Еврей, говори на иврите! Как народы спасали национальные языки

Будет несколько страниц текста и 9 картинок.

Никто из учёных не рискнёт своей репутацией, чтобы дать полную и всеобъемлющую характеристику термину «этнос». Но абсолютно все специалисты обязательно укажут на его главных признак — язык. Что вполне соотносится с наиболее популярной формулировкой советского историка и этнографа Юлиана Бромлея:
«Этнос — исторически сложившаяся устойчивая межпоколенная совокупность людей, обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики».

В теории всё верно, проблемы возникают с исторической практикой. Постоянно происходили ситуации, когда «этнос» вроде бы есть. Обладает ярко выраженными особенностями культуры, общей историей… вроде всё в наличии. Но язык собственный — отсутствует. Бывает так, что забыт и используется чужой. Либо в ходу множество диалектов. А их носители понимают друг друга через пень-колоду. Иногда вообще разумеют хуже, чем иноземцев с иностранцами.

Спасение
приходит только в том случае, если какой-то умный человек начинает восстановление «признака этноса» при помощи языкового нормирования. Это никогда не происходило само по себе, каким-то порывом проснувшегося коллективного самосознания. Лишь желание и непреклонная воля конкретных людей. Признававших ситуацию критической, опасной для этноса. В страхе потерять собственное «лицо», исчезнуть и раствориться в чужаках.

Точно документированный эпизод «языкового нормирования» — это знаменитая грамматика индийского учёного Панини, составленная в V веке до нашей эры. Труд назывался «Аштадхья» («Восьмикнижие»), там подробно разложена по полочкам фонетика, морфология и синтаскис санскрита. Использовались инструменты, применяемые поныне: термины «фонема», «морфема», «корень» и «часть речи».

Самое удивительное в этом эпизоде: ни один дошедший до нас литературный памятник на санскрите… не представлен именно так, как его изобразил Панини. Язык неизменно отступает от «нормы». Загадка, над которой бьются многие учёные умы.

Пока согласившись на корпоративный компромисс: грамматика не столько описывала, сколько формировала язык. Ставший общим для прослойки интеллектуальной элиты Северной Индии, вне зависимости от племени и государства.

Так или иначе, Панини справился блестяще с поставленной задачей. А когда в XVI веке наступило Новое Время Европ, начали складываться современные этносы — у древнеиндийского лингвиста появились яркие последователи.

Победить католицизм

единым языком! Такую, почти невыполнимую задачу поставил перед собой гражданин саксонского городка Айслебен, теолог Мартин Лютер. Германия его времени — нестабильный и рыхлый конгломерат из государств, княжеств, земель и городов, едва выносящих друг друга на дух. В каждом местечке говорили на своём языке, чтобы понимать на официальном уровне или в купеческих делах — использовали вульгарную латынь.

Понятие собственно «немецкого» («diutisk») придумал переводчик и аббат Ноткер Губастый примерно около 1000 года. Строго говоря, обмишурился. Этих «немецких языков» было очень много, их носители порой смотрели друг друга… как на марсиане на венерианцев. Мартин Лютер писал:
«В Германии есть множество диалектов, то есть говоров, так что люди в двадцати пяти милях друг от друга не могут понять друг друга».

Немцы никогда не осознавали себя одним народом. Сначала был набор племён, их союзов. Потом — пёстрый набор родственных, но каких-то дальних кузенов: баварцев, саксонцев, швабов, франконцев и так далее.

Выбравший карьеру теолога, Лютер в 1517 году неожиданно становится лидером Реформации. Возглавляет новое политическое и религиозное движение, начавшего непримиримую борьбу с римским папством. Его коррупцией, с индульгенциями, аморальным образом жизни священников. Будучи всего лишь простым монахом, Мартин написал девяносто пять хлёстких тезисов, которые легли в основу протестантизма.

Но дело вряд ли было выигрышным. Кабы… неслыханное дело: перевод Священного Писания (Библии) с латыни — на обычный язык простого германского народа. Лишение монополии латинских бормотателей на толкование Слова. Одна проблема, какой именно из «немецких» выбрать?
Это была дилемма. Если взять диалект венский или нидерландский, то жители других областей ничего не поймут. Задача чтения «немецкой Библии» не будет решена всеми жителями: от Северного моря до Альп, от Рейна до Кёнигсберга. Но выход был найден, изящный и гениальный.

