60 лет назад с трибуны ХХ съезда КПСС Никита Хрущев в звенящей тишине перепуганного зала прочитал доклад «О культе личности и его последствиях». История, до этого самого дня смотревшая на угрюмых жителей гигантского ГУЛАГа оловянными глазами маленького рябого честолюбца, неожиданно совершила крутой поворот. С этого самого дня жители будут практически ежедневно встречаться с правдой, самой обыкновенной правдой. Шаламов. Солженицын.
«Враги народа», которые никакие не враги. Правда о первых, бесславных и страшных месяцах войны. Пытки. Расстрелы по приказу «тройки». И самая главная фраза, как знамя взметнувшаяся над миллионами лгавших, ослепших, не хотевших ничего понимать и просто парализованных страхом, — «мы же не знали».
Это была ложь, самая обычная советская ложь. Знали все — и про все. Среди знавших были не только партработники и недобитые интеллигенты. В военном дневнике своей тетки, обычной провинциальной студентки, я обнаружил удивительную фразу о 1937 годе, когда «уничтожали лучших представителей нашей страны». На дворе тогда был 1942-й. Могу ли я поверить, что тетка, узнав от своей партийной сестры о подробностях хрущевского доклада, была сильно изумлена? Могу ли я думать, что все люди, ее окружавшие, пережившие аресты и гибель своих родственников, друзей и соседей, в самом деле не понимали, что происходит?
Понимали. Просто считали, что это неизбежно. В завоеванной большевиками стране это и было главное правило жизни — считать неизбежным все, что делает безумная, ошалевшая от крови и гноя власть. Их ужас 1956 года был не от того, что им рассказали такое, о чем они не знали, а от того, что новый правитель заставил признать все, что они считали обыденным и неизбежным, — кошмаром.
Они недолго пребывали в этом шоке. Те, которые все знали, понимали и стыдились, смогли хотя бы посмотреть в щели правды и обнять тех, кому удалось уцелеть. Те, кто всегда бежал впереди партийного паровоза, наперегонки бросились обличать и дохлого вождя, и его культ личности — так что никто и не удивился, когда спустя еще пять лет сталинский труп вынесли из Мавзолея и похоронили рядом с Дзержинским, Свердловым и прочими вурдалаками. А большинство — знаменитое агрессивно-послушное большинство — просто затаилось в надежде, что и это пройдет, что баре одумаются и вспомнят, сколько хорошего для страны сделал «красный император», строитель и победитель.
Казалось, что вернуться так далеко в прошлое уже невозможно. Даже сталинский политрук Брежнев просто остановился на полдороге, поручив товарищу Суслову придумать бессмертную формулу об отрицательной стороне, которая имелась в деятельности товарища Сталина — разумеется, наряду с положительной. А потом все завертелось, пошло вразнос — бесконечные кремлевские похороны, перестройка, возвращение «шестидесятников», эфир, переполненный правдой о том, что было в сталинские времена, книги откровенных врагов режима, Соловецкий камень, музеи ГУЛАГа…
И агрессивно-послушное большинство, которое ждало, что все это безобразие когда-нибудь кончится. И дождалось.
Сейчас, в 60-ю годовщину хрущевского доклада мальчик из кремлевского пула, бегающий за современным полусталиным с айфоном, публикует в самой популярной газете страны статейку под броским заголовком «Хрущев свалил все репрессии на Сталина, чтобы не разоблачили его самого». Вся великая драма разоблачения сталинизма сводится к заурядной аппаратной борьбе, «перетягиванию каната» между Хрущевым, Маленковым, Берией. Ну и, конечно, в 1956 году окончилась «послесталинская перестройка» и начался хрущевский волюнтаризм.
Всю эту ерунду я запомнил еще с брежневских времен, когда фраза «был культ — но была и личность» заместила в сознании моих тогдашних соотечественников привычное «мыженезнали». Людей вновь приучали к тому, что злодеяние может быть великим, а тот, кто на него покушается, способен лишь кукурузу на Крайнем Севере выращивать. «Хрущев запомнился стране бытовыми деталями: кукуруза, анекдоты, охота» — гласит подпись под фотографией первого секретаря в самой этой самой газете, способной, оказывается, на время забыть про спутник и Гагарина.
И ведь понятно почему: потому что все эти мальчики из пулов, все эти историки и редакторы хотят убедить себя самих, что опять живут в мире великого злодеяния, которое вращает глазами с телевизора и собирает кровавые земли. А потом, спустя еще пару лет, мальчик из пула первым напишет «мыженезнали», когда ему сольют закрытый доклад нового президента на Совбезе. И потом все будут ходить и головами качать: кто бы мог подумать? «Боинг» сбил? Ходорковского посадил? Наши войска были в Донбассе? Разбомбили больницу в Сирии? И это украли? А Крым — неконституционно? А что, Немцова тоже? Мыженезнали.
Впрочем, волноваться не нужно. Агрессивно-послушное большинство никуда не денется, будет помнить, что был культ — но была и личность, и дождется своего часа. Мальчик, который напишет все в той же газете статью «Медведев свалил все репрессии на Путина, чтобы не разоблачили его самого», уже готовится поступать на журфак.
Поделиться…
ОБ АВТОРЕ
АЛЕКСАНДР ШТРАЙХЕР
Website
писатель, одессит, проживает в Бруклине, Нью-Йорк
58 элементов 0,639 сек.