Израиль. Только угон

На 93-м году жизни скончался бывший военный летчик и высокопоставленный сотрудник "Мосада" Зеэв Лирон. История жизни этого человека поистине удивительна. В годы Второй мировой войны он был узником гетто, бежал из концлагеря в Освенциме, был пойман, но сумел выжить. После репатриации в подмандатную Палестину выучился на пилота и воевал в рядах ВВС Израиля в Войну за Независимость. После увольнения в запас поступил на работу в "Мосад" и стал главой его европейского отделения. Но в историю страны Зеэв Лирон вошел как человек, завербовавший летчика иракских ВВС Мунира Радфу, который угнал и доставил в Израиль самолет МиГ-21. Эта история, безусловно, заслуживает отдельного рассказа

 Вначале было слово. Точнее, несколько неосторожно оброненных слов из тех, за которые потом приходится платить по полной программе.
Если верить бытующей среди ветеранов израильской разведки легенде, в середине 1960-х годов тогдашний глава "Мосада" Меир Амит любил примерно раз в две недели завтракать в каком-нибудь кафе с главнокомандующим ВВС Эзером Вейцманом.
История Амита во многом предвосхищает историю другого главы этой спецслужбы, Меира Дагана. Так же, как спустя почти четыре десятилетия Даган, Амит пришел в "Мосад" из армии и чувствовал себя на новом посту чужаком. Его предшественник, легендарный Исер Харэль, не упускал случая публично или в кулуарах упрекнуть Амита в непрофессионализме, принятии неверных решений, провале операций и прочих грехах. Новые подчиненные относились к Амиту с иронией. И лишь в кругу друзей по армейской службе бывший командир элитной бригады "Голани" и начальник оперативного отдела генштаба Меир Амит позволял себе расслабиться и отдохнуть душой. Вот почему для него были так важны эти завтраки со старым приятелем Эзером Вейцманом, во время которых они обсуждали происходящее в стране и за ее пределами, пытались спрогнозировать дальнейшее развитие событий и корректировали свои планы.
Во время одного из таких завтраков, гласит легенда, расчувствовавшийся Амит спросил у боевого друга, что он как глава "Мосада" может сделать для Эзера лично и для израильской армии в целом?
– Добудь мне МиГ-21, – ответил тот, ловя Амита на слове. – Целенький новый МиГ-21, чтобы парни могли его освоить!
– Ты что, свихнулся?! – засмеялся Амит. – Достать целый самолет?! Это просто невозможно!
Но Вейцман и не думал шутить.
– Да, это невозможно, – согласился он. – Но нам нужен МиГ-21, и ты, Меир, нам его достанешь.
Надо заметить, что речь шла о чем-то большем, чем просто о самолете. По своим тактико-техническим характеристикам советский МиГ-21 на тот момент был, вне сомнения, лучшим истребителем в мире. Он давал СССР и его союзникам серьезное преимущество в воздухе, и потому в НАТО были крайне заинтересованы заполучить эту русскую новинку или хотя бы ее чертежи, чтобы проверить на практике, насколько правдивы утверждения о необычайной маневренности и других преимуществах этой машины, а также, разумеется, чтобы "позаимствовать" некоторые технические новшества. Однако все попытки западных спецслужб выполнить это задание своего командования так и остались безуспешными.
Появление этих самолетов на вооружении Ирака, Сирии и Египта означало изменение сложившегося на Ближнем Востоке баланса сил в пользу арабских стран. И если учесть, что развитие событий в регионе явно шло к новой израильско-арабской войне, то можно понять, с каким воодушевлением осваивали советские МиГи арабские летчики, и с какой тревогой следили за этим в Израиле. Вот почему Эзер Вейцман отнюдь не шутил, когда говорил о том, что его парням необходимо освоить МиГ-21, – только изучив, на что действительно способен этот самолет, и поняв, чего от него следует ожидать, они могли на равных противостоять в бою арабским пилотам, сидя в кабинах закупленных у Франции "миражей".
Поняв, что Вейцман не шутит, Меир Амит всерьез задумался о том, каким образом Израиль может заполучить МиГ-21.
