Четверостишья Владимира Орлова

 

Библиотека в Симферополе, где я был, носит имя детского поэта Владимира Орлова.  Перу Владимира Орлова принадлежат книги для детей «Кто в доме живёт», «Первая дорожка», «Утренний поезд», «Если мы вместе», «Хрюшка обижается» — всего около пятидесяти книг, выходивших в издательствах «Малыш», «Детская литература», «Астрель» и на родине поэта в Крыму. В Крыму в 1983 году вышла книга сатирических и юмористических стихов «Прочтите взрослым». Перу Владимира Орлова-драматурга принадлежат около двух десятков пьес для кукольных театров, из которых самая известная, «Золотой цыплёнок», обошла почти все сцены детских театров в России и многих театров за рубежом [1].

 

По пьесе-сказке Владимира Орлова был поставлен фильм «Золотой цыплёнок».

 

Владимир Орлов часто выступал как поэт-сатирик, постоянный автор знаменитой полосы «ЛГ» «12 стульев» и был одним из авторов «Детской комнаты» и стихов под именем собирательного образа Евг. Сазонова. Именно Владимир Натанович является автором стихотворения «Родное», которое звучит рефреном в фильме «Брат 2» из уст нескольких героев.

 

  У него масса замечательных стихов, написанных с юмором.

 

 

Враждебность и ненависть в людях посеяв

Не ждите в народе желанных ростков; 

Чем меньше в стране остаeтся евреев 

Тем больше становится новых врагов. 

 

Когда читаешь Владимира Орлова, в сознании возникает образ автора – неистощимого весельчака и юмориста. Однако при случайной встрече с ним я увидел нечто противоположное – человека мрачного, больного, с трудом передвигавшегося.

Многим, вероятно, довелось видеть добрый мультик "Цветное молоко", в основу которого положено одно из стихотворений Орлова, читать его веселую книгу "Прочтите взрослым", смотреть орловские пьесы в кукольных театрах СССР и СНГ, слушать передачи "С добрым утром", привлекавшие остроумными миниатюрами поэта, наслаждаться песнями на его слова в исполнении Валентины Толкуновой.

А его яркие смешные выступления в "Литературной газете", где фигурировала вымышленная, но тем не менее знаменитая личность шутника Евгения Сазонова, над созданием которой немало потрудилось и острое перо Орлова.

Были у Орлова и "крамольные" произведения. В дни подавления Пражской весны советскими танками в Чехословакии (август 1968 года) он написал для "Литературки" эпиграмму: ""Мы все друзья, и все мы братья", – сказал Удав, раскрыв объятья". Эпиграмма пошла в номер. Когда главный редактор с опозданием обнаружил "опасную крамолу", он схватился за голову. Удалось уничтожить только часть тиража.

Многие сатирические произведения поэта решительно отвергались редакциями. Внешность его тоже не всегда благоприятно воспринималась редакторами-юдофобами. "Стихи ваши хороши, но нам не подходят"… По этому поводу поэт с печальной иронией писал: "С годами я мучительно старею, хирею, пропадаю ни за грош. Я стал похож на старого еврея, а был на молодого я похож".

 

Но почему исконная русская фамилия Орлов? Псевдоним?

Нет, фамилия подлинная. Ее поэт унаследовал от отца, а тот – от своего деда-кантониста, получившего за солдатское усердие участок земли в Крыму и в придачу – громкозвучную фамилию своего полкового командира. Земледелие пришлось старому солдату по душе. 

Обладая феноменальной способностью "смотреть в корень" и рифмовать на ходу, Орлов нередко веселил своих товарищей неожиданными и довольно смешными репликами.

Однажды в дружеском кругу, наслаждаясь арбузом, Орлов вдруг спросил:

Какая примечательная особенность арбуза?

– Сладкий, – ответил один.

– Бывает и кислый, – парировал Орлов.

– Сочный, – сказал другой.

– Бывает и жесткий.

– Какая же? – допытывались.

– Все просто: у арбуза – всюду пузо.

– А ведь верно! – восхищались друзья. – Юморист, мудрец, настоящий тебе Спиноза!

– Всем юдофобам в задницу заноза, – прибавил Орлов.

Афоризм об арбузе стал крылатым, как и многие миниатюры Орлова. Читайте, улыбайтесь на здоровье.

С годами я мучительно старею, 

хирею, пропадаю ни за грош. 

Я стал похож на старого еврея, 

а был на молодого я похож

 

ТРЕТИЙ

Подрастали у царя

Три сынка-богатыря:

Пантелей и Никодим, третий – вовсе был Рувим.

Ведь из трех богатырей , кто-то должен быть еврей.

Двое пьют, едят, храпят, третий – всюду виноват.

 

Покуда

Никто себя, наверно не осудит

За неудачи родины своей.

За все грехи, покуда жить в ней будет

Всего один-единственный еврей.

 

 

После исхода

 

У жителей печальных Спросили как-то раз:

– Ну, как у вас, нормально с евреями сейчас?

-И сразу же печальный услышали ответ:

-С евреями нормально, а без евреев нет!

 

Конспиратор

 

Считался верноподданным и чистым, 

Ни в чем властями не подозреваемый, 

Но был в душе отважным сионистом – 

И раскололся лишь в Израиле.

 

Тут и там

 

Тут плохо говорили об Ароне – 

Мол он плохой трудяга и солдат, 

А там о нем сегодня говорят:

"Арон готов к труду и обороне

 

В Чем суть

 

Шел Василь с тоской своею ранним утром в тишине,

"Бей жидов – спасай Расею!" – Прочитал он на стене.

У стены стоял он тихо, вдруг усы расправил лихо

И сказал, вникая в суть:- Hi, нi, нi! Нехай живуть!

 

Господам Макашевым

 

Враждебность и ненависть в людях посеяв

Не ждите в народе желанных ростков; 

Чем меньше в стране остаeтся евреев 

Тем больше становится новых врагов.

 

Под общей крышей

 

Под общей крышей небосвода, 

Враждой своею знамениты,

Живут на свете два народа:

Евреи и антисемиты.

 

 

Фаршированная рыба

 

Призвав на помощь шутку и улыбку, 

И женскую фантазию свою,

Eврейка может маленькою рыбкой 

Почти досыта накормить семью.

 

 

Очень жаль

 

Бывает очень жаль, ей-богу,

И очень грустно, что пока

Не водят женщин в синагогу

Для обрезанья языка.

  

Старческие изменения

 

Внешне мы меняемся, старея – 

Лица все печальней и добрее, 

На моих глазах антисемит

cтал похож на старого еврея.

  

ШАЛОМ

 

Mой внук живёт за рубежом.

Он в трубку мне кричит: – Шалом!

– Шалом! – кричу я удивлённый.

А сам сижу ошаломлённый.

 

 

ПОКА

Мы пьём, влюбляемся, жуём

В лихие дни и в светлые.

Пока на свете мы живём,

Мы временно бессмертные.

 

 

РАССТАВАНИЕ

 

Давно не курю, позабыл о вине,

Любовь улетела свободною птичкой.

Дышу потихоньку. Но, видимо, мне

Придётся проститься и с этой привычкой.

 

 

 

Под красным знаменем старик

По улице идёт.

Исаак не просто большевик,

Он просто идиот!