Голос, которому нам предлагают довериться в сложной ситуации, на самом деле звучит не в тишине, а ведет с нами «внутренний диалог». Это психический процесс, в ходе которого мы разыгрываем по ролям свои размышления: задаем себе вопросы и отвечаем, обвиняем себя и оправдываемся, шутим и смеемся.

На уровне нейрофизиологии внутренний диалог строится так же, как разговор с живым человеком. В нем задействованы те же речевые центры плюс зоны, которые отвечают за представления об образе мыслей других людей. То есть мы не просто мысленно проговариваем слова, но моделируем чужую реакцию. Прототипом нашего «внутреннего собеседника» служат сначала родители (обычно мать), а в дальнейшем — люди, которые олицетворяют для нас определенные качества (положительные или отрицательные).

Ведется внутренний диалог в левом полушарии; там речь генерируется и там же интерпретируется. Но так было не всегда.

Двухпалатный разум

Всего 3000 лет назад (да, это не опечатка — еще во времена Древнего Египта) речевые центры в мозге были распределены иначе, считает американский психолог Джулиан Джейнс. Генератором внутренней речи могло служить правое полушарие, а приемником — левое. Такую модель психики он называет «двухпалатной» по аналогии с парламентом, где одна палата разрабатывает законы, а другая их одобряет.

Античный человек в буквальном смысле слушал одним полушарием другое, как если бы к нему обращался настоящий собеседник. В отличие от нас, он не понимал, что голос у него в голове принадлежит ему самому. Он был уверен, что так к нему обращаются духи, боги или мертвые предки, и слепо следовал их указаниям. Все это могло бы показаться полным безумием, если бы не два факта.

Во-первых, у современных людей внутренний голос тоже может превращаться во внешний, если по какой-то причине отключается способность отделять фантазии от реальных ощущений, а мысли — от фактов. Такие состояния подробно описаны в психиатрии как шизофрения и паранойя.

Во-вторых, мы все переживаем похожее «раздвоение сознания» каждую ночь во сне, как будто возвращаясь на машине времени в наше эволюционное прошлое. Все, что нам снится, создано нашим мозгом. Во сне каждый из нас не только зритель и главный герой, но и автор сценария, режиссер, место действия и персонажи.

Это мы наделяем их способностью говорить, угрожать, стоять на голове или просить прощения. Расшариваем с ними свое сознание. При этом порождения нашего ума ведут себя совершенно независимо, часто враждебно, всегда непредсказуемо, и порой кажутся настолько живыми, что некоторые люди воспринимают сны, в которых фигурируют умершие, как реальный контакт.

Бог как галлюцинация

Значит, жизнь древнего человека на протяжении более 200 тысяч лет с момента появления речи была похожа на психическое расстройство, бесконечный сон или психоделический трип? И да и нет. Галлюцинации были для него обычным явлением. Но они служили, скорее, ориентиром в условиях неопределенности.

«Только при столкновении с проблемой, которая требовала нового подхода или более сложного решения, чем подсказывала традиция, — пишет Джейнс, — нервное напряжение, вызванное необходимостью принять решение, могло спровоцировать появление слуховых галлюцинаций». Сейчас, чтобы войти в такое состояние, нам бы понадобилось кое-что посильнее. Тогда хватало статуэток, культовых сооружений и домашних алтарей.

На индивидуальном уровне возможность перепоручить сложные решения «личному богу» — удобная стратегия преодоления стресса. Не думай, не взвешивай «за» и «против», не пытайся проанализировать факты, просто доверься непонятно кому и чему.

На коллективном уровне — нечто большее. По определению Джейнса, цивилизация — это умение жить в городах, где никто никого не знает. Внутренний голос заменял создателям первых мегаполисов наши средства связи, помогая преодолеть разобщенность и соединяя подданных с правителями, а живых с умершими.

«Кем же были эти боги, которые управляли древними людьми как роботами и передавали через них свои послания? Это были голоса внутри — их указания и слышали герои «Илиады» так же отчетливо, как Жанна Д'Арк и как некоторые нынешние пациенты с эпилепсией и шизофренией. Боги были способом организации работы центральной нервной системы». Джулиан Джейнс

Есть ли у этой гипотезы научные основания? Книга Джулиана Джейнса «Рождение сознания в процессе распада двухпалатного разума» вышла в 1976 году. Кроме древних текстов и артефактов, он опирался на революционные опыты Роджера Сперри, который еще в 1960-е показал, что разделенные хирургическим путем полушария мозга начинают вести себя как две разные личности. С тех пор накопились и новые данные.

Антрополог Брайан Маквей дополнил примеры Джейнса множеством археологических свидетельств того, что религиозность всех известных ранних цивилизаций была замешана на галлюцинациях. А современные исследования с использованием МРТ подтвердили, что слуховые галлюцинации действительно связаны с активностью речевых областей правого полушария. (Их подробный список собран на сайте Общества Джулиана Джейнса.) Но известный поклонник Джейнса, философ Дэниел Деннет считает, что главная ценность его «изумительной и чокнутой» теории заключается в одной «чертовски замечательной идее».

Старое «железо» — новый софт

В истории нашего вида много загадок. Одна из них — резкое ускорение научного и технологического прогресса в последние 2000 лет. Крупные изобретения древности (лодка, лук со стрелами, швейные иглы) совершались со скоростью примерно раз в 10 000 лет. А затем — как будто кто-то включил форсаж — человечество за короткий срок преодолело путь от колеса до «Теслы» и «Хаббла». При этом по строению мозг человека за последние 50 000 лет практически не изменился. Теория Джейнса дает вариант разгадки.

Причина не в эволюции оборудования, а в революции программного обеспечения. Мы не стали менять железо. Пользуясь пластичностью мозга, мы просто загрузили на него новый софт, который оказался более эффективным. Для этого понадобилось добавить к нашему сознанию одну опцию — способность отделять: фантазии от реальности, мысли от фактов, наше «я» от других «я», внутренний голос от приказа извне.

Как технически это произошло? Джейнс предполагает, что главным стимулом послужило создание письменности. Благодаря возможности записать голос, звучавший в голове, человек впервые смог обдумать его приказы, вместо того чтобы слепо им следовать. И понял, что этот голос принадлежит ему самому. Раздвоенное сознание стало единым. Но не сразу и не до конца.

«Мы — в процессе перехода к новой ментальности. Повсюду нас еще окружают пережитки нашего “двухпалатного” прошлого: наши президенты приносят клятву давно умолкнувшим богам, положив руку на тексты, записанные последними людьми, слышавшими божественные голоса». Джулиан Джейнс

После релиза новой системы всегда остаются желающие посидеть на старом, проверенном временем ПО. До сих пор человек пытается симулировать раздвоенность психики с помощью религиозных ритуалов и практик. Даже у людей, далеких от религии, в ситуации неопределенности возникает соблазн передоверить решение «внешним силам» — кинуть жребий, погадать, поступить по наитию.

Осознанность как инструмент отладки

В сериале «Мир Дикого Запада», вдохновленном теорией Джулиана Джейнса, эта модель спроецирована на эволюцию человекоподобных биороботов. Герой Энтони Хопкинса объясняет своему помощнику Бернарду, что их искусственный интеллект был разработан с таким расчетом, чтобы в ситуации выбора они воспринимали запрограммированные команды как подсказки невидимого собеседника, а со временем, возможно, научились отличать его голос от своего и сами модифицировали свою программу. Мы это уже сделали. Но по эволюционным меркам новый софт мы загрузили совсем недавно. Пока что все мы тестировщики бета-версии. Поэтому нам требуется постоянно вылавливать баги и посылать регулярные отчеты разработчику, то есть себе. Этот инструмент отладки и называется «осознанность».

В самом простом варианте она действительно заключается в том, чтобы прислушиваться к внутреннему голосу. Но не в поисках ответов, как это делали люди древности, а чтобы понять, действительно ли он принадлежит нам или просто повторяет чужое мнение. В итоге мы окончательно распрощаемся со старым добрым «двухпалатным» миром — с его романтическими богами и чудесами, камуфлирующими прозаические причины и следствия. Зато в момент сложного выбора нам все реже придется подбрасывать монетку или следовать необъяснимым импульсам, похожим на чужую волю.