***
В поисках путей выполнения поставленной перед ним задачи Амит обратился, в частности, к тогдашнему представителю "Мосада" в Иране Яакову Нимроди. Тот, в свою очередь, как бы невзначай задал этот вопрос своему агенту в Ираке – местному еврею Йосефу Шемешу. Каково же было его удивление, когда любитель красивой жизни, бабник и балагур Шемеш заявил, что знает, как можно угнать МиГ-21 из Ирака в Израиль.
Как выяснилось, сестра одной из любовниц Шемеша, иракской христианки, была замужем за пилотом недавно поставленных Багдаду МиГов этой модели. Пилота звали Мунир Радфа, и в последнее время тот в разговорах за семейным столом не скрывал своего недовольства начальством. Год шел за годом, Радфу все никак не повышали в звании. Однажды он не выдержал и обратился к командиру за объяснениями. В ответ услышал: ты христианин, а не мусульманин, поэтому у тебя нет никаких шансов стать даже командиром эскадрильи, не говоря уже о чем-то большем.
Эти слова сильно поколебали патриотизм Радфы. Еще один удар по его патриотическим чувствам и самолюбию был нанесен, когда командование велело ему пересесть в старенький МиГ-17 и на нем бомбить курдские деревни. Большинство населения этих деревень составляли старики, женщины и дети, так как почти все мужчины находились на боевых позициях, и задание вызвало у Радфы вполне понятный внутренний протест.
Зная все это, Йосеф Шемеш взялся уговорить Радфу бежать вместе с семьей из Ирака, ну а в "Мосаде" уже должны были придумать, как сделать так, чтобы Радфа убежал из своей страны не только с семьей, но и с самолетом.
Почти год Шемеш осторожно внушал Радфе мысль, что ему нечего делать в Ираке, что в этой стране его уже ничего хорошего не ждет, а вот если он переберется на Запад и попросит там политического убежища, перед ним откроются новые горизонты.
Когда Шемеш почувствовал, что Радфа начал созревать для побега, он предложил летчику свести его с нужными людьми, но встреча эта, разумеется, должна была произойти не в Ираке, а в какой-нибудь другой стране, например, в Греции.
Для того чтобы Муниру Радфе разрешили хотя бы ненадолго покинуть страну, Йосеф Шемеш придумал такую легенду: Камила, жена Радфы, страдает неким особо тяжелым заболеванием мозга и нуждается в консультации греческих специалистов, но так как английским языком в их семье владеет только Мунир, он просто обязан сопровождать жену в качестве переводчика во время всех медицинских консультаций и обследования.
И эта выдумка сработала. Вскоре супруги Радфа оказались в Афинах, где Камилу и в самом деле поместили в престижную клинику, а Мунир тем временем встретился с прибывшим в Грецию со специальной миссией начальником разведки израильских ВВС Зеэвом Лироном. Будучи выходцем из Польши, Лирон представился Радфе польским летчиком, членом действующего в Польше антикоммунистического подполья. Мунир Радфа в порыве откровенности поведал своему новому знакомому о пережитых им унижениях, о дискриминации христиан в Ираке, о том, как он бомбил курдские села и их мирных жителей…
Следующую встречу с иракским летчиком Лирон назначил в ресторане гостиницы, расположенной на одном из множества раскинувшихся вокруг Афины островков. Во время этого разговора Лирон напрямую спросил Мунира, как бы он отреагировал, если бы ему предложили покинуть Ирак на МиГе-21, а в знак благодарности предоставили бы политическое убежище, да вдобавок заплатили бы столько, что этих денег хватило бы на всю оставшуюся жизнь.
– Но ведь это невозможно – угнать боевой самолет! Меня арестуют прежде, чем я попытаюсь это сделать! Да и какая страна согласится предоставить убежище угонщику такого самолета?! – воскликнул Радфа.
– Я знаю такую страну. Эта страна – Израиль. И, кстати, извини, что при знакомстве я тебе соврал: я не польский, а израильский летчик, – пошел ва-банк Зеэв Лирон.
За столом воцарилось молчание. Ошарашенный Радфа пытался осмыслить услышанное, но, видимо, все происходящее казалось ему сном.