Мартин Лютер взял за основу… язык документов и чиновников Мейсенской канцелярии (Герцогство Саксония). Дополнил элементами почти всех диалектов, особо напирая на баварские. Где слово oft («часто»), совершенно непохожее на саксонское dicke... Не забыл о средненемецком die Brucke («мост»), хотя по-баварски звучало — просто Вrucke.

Это были мелочи. Германцам такой гибрид зашёл. Настолько оказался удачным (несмотря на опасения Лютера), что немедленно получил название «нововерхненемецкий» (Neuhochdeutsch). За десять лет был освоен без всякого принуждения печатниками, тиснувшими… более восьмидесяти изданий Нового Завета при жизни Лютера. А полный перевод Библии за полвека разошёлся тиражом в сто тысяч экземпляров. Это было рекордом для Святого Писания во все времена до XVI века. Современник Мартина писал:

«Новый Завет Лютера был настолько растиражирован и распространён печатниками, что даже портные и сапожники, вот именно, даже женщины и необразованные люди, воспринявшие это лютеранское Евангелие и хоть немного умевшие читать на немецком, изучали его с великим энтузиазмом как источник истины. Некоторые заучивали его наизусть и носили с собой за пазухой».

Так нововерхненемецкий стали заучивать, понимать и привыкать к нему — на огромных территориях. Вводя в общение именно его, забывая собственные диалекты. С удивлением обнаруживая, что стали хорошо понимать протестантов-гостей из других земель. Стремительным потоком «нойхохдойч» стал распространяться в письменной передаче любой информации, завоевав северную и центральную Германию, к XVIII веку покорив и юг.

Потом были братья Гримм, написавшие первый этимологический немецкий словарь. По их следам пошёл Кристоф Аделунг, который долго нормализовал и унифицировал литературную норму. Была конкуренция между несколькими словарями и сводами правил грамматики и правописания, где победил продукт Конрада Дудена (переиздаётся уже сто сорок лет!).

Но нужно помнить: фундамент современного немецкого языка и единой немецкой нации — заложил именно яростный борец с католицизмом Мартин Лютер, своим переводом Нового Завета.

Долой немецкий!

Вторым ярким проектом языкового нормирования, как это ни забавно, стал этнический протест против использования именно немецкого языка. Восстали чехи! В XIV-XV веках Чешское Королевство было заметным игроком на карте Европы, трон занимали люди самых благородных кровей, родовитые и знаменитые. Например Ян Слепой, сегодня называемый «первым гражданином мира», — погиб в битве при Креси, его сын Карл Четвёртый основал университет в Праге, стал правителем Священной Римской империи.

Древнечешский язык развился до красивого литературного, на нём писали стихи, составляли документы, была многочисленная литература духовного и теологического характера. Даже возникло «высокое наречие», так называемый «гуманистический чешский язык» (humanistická čeština).

Но как говаривал бессмертный персонаж из «Графа Калиостро» — gloria mundi, как известно, transit (мирская слава проходит). В битве при Мохаче в 1526 году погиб последний чешский король, корона перешла к австрийским Габсбургам. Сто лет спустя чешские протестанты (читавшие особую Кралицкую Библию на родном языке) потерпели поражение при Белой Горе, полностью лишившись иллюзорной автономии и политического влияния. Стремительно пошла активная немецкая колонизация, затопив земли Богемии инакоговорящими чужаками.

Питер Снайсер "Битва при Белой горе"

Это сообщение отредактировал AndrPop - 22.01.2023 - 12:02

Почти все исконно чешские земли были захвачены немецкими баронами, которые начали их заселять соотечественниками, завозили целыми сёлами. А чешские паны, которые склонились перед новым порядком, для общения с властями в Вене начали активно учить немецкий Мартина Лютера.

Империя Габсбургов стремительно онемечивалась, особенно в высших слоях общества. Пришедшие вместе с баронами иезуиты планомерно и беспощадно проводили Контрреформацию, насаждали католичество. Все старые книги признали еретическими. Заполыхали костры. Быть образованным чехом стало опасно для здоровья. К концу XVIII века единый язык распался на несколько диалектов, ютился лишь в крестьянской среде. Латынь в интеллектуальной среде заменил немецкий.

Но как часто бывает, нашлись люди с достаточно широким кругозором, чтобы осознать горькую истину: земли бывшей Чешской Короны погибают под спудом культуры чужаков, нации грозит полное онемечивание, лишение собственного языка. Погибель… Началось знаменитое Чешское Возрождение.

