Песня Хирша Глика “Никогда не говори, что это последний путь!”

Если бы перед нами стояла задача выбрать только одну песню, воспевающую отвагу еврейских партизан в годы Второй мировой войны, то это была бы песня Хирша Глика "Никогда не говори, что это последний путь!" (ид. трансл. Zog nit keynmol az du geyst dem letstn veg). Двадцатилетний поэт из Вильно написал одну из самых известных своих песен под впечатлением восстания в Варшавском гетто. Песня "Никогда не говори!" стала официальным гимном еврейских партизан и вдохновляла многих евреев на борьбу за выживание своего народа. Унаследовавший музыкальный талант своей матери, Хирш Глик большую часть своей короткой жизни посвятил сочинению стихов и песен, которыми поддерживал и вдохновлял своих собратьев-евреев.

Хирш Глик родился в 1920 году. Он учился в виленской еврейской начальной школе, но затем бедность вынудила его устроиться на фабрику по обработке железа. В возрасте тринадцати лет он начал сочинять первые стихи, а спустя три года в компании других молодых еврейских поэтов основал литературный кружок "Молодой лес" (ид. трансл.Yungvald). Глик начал сочинять стихи на иврите, затем на идише и вскоре зарекомендовал себя одним из самых многообещающих молодых поэтов довоенного Вильно. После того, как в 1939 году Литва вошла в состав Советского Союза, левые политические убеждения позволили Глику органично вписаться в советскую действительность, его песни и стихи стали часто публиковать в еврейско-советской прессе. Но и частых публикаций оказалось недостаточно чтобы семья Глика выбралась из нищеты, Хирш был вынужден работать сначала на бумажной фабрике, а затем в скобяной лавке.

В 1941 году, после нацистского вторжения, Хирш Глик, как и тысячи литовских евреев и антифашистов, попытался покинуть город и присоединиться к партизанам. Но, как и многие другие, он был арестован и попал в тюрьму. После освобождения Хирш Глик добровольно пошел в трудовой лагерь Рзеза. Работая на торфозаготовках, он заболел брюшным тифом и оказался на грани смерти. Все время, проведенное в лагере, Глик не переставал сочинять стихи и песни. Он записывал стихи на клочках бумаги или читал их другим заключенным, которые старались их заучить. Его товарищ по лагерю Рзеза вспоминал, что во время работы на торфозаготовках, Глик находил сухое местечко, чтобы присесть, просил друга напеть хорошую мелодию, а сам импровизировал текст.
  
К 1943 году, когда евреи из лагеря были депортированы в Виленское гетто, Глик уже был известеным поэтом и участником сопротивления. В гетто он вместе со своими товарищами занимался саботажем и готовил антифашистское восстание. Он также активно участвовал в литературной жизни гетто и сотрудничал с такими писателями, как Авраам Суцкевер иЛея Рудницкая. В гетто он написал многочисленные песни, в том числе и знаменитую "Никогда не говори!". Эта песня, написанная на известную советскую мелодию Дмитрия Покрасса, быстро распространялась среди борцов сопротивления. Многие другие песни Глика также полны оптимизма и пронизаны духом сопротивления. Например, песня "Тихо, звездная ночь" (ид. трансл. Shtil, di nakht iz oysgeshternt) воспевала героизм партизанки Витке Кемпнер, которая взорвала немецкий поезд и помогла заключенным гетто бежать.

Сам Хирш Глик пережил ликвидацию Виленского гетто, его депортировали в концентрационный лагерь на территории Эстонии. В июле 1944 года, незадолго до того как лагерь был расформирован из-за наступления Красной Армии, сорок заключенных (в их числе и Глик) совершили побег и скрылись в близлежащих лесах. Хирш Глик присоединился к партизанскому отряду. Как и многие другие, он погиб в бою с нацистами.
"Никогда не говори, что это последний путь!"

Что идешь в последний путь – не говори!
Пусть на небе нет ни проблеска зари,
Верь: придет еще наш выстраданный час,
Содрогнутся палачи, услышав нас.

От моря южного до северных снегов
Мы нашу боль несем сквозь полчища врагов,
И там, где капли крови упадут,
Наше мужество и воля прорастут.

Верим мы: прогонит солнце ночи тень,
Сгинет враг и вместе с ним – вчерашний день,
Но если солнце слишком долго не встает, –
Пусть эта песня, как пароль, к сынам идет.

Птицы нам ее не пели ранним днем,
Мы ее писали кровью – не свинцом,
И народ среди горящих баррикад
Эту песню пел с наганами в руках.

Что идешь в последний путь – не говори!
Пусть на небе нет ни проблеска зари,
Верь: придет еще наш выстраданный час,
Содрогнутся палачи, услышав нас".

Перевод на русский язык Александра Белоусова.