– Я понимаю, что ты сейчас испытываешь, – сказал Лирон. – Что ж, давай вернемся к этому разговору завтра утром. А пока иди спать. Мы сняли для тебя номер в этой гостинице, – и, оставив ключи от номера на столике, поспешил удалиться.
***
Существует, впрочем, и другая, более романтическая версия всей этой истории. Согласно этой версии (использованной затем создателями вышедшего в 1988 году американского фильма "Украсть небо") Йосеф Шемеш был не более, чем наводчиком. Работая управляющим в семье богатых христиан-маронитов, он попросту указал резиденту "Мосада" на Радфу как на потенциального перебежчика и потребовал за эту услугу немалые деньги.
На одной из светских вечеринок к Муниру Радфе подошла молодая красивая американка, которая, как уже наверняка догадался читатель, была агентом "Мосада". Несмотря на то, что Радфа был женат, вскоре он потерял голову от любви к этой не только очаровательной, но и необычайно умной женщине.
Новый роман захватил его целиком. Радфа изливал любовнице душу, высказывая все свои обиды на начальство, говорил о том, как ему, христианину, омерзительно чувствовать себя военным преступником, убивающим мирных курдов. Тта, в свою очередь, постепенно подталкивала Мунира Радфу к мысли о побеге. Только после того как она предложила любовнику отправиться с женой в Грецию для встречи с представителем иностранной разведки, Радфа осознал, что их встреча была не случайной. Это открытие глубоко ранило иракского пилота. Между любовниками произошел серьезный разговор, в ходе которого американка призналась, что действительно с самого начала выполняла задание. Но это, продолжила женщина, отнюдь не означает, что она просто искусная актриса, нет, она и в самом деле испытывает к Муниру глубокие чувства, и эти чувства останутся неименными, даже если он ответит отказом на ее предложение. Словом, все было, как в старом добром рязановском "Служебном романе": "Но я же тогда не знал, что полюблю вас!"…
Но так это было или иначе – в любом случае все свелось к тому, что Мунир Радфа встретился с Зеэвом Лироном, а затем они оказались в небольшой гостинице на одном из греческих островов, где Лирон открылся Радфе, кто он на самом деле такой, и дал ему ночь на размышление…
***
Мы уже никогда не узнаем, о чем думал Мунир Радфа в ту судьбоносную для него ночь и какой ценой ему далось решение о побеге. Но то, что он не сбежал из гостиницы и на следующее утро подсел к Лирону за стол, означало только одно: Радфа решил принять израильское предложение и готов обсуждать план своего бегства.
О том, насколько все же в подавленном состоянии он находился, свидетельствует тот факт, что когда Лирон назвал сумму, которую Израиль готов заплатить за угон МиГ-21 (по некоторым сведениям, это был миллион долларов), Радфа немедленно согласился, хотя Меир Амит разрешил Лирону торговаться и при необходимости увеличить эту сумму вдвое.
Из Афин Лирон и Радфа направились в Рим, чтобы, как объяснил Лирон, обсудить там детали операции. Это была правда, но не вся – и в "Мосаде", и в ВВС хотели поближе присмотреться к Радфе. С этой целью в Рим вскоре вылетели один из ведущих аналитиков штаба израильских ВВС Иегуда Порат и глава "Мосада" Меир Амит. Если первый познакомился с Радфом лично, то второй наблюдал за ним со стороны, играя роль случайного посетителя кафе, в котором вели переговоры Лирон, Порат и Радфа. На Амита потенциальный перебежчик произвел хорошее впечатление, и он впервые по-настоящему поверил, что операция с угоном МиГа может удаться.
Именно в тот день Муниру Радфе была дана кодовая кличка Яалом (Алмаз). И именно в тот день Меир Амит назначил Рехавию Варди ответственным за разработку и осуществление операции по угону иракского самолета и вывозу супруги Радфы и всей ее семьи из страны, чтобы ни один из них не пострадал за побег своего родственника.
Тогда же было решено, что для того, чтобы избегнуть подозрений, из Рима Радфа вместе с Зеэвом Лироном вернется в Афины, а оттуда они оба вылетят в Тель-Авив рейсом израильской авиакомпании "Эль-Аль". В Израиле Мунир Радфа должен был ознакомиться со всеми подробностями спланированной "Мосадом" и ВВС операцией и, самое главное, изучить маршрут будущего полета-побега.
На этом этапе в операции возникла первая заминка. Радфа и Лирон должны были сесть в самолет по отдельности, делая вид, что они незнакомы. Но Зеэв Лирон, усевшись на свое место, обнаружил, что Радфы в самолете нет, и забеспокоился. Прошло пять, затем десять, а потом и пятнадцать минут, а Радфа все не появлялся, Лирона охватила паника. Он решил, что операция провалилась. О причинах провала оставалось только гадать. Радфа мог быть арестован иракской контрразведкой, мог добровольно сдаться в ее руки. Но оба варианта означали одно: об угоне МиГа-21 Израиль может забыть – отныне все пилоты этих самолетов во всех арабских странах будут находиться под усиленным наблюдением.
В этот момент в салон самолета в сопровождении стюардессы вошел Мунир Радфа. Оказывается, от волнения он по ошибке поначалу сел в самолет, направлявшийся в Каир. Обнаружив одного лишнего пассажира, египетские стюардессы стали вновь проверять билеты, и в итоге Радфа, тоже уже начавший изрядно нервничать, был взят под руки и препровожден на израильский рейс.
В Тель-Авиве Радфа пробыл всего один день. Его, разумеется, повели в один из лучших ресторанов города и немного покатали по улицам, но большую часть времени гость из Ирака был занят изучением маршрута, по которому ему предстояло лететь на МиГе-21 из Ирака в Израиль, практической отработкой этого полета на тренажере, а также заучиванием шифра для переписки. Сигналом к тому, что у израильской стороны все готово и пришло время побега, должна была стать трансляция по израильскому радио на арабском языке популярной в те дни в арабских странах песни "Послезавтра, послезавтра…"
Во время этой подготовки Радфа был поражен тем, как много знают израильтяне о происходящем в Ираке. Им было известно не только точное месторасположение его авиабазы, но и имена всех ее офицеров, советских инструкторов, расписание учебных и боевых полетов…
Инструктировал Мунира Радфу лично тогдашний командующий израильскими ВВС Мордехай Ход, сменивший на этом посту Эзера Вейцмана. Лететь Радфа должен был по зигзагообразной траектории, чтобы сбить с толку иракские и иорданские радары.
– Я хочу, чтобы вы понимали, насколько опасно то, что вы собираетесь сделать. После того как вы сойдете с обычной траектории полета,у вас уже не будет пути назад. На ваш перехват или уничтожение могут быть посланы самолеты. Ваша жизнь будет зависеть исключительно от вашего хладнокровия. Если у вас сдадут нервы, вы покойник, – сказал Ход.
– Не стоит так нервничать по поводу моих нервов, – отшутился Радфа и уже серьезно добавил: – Я приведу вам самолет!
Из Израиля он вылетел с хорошим ощущением, что у него здесь и в самом деле есть друзья, которые сделают все, чтобы после побега он и его семья чувствовали себя в новой стране, как дома.

 
Сразу после его отъезда "Мосад" приступил к подготовке будущего убежища для родственников Радфы. После долгих совещаний было решено сначала доставить их всех в Израиль, а затем уже помочь поселиться в США или в любой стране Европы, которую они выберут.
Тем временем Радфа стал готовиться к прощанию с родиной, но сделал это весьма своеобразно: он стал продавать мебель из своего дома. Когда об этом сообщили Меир Амиту, тот схватился за сердце: это был как раз тот случай, когда жадность могла погубить фраера. Заинтересуйся иракская контрразведка тем, с чего бы это военный летчик начал продавать мебель, начни она выяснять, что он делал в Афинах и куда летал из этого города, и все могло бы закончиться самым печальным для Радфы и его близких образом.