Ярким лидером движения стал Йосеф Добровский (1753-1829 гг). Филолог, лингвист, литературовед, фольклорист, историк и просветитель, родившийся в семье военного в землях Венгрии. В 1809 году он издаёт первую грамматику, полную кодификацию «высокого языка». В его основе лежал напрочь забытый «гуманистический чешский» XVI века.

Оказалось, разница между ним и народными диалектами (говорами) начала XIX была — чудовищна, австрийское владычество не прошло бесследно. Это явление Добровский считал «порчей языка», даже опустил руки и впал в уныние. Не верил в перспективу возродить былое. Составив грамматику… практически не владел воссозданным языком (тому в Чехии есть тьма исторических анекдотов), в быту не пользовался совершенно точно.

Йосеф Домбровский

Его дело оказалось не забыто, выпавшее знамя борьбы подхватили ученики Домбровского. Назвавшие продукт учителя — «obrozenská čeština», «возрождённый чешский». Например, Йозеф Юнгман выучил его досконально, стал на нём писать, переводить Мильтона, Гёте и Шиллера.

Составил пятитомный чешско-немецкий словарь, неуклюже расширил словарный запас словотворчеством и заимствованиями из близких по звучанию славянских диалектов. Вацлав Крамериус наладил книгоиздание и газетное дело на родном языке, Божена Немцова заложила основы современной чешской прозы, Карел Маха и Йозеф Тыл - поэзии.

Наиболее сложную академическую работу проделал Ян Гебауэр, его фундаментальные исследования истории и грамматики чешского языка окончательно закрепили отрыв «высокого языка» науки и литературы — от «испорченного» народного суржика.

Пропасть между двумя языковыми мирами стала сокращаться только после 1918 года. Когда освободившаяся от империи Габсбургов Чехословацкая Республика плотно занялась строительством национального государства. Немедленно был создан Кабинет Чешского Языка (позже преобразован в Институт), начав командно-административными методами регулировать естественные процессы, формировать общую для всех языковую норму.

Труды Добровского и его учеников бережно взяли за основу. И уже в 20-ых годах ХХ века Прага бойко тараторила на чешском, обыватели сами занялись жёстким искоренением всего немецкого из бытового общения. Интеллигенция столь же яростно очистила науку, образование и литературу.
Неистовство норманнов.

Парад национального самосознания охватил Европы после наполеоновских войн, с новой силой — после Первой мировой. Многие народы освободились от имперских оков, либо стали достаточно сознательными, чтобы предъявить собственные права. Особенно интересна в этом плане Норвегия.
Которая в своё время пережила насилие над собственной культурой куда более сильное, чем та же Чехия. В 1397 году, потеряв независимость, из могучей державы с собственными колониями — стала богами забытой глухой провинцией Дании.

Датский и норвежский языки всегда были в близком родстве, но последний был крайне уязвим. С глубокой древности состоял из множества диалектов (по числу фьордов). Поэтому язык более сплочённых датчан-чужаков оказался весьма лёгким для усвоения. Очень быстро став единым во всех норвежских землях. Само собой, языком делопроизводства.

На датский перевели законы, после победы Реформации именно он заменил латынь в церквах и школах, став языком образованных горожан, языком книг, науки и литературы. Норвежские говоры уцелели только в сельской местности. Но вот в 1814 году страна обрела независимость, норвежцы просто ринулись создавать «новонорвежский». Взяв за основу литературный датский (в попытке легализовать городское произношение Осло), отразить его в письме.

То есть, литературный язык стали набивать специфическими норвежскими словами, формами или оборотами. Если чего-то не хватало, смело заимствовали слова из других языков (чаще всего из латинского и немецкого). В результате возник риксмол (riksmål, «государственный язык»), а в 1929 году его переименовали в букмол (bokmål, «книжный язык»).

Это категорически не устроило националистов, они выступали резко против, чтобы основой национального языка был датский. Поэтому радикальные реформаторы попытались вернуться к «языку предков», истинному норвежскому. Опираясь на многочисленные, прекрасно сохранившиеся говоры сельской Норвегии. Историк Петер Мунк писал:
«Никакое диалектное произношение никогда не может стать литературным языком. Литературный язык — это гармония говоров, сведённых к простой, благородной, первоначальной форме языка».

Воплотил идею лингвист-самоучка Ивар Осен, выпустивший в 1853 году книгу «Образцы деревенского языка Норвегии», антологию текстов на разных норвежских диалектах, числом аж в три десятка! Нормализованный таким образом норвежский стал первым образцом письменной нормы, которая получила название «лансмол» (l«народный язык»). С 1929 года он именуется «нюнорск» («новонорвежский»).

