Сегодня поговорим о русском писателе Константине Паустовском, который, оставаясь однолюбом, менял жен на протяжении всей своей жизни. При чем каждая из этих женщин в свое время являлась тем единственным идеалом, к которому так стремилась душа литератора, и которому он много лет писал строки, преисполненные любви и нежности.

Уже после смерти Константина Георгиевича, его сыну от первого брака Вадиму попали в руки письма к одной незнакомке, которой писатель писал их на протяжении долгих лет. И они до боли напоминали те письма, которые в своей далекой юности он писал невесте Кате-Хатидже, а позже Валерии...Татьяне и многим его поклонницам. Те же словосочетания, те же обороты речи, те же теплые интонации…

В жизни писателя было много женщин, которых он любил. Чтобы писать, ему как воздух было необходимо состояние постоянной острой влюбленности. И лишь на склоне лет он понял, что каждая из них была частью одной, придуманной им идеальной женщины.

«Именно тогда мне и пришло в голову, что, по существу, он был однолюбом, что все браки и увлечения только дополняли и развивали друг друга, что состояние влюбленности было необходимым условием успешной творческой работы. Отец им очень дорожил и, может быть, даже провоцировал его»,  — именно так смог объяснить непостоянство в чувствах и многочисленных увлечениях отца его сын.

И, что ничуть не удивляет, герои книг гениального романтика писали своим возлюбленным точно такие же письма, как и сам автор — своим любимым женщинам. Константин Георгиевич писал жизнь и жил в своих книгах, переживая, любя, страдая и заставляя страдать других.

Обратная сторона гениальности

 Константин Паустовский.

В конце своего жизненного пути, терзаемый угрызениями совести, Константин Георгиевич напишет с горечью: «Жизнь представляется теперь, когда удалось кое-как вспомнить ее, цепью грубых и утомительных ошибок. В них виноват один только я. Я не умел жить, любить, даже работать. Я растратил свой талант на бесплодных выдумках, пытался втиснуть их в жизнь, но из этого ничего не получилось, кроме мучений и обмана. Этим я оттолкнул от себя прекрасных людей, которые могли бы дать мне много счастья. Сознание вины перед другими легло на меня всей своей страшной тяжестью. На примере моей жизни можно проверить тот простой закон, что выходить из границ реального опасно и нелепо».

Немного из личной жизни писателя-романтика

Родословная Константина Паустовского имела украинско-польско-турецкие корни. А родился он в 1892 году в Москве в семье железнодорожного статистика Георгия Паустовского, который происхождением был из запорожских казаков. К слову, его род шел от гетмана П. К. Сагайдачного. Маленький Костя воспитывался на украинском фольклоре на казацких песнях и легендах, с которыми познакомил его дед, бывший чумак.

Отца часто переводили по службе, семья много переезжала, в конце концов, осела в Киеве. К слову сказать, в общей сложности более 20 лет Константин Паустовский, «москвич по рождению и киевлянин по душе», прожил на Украине. Именно здесь он состоялся как журналист и писатель.

С 1904 года Константин учился в 1-й Киевской классической гимназии. Когда он перешел в 6 класс, отец ушел из семьи и, чтобы оплачивать свою дальнейшую учебу, будущему литератору пришлось подрабатывать репетитором. В 1912 году юноша поступил на историко-филологический факультет Киевского университета. Однако доучиться парню не удалось, так как началась Первая Мировая, и Костя пошел работать: сначала вожатым трамвая, потом на санитарный поезд санитаром.

Первая любовь на дорогах войны

 Константин Паустовский. / Екатерина Загорская.

Именно на дорогах войны он встретил свою первую жену, сестру милосердия Екатерину Загорскую. Хатидже - так называли девушку в Крыму местные татары, когда она жила в татарском селе, так называл ее позже и Константин Георгиевич. В 1916 году они обвенчались в Рязани. Екатерина стала музой писателя, его товарищем, матерью его сына Вадима. Все годы, прожитые вместе, жизнь Паустовского и его Хатидже была подчинена одной цели — популяризации литературного таланта писателя и его произведений.

Исчерпав все чувства друг к другу, в 1936 году чета Паустовских рассталась. За два года до этого в их отношениях наметилась глубокая пропасть. Именно тогда супруги начали чувствовать, что быть врозь еще невозможно, а вместе — уже невыносимо.

Валерия - вторая жена

Именно в то время судьба свела писателя с мамой одноклассника его сына. В ней он узнал женщину, которая была предметом его страстного увлечения в 1923 году в Тифлисе. Тогда чувства, быстро вспыхнув, так и угасли, не успев разгореться. А теперь на писателя они хлынули с новой силой, захлестывая страстью. Валерия Валишевская-Навашина в тот период также переживала со своим мужем кризис — ученый собирался уходить из семьи к другой женщине.

Паустовский, со свойственным ему самокопанием в своих эмоциях и чувствах, целых два года колебался и мучился, не зная как ему поступить. «То у него на волоске висел старый брак, то новый», — из воспоминаний сына Вадима. Жирную точку на их семейной жизни поставила сама Екатерина, потребовав от мужа определенности. И он ушел к Валерии Валишевской. Однако их отношения продлились не долго...

Третья жена - Татьяна

Уже спустя три года, в 1939-м писатель познакомился с Татьяной Арбузовой, женой драматурга, актрисой театра Мейерхольда. Вначале он не произвел на Татьяну должного впечатления, зато она с первого взгляда покорила Паустовского и, он стал присылать ей букеты практически к каждому спектаклю.

Потом судьба их свела во время Отечественной войны. Паустовский отправлял свою новую семью в эвакуацию в Алма-Ату. По стечению обстоятельств в дороге он повстречал Татьяну с дочерью, которые также ехали туда. И тут чувства захлестнули обоих...

Позже Валишевская целых три года не давала писателю развод. В обмен на свободу Паустовский оставил жене квартиру и дачу в Переделкине. А сам длительное время со своей новой семьей жил в 14-метровой комнатушке. У Татьяны была дочь от первого брака, позже она родила писателю сына Алексея. Он совершенно не замечал жуткую тесноту и отсутствие удобств, ведь он снова переживал огромную, безумную любовь, какой еще не видел свет...