К счастью, все обошлось, и 17 июля 1966 года Радфа отправил своим новым шефам зашифрованное письмо, в котором сообщал, что у него все готово, МиГ-21 находится в его распоряжении, и он ждет лишь сигнала из Тель-Авива.
При этом Радфа решил не рассказывать о своих планах никому, даже жене, и когда он сообщил супруге, что решил подарить ей и детям отдых в Европе, Камила была приятно удивлена. В назначенный день она прибыла с двумя детьми в Амстердам, где их встретил Зеэв Лирон. Прямо из аэропорта он отправился со своими гостями в Париж, на конспиративную квартиру "Мосада".
Уже поздно ночью, когда дети заснули, Лирон рассказал Камиле, что он израильтянин, что ее муж решил бежать из Ирака в Израиль и туда же скоро отправится она с детьми. Когда до Камилы дошел смысл этих слов, у нее началась истерика. Поначалу она заявила, что не верит ни одному слову Лирона, и потребовала выпустить ее с детьми из квартиры. Затем, когда Зеэв Лирон представил ей доказательства, что все сказанное им – правда, Камила начала носиться по комнатам и кричать, что ее муж – изменник родины, что ее братья убьют его, что она требует дать ей возможность немедленно переговорить с Муниром, чтобы убедить его отказаться от этого рокового шага…
Дикие вопли и рыдания продолжались всю ночь, но на следующий день Камила успокоилась и без всякого сопротивления поднялась на борт самолета, следующего в Израиль. Остается лишь догадываться, использовал для этого Зеэв Лирон какие-то транквилизаторы или нет.
Вылет Радфы был назначен на 14 августа 1966 года, и он действительно поднял в этот день МиГ-21 в воздух, но вскоре вынужден был вернуться на аэродром из-за неполадки в электросистеме. Неполадка, как потом выяснилось, была пустяковой, Радфа вполне мог бы долететь с ней до Израиля, но он решил не рисковать.
Спустя два дня, 16 августа, Радфа сообщил своему командованию, что хочет совершить тренировочный полет на МиГе. Обычно даже для такого полета требовалось разрешение одного из советских инструкторов, но последние держались с иракцами крайне высокомерно, отношения с русскими у командования базы были напряженные, и потому запроса на разрешение не последовало. В 6.55 Мунир Радфа поднял МиГ-21 в воздух и полетел по оговоренному маршруту- сначала по направлению к Багдаду, а затем резко развернул машину в сторону Турции, ПВО которой уже были предупреждены о возможном нарушителе границы и беспрепятственно пропустили его через свое воздушное пространство.
Разумеется, уход МиГа в сторону границы не остался незамеченным в Ираке. Командование начало требовать от беглеца срочно вернуться на базу, угрожая в противном случае открыть по нему огонь, на Радфа просто выключил радио. Когда на авиабазе окончательно поняли, что Радфа не реагирует на призывы вернуться, вылетать на его перехват было уже поздно.
В 8.00 иракский МиГ-21 пересек израильскую границу и приветственно помахал крыльями встречающим его израильским истребителям. Напряжение в штабе ВВС в эти мгновения достигло предела. И Вейцман, ставший начальником оперативного управления генштаба, и Ход, и Амит вдруг поняли, в какую опасную игру они играли все это время: а что если под маской перебежчика скрывается фанатик-террорист, решивший таким путем проникнуть в Израиль и направить самолет в какое-нибудь здание? Вероятность такого развития событий была крайне мала, но она существовала, и Вейцман дал летчикам команду не спускать глаз с гостя и быть в любой момент готовыми его уничтожить.
"Гость снижает скорость и идет на посадку, продолжая подавать дружественные сигналы", – сообщил тем временем командир сопровождающей МиГ-21 эскадрильи Ран Пикер.
Еще несколько секунд – и шасси МиГа-21, лучшего военного самолета того времени, коснулись взлетной полосы военного аэродрома в Хацоре. Раздались восторженные крики… Это было немыслимо, нереально, невозможно, но это произошло – у Израиля появился свой, целехонький и почти новый МиГ-21.
***
Сразу после приземления иракского летчика повезли в дом командующего базой ВВС в Хацоре, где в его честь был накрыт щедрый стол. Настроение у всех собравшихся было праздничное, каждый хотел пожать гостю руку и поднять за него бокал, но сам Мунир сидел за столом с каменным лицом, и за все время не проронил ни слова. До него как будто только сейчас дошло, что он сделал, что обратной дороги для него нет. Не исключено, что именно тогда он впервые пожалел о сделанном им выборе. Когда Радфе сообщили, что его жена и дети как раз сейчас подлетают к Израилю, а пока руководству страны хотелось бы, чтобы он выступил на пресс-конференции и рассказал всему миру о мотивах своего поступка, Радфа молча кивнул.
Правда, на встрече с журналистами он оживился, довольно горячо стал рассказывать о военных преступлениях, которые правительство Ирака совершает против курдов, о дискриминации живущих в стране христиан, но как только пресс-конференция закончилась, снова ушел в себя.
Сразу после окончания встречи с журналистами к нему подошел Меир Амит.
– Господин Радфа, – сказал он, – поверьте, мы очень высоко ценим то, что вы сделали для нашей страны, и приложим все усилия не только для того чтобы вы ни в чем не чувствовали недостатка, но чтобы и для вас, и для вашей семьи Израиль стал настоящим домом. Мы понимаем, что у вас психологическая травма, и постараемся, чтобы вы успокоились как можно быстрее.
Спустя еще несколько дней в Израиль прибыли старший брат Камилы и ее сестра со своим любовником Йосефом Шемешем. Для брата Камилы, офицера иракской армии, все случившееся стало настоящим потрясением. Едва поняв, где он находится, он обрушился с угрозами и проклятиями на сестру и ее мужа, заявил, что за свою измену они оба заслуживают смертной казни, а затем потребовал выпустить его из Израиля. Эта просьба была, разумеется, выполнена, и дальнейшая судьба этого человека неизвестна.
Тем временем израильские летчики готовились осваивать доставленный им подарок. Первым, кому решили доверить управление МиГом-21, стал Дан Шапира. Он приехал в гостиницу в Герцлии, где поселили семью Мунира Радфы, и летчики познакомились. На следующий день они вместе поехали на базу ВВС в Хацоре, и Шапира попросил Радфу объяснить ему назначение кнопок на панели управления.
– Все понятно, – кивнул Шапира, выслушав эти объяснения. – Ладно, теперь вылезай, мне надо лететь.
– Как это лететь?! – изумился Радфа. – Ты же совершенно не знаешь машину! Чтобы научиться ею управлять, нужно пройти специальный курс.
– Не бзди, парень, перед тобой, профессионал. Как-нибудь справлюсь! – ответил Шапира, но Радфа стал настаивать на том, чтобы во время этого первого полета он мог находиться на постоянной связи с пилотом, и эта его просьба была удовлетворена.
Когда Дан Шапира, выполнив на МиГе-21 фигуры высшего пилотажа, благополучно приземлился, первым к нему подошел, чтобы пожать руку и поздравить с освоением новой техники,ыл Эзер Вейцман.
– Только не сильно задирай нос и положь машину на место! – сказал Вейцман, хлопая Дана по плечу.
Вслед за Вейцманом к Дану подошел командующий ВВС Мота Ход и другие летчики. Мунир Радфа все это время стоял в стороне, терпеливо дожидаясь, когда же закончится весь этот поток поздравлений и восторгов. Когда Дан Шапира остался один, Радфа подошел к нему, обнял и вдруг заплакал.
– Я все понял, – сказал он. – Если у вас есть еще такие пилоты, как ты, у арабов нет никаких шансов победить вас!
Вскоре и остальные израильские летчики стали совершать полеты на МиГ-21. Они на собственном опыте убедились, что это в самом деле замечательная машина, причем с куда большим потолком высоты, чем у современных ему французских и американских самолетов, куда более маневренная и обладающая множеством других достоинств. Но одновременно они учились противостоять этим машинам в воздухе, обращать во время боя достоинства МиГа в недостатки, а недостатки "миражей" – наоборот, в достоинства. И когда в июне 1967 года грянула Шестидневная война, сирийским и египетским летчикам оказалось просто нечего противопоставить израильтянам. Зачастую они в своих высокоманевренных МиГах-21 выглядели при встрече с противником попросту жалко. Господство Израиля в воздухе в ту войну было полным и безоговорочным, и это в значительной степени обусловило нам победу.
Не меньший интерес испытывали к МиГу-21 и американцы. Как только им стало известно, что Израиль сумел заполучить этот самолет, они немедленно направили в Иерусалим письмо с просьбой разрешить специальной делегации американских пилотов, инженеров и техников ознакомиться с советским истребителем. Разумеется, эта просьба была удовлетворена, но, само собой, не задаром, а в обмен на некую секретную информацию, в частности, подробные сведения о ракетах САМ-2.
СССР, разумеется, выразил свое возмущение угном МиГа-21 и потребовал от Израиля вернуть его в целости и сохранности хозяевам. Однако Израиль и не подумал как-то отреагировать на эту ноту протеста. Последнее, разумеется, отнюдь не способствовало улучшению израильско-советских отношений, которые с каждым месяцем становились все напряженнее.
***
Так завершилась эта история.
Меир Амит благодаря ей значительно повысил мнение о себе как о главе "Мосада", и после этой операции уже никто не выражал сомнений в его праве занимать этот пост.
Все, кто тем или иным образом были причастны к разработке и проведению операции по угону МиГа-21, получили благодарности, повышения по службе и были так или иначе награждены.
Обладание МиГом-21, как уже было сказано, сыграло немалую роль в победе Израиля в Шестидневной войне.
Но что же случилось дальше с главным героем этой истории, летчиком Муниром Радфой и его семьей? Увы, все произошедшее не принесло ей счастья.
Семью Радфа поселили в Тель-Авиве под видом беженцев из Ирана. Разумеется, Израиль выплатил угонщику МиГа всю оговоренную сумму, а затем Радфа устроился пилотом "Дакоты", курсировавшей между Тель-Авивом и Синайским полуостровом.
Однако Камила Радфа, так и не смирившаяся с поступком мужа, постоянно пребывала в депрессии и в 1969 году настояла на том, чтобы покинуть Израиль. "Мосад" помог перебраться семье Радфа в одну из европейских стран, купил ей уютный двухэтажный дом, обеспечил всех ее членов новыми документами, а заодно попросил местную полицию и спецслужбы присматривать за всеми его обитателями, чтобы они не стали жертвами покушения.
В этом доме Камила и Мунир Радфа прожили почти 20 лет, так и не обзаведясь друзьями и знакомыми. Они постоянно опасались, что их вот-вот обнаружат сотрудники иракской разведки.
Рассказывают, что Мунир уже после отъезда из Израиля еще раз встретился с той самой американкой, которая, по одной из версий, и уговорила его совершить угон. Однако к тому времени они оба были другими людьми, некогда сжигавшее их чувство остыло, и повторять встречу никто из них не захотел.
Что касается Иосифа Шемеша, его роль в деле побега Радфы так и не была раскрыта. Он не захотел переезжать в Израиль и в итоге дожил в Ираке до глубокой старости, ведя вполне обеспеченную жизнь – не без помощи "Мосада", разумеется.
***
В августе 1998 года в доме давно находящегося на пенсии Меира Амита раздался телефонный звонок. Звонила Камила Радфа, она позвонила, чтобы сообщить, что в тот день утром, вскоре после завтрака, ее мужу внезапно стало плохо, и спустя несколько минут он скончался на руках у их сына.
В тот же вечер у Амита собрались все участники той давней, но не забытой операции, чтобы отдать дань памяти Мунира Радфы. Да, для большинства иракцев он был предателем, заслуживающим только презрения. Однако с точки зрения Израиля и западного мира его побег был вызовом диктаторскому режиму, безжалостно дискриминирующему и уничтожающему своих сограждан. Чтобы решиться на такой поступок, требовались немалые смелость и мужество, и Мунир Радфа ими, безусловно, обладал.
Безусловно, он оставил о себе светлую память в Израиле и заслужил того, чтобы несколько старых, немало повидавших на своем веку евреев выпили за упокой его души.