Языковые приключения страны викингов на этом не закончились. В начале ХХ века возникла идея объединить «букмол» и «нюнорск» в единый язык («общенорвежский» — samnorsk). Покатились реформы (1917, 1938, 1959 годов), этот период назвали «языковой лавиной»:
«...она была приведена в движение, лавина, которая всё ещё скользит, и никто не знает, как её остановить, хотя многие были бы счастливы сделать это».
Если честно, воз и ныне там. Парадокс: в стране, где два государственных языка… не существует общей произносительной нормы. Каждый норвежец (хоть на букмоле, хоть на нюнорске или самнорске, их смеси или диалекте) имеет право произносить слова так, как ему хочется. Только написание для всех одно... Хотя нет, два. Нет... три. А может и больше.

Сёма, говорите-таки на человеческом!

Это стало манией евреев не так давно. Свой язык у богоизбранных был ещё в XII веке до нашей эры, если верить правильным датировкам библейской «Песни Деворы». Но после разрушения Второго Храма римлянами, народ начали изгонять из Иудеи, язык перестал быть разговорным, применялся только в в богослужении.

Почти полтора тысячелетия на нём писали научные труды и каббалистические трактаты, но сами евреи общались в быту на языках тех земель, куда занесла судьба. Иногда безбожно трансформируя их в собственной среде до неузнаваемости. К числу последних относятся знаменитый «идиш» (язык германской группы с обширными заимствованиями из славянских наречий) и ладино (сефардский, иберо-романский по происхождению).

Но вот, в начале XX века полыхнула национальная идея возрождения Израиля, как государства. На Конгрессах еврейского народа первым стал непростой вопрос: какой язык должен стать государственным? Вся нация… склонялась к идишу, им тогда пользовались более десяти миллионов евреев по всему миру. Но категорически против высказался незаурядный человек — Элизер Бен-Йехуда, рождённый в Российской империи.

В 1881 году он переехал в Палестину, а когда у него родился сын Бен-Цион, этот очень религиозный иудей решил: его наследник будет говорить только на древнееврейском языке. Он изолировал мальчика от сверстников, супруге категорически запретил петь колыбельные на русском или идише. Но это было только начало приключения.

Бен-Йехуда основал газету на возрождённом языке, учредил Комитет Языка Иврит (потом ставший Академией), начал составлять первый словарь. Именно ему принадлежит девиз: «Иври, дабер иврит!» (еврей, говори на иврите!). Реформатор не был одинок, в 1904 году «Союз взаимопомощи немецких евреев» основал в Иерусалиме учительскую семинарию для преподавателей возрождаемого языка. В 1905-м в Яффо открылась «Герцлия», первая средняя школа с обучением на иврите.

В общинах-кибуцах это стало повальной модой и национальным квестом. А переселенцы охотно изучали его по причине какой-то сакральной древности. Но не всё шло гладко: палестинские события первой половины ХХ века называют «войной языков».

Была забастовка студентов Техниона, старейшего вуза страны, где преподавание велось на немецком. Запрет на использование идиша и ладино. Изменение написания имён и полная их смена (Давида Бен-Гуриона при рождении звали Давидом Йосефом Грином, а Голду Меир - Голдой Мабович). Даже классика литературы на идиш, Шолом-Алейхема, долгое время издавали исключительно на иврите.

Что же получилось в итоге? Нечто странное. Явно не то, на чём разговаривали в покоях царя Давида или с Иисусом. Иврит получил множество слов, коих просто не существовало восемнадцать веков назад, претерпел грамматические изменения под неумолимым прессом идиша и ладино.

Изменился порядок слов: если раньше был закон (глагол — подлежащее — прямое дополнение), то сейчас иначе: подлежащее — глагол — прямое дополнение. Претерпела изменения система глагольных времён. Насыщение иврита новыми словами удалось упорядочить, остановив народную волну энтузиазма. Этим деликатным вопросом занимается Академия Языка.

Особенно внимательно относясь к слияниям-сокращениям терминов (типа нашего слова «колхоз») и прямым заимствованиям из иностранных языков: английского, немецкого, французского и русского. В современном иврите число «древних слов» — примерно двадцать тысяч, новообразований и заимствований… больше ста тысяч.

Что не мешает ивриту быть полноценным, живым языком с яркими особенностями. В Израