мотался он по больницам и госпиталям…

 

Еще работая на заводе он женился на русской девушке-журналистке. Молодая семья жила впроголодь, не имея постоянного заработка. Только любовь и взаимопонимание давали им силу для дальнейшей жизни. Поэта не принимали никуда на работу, нигде не печатали его стихов, всячески подчеркивая, что еврею в журналистике делать нечего. Мало того, его русскую жену уволили из Московского радиокомитета вместе с евреями-журналистами, а затем предложили

восстановить на работе, "если она разведется с этим евреем". Здесь хочу вспомнить стихи, полные сарказма, А.Галича:

 

Где теперь крикуны и печальники?

Отшумели и сгинули смолоду!

А молчальники вышли в начальники,

Потому что молчание – золото!

……………………………………..

Промолчи, промолчи, промолчи.

 

Как инвалид он получил "квартиру" – убогую комнатенку без воды, отопления и других удобств. Два журналиста, они влачили жалкое полуголодное существование, а все то, что он писал в те годы, отправлялось "в стол".

 

В 1959 году Александр Соболев услышал о создании мемориального комплекса в Бухенвальде. Его – еврея, фронтовика, поэта так потрясло это сообщение, что он закрылся в комнате и через два часа прочитал жене слова, ставшие потом песней. Ни одна газета не взялась их напечатать, никого они не заинтересовали. Но в это время должен был состояться фестиваль молодежи в Вене, и поэт рискнул послать стихи в комитет подготовки к фестивалю, а затем отправил их композитору Вано Мурадели. Потрясенный композитор ответил такими словами: "Пишу музыку и плачу,.. да таким словам и музыка не нужна! Я

постараюсь, чтобы было слышно каждое слово!!!"

 

Действительно, песня получилась "литая", в ней неразрывно едино

совместились слова и мелодия. А когда в Вене ее исполнил свердловский хор студентов, она сразу стала известной и любимой во всем мире. Ее переводили на десятки языков. Это полный триумф! Ее исполнял и хор им. Александрова, и самодеятельные коллективы, детские ансамбли и выдающиеся певцы…

 

В 1963 году песня была выдвинута на Ленинскую премию…

 

Но – это трудно объяснить молодому человеку – не допустили до премии этого безвестного поэта, не имеющего покровителей, да еще с неподходящей 5-ой графой! Что двигало партийными деятелями, всячески замалчивающими творчество Соболева? Что толкало на отрицание его творчества поэтов, критиков, деятелей от литературы? Скорее всего, это была элементарная зависть, замешанная на указании сверху, плюс торжествующий антисемитизм…

 

Но песня шагала по планете, песню пела вся страна, не задумывающаяся, почему у песни только один автор – композитор.

 

Однажды ему позвонили ночью домой и пригрозили: "Мы тебя прозевали, но голову поднять не дадим!" И не давали! Всю жизнь. До самой смерти.

Песню пел весь мир. Пел много лет.

Однажды в Москву приехал японский хор "Поющие голоса Японии". Поэт слушал их концерт:

 

Я это надолго запомню:

Концертные два часа

В Москве звучат "Японии

Поющие голоса"…

И вдруг загудел над нами

"Бухенвальдский набат".

И снова безвинно сожженные

Строились к ряду ряд…

Слова, в России рожденные,

Японцы как клятву твердят.

 

Через двадцать лет после создания песни, в 1979 году газета "Культура и жизнь" напечатала статью Игоря Шаферана, в которой были такие слова: "Это песня – эпоха, и скажу без преувеличения – мир замер, услышав эту песню".

 

Да песня "Бухенвальдский набат" – был звездный час поэта Александра Соболева. Но она стала и трагедией всей его жизни.

 

Читать далее:

http://a.kras.cc/2015/06/blog-post_888.html

 

 


57 элементов 0,658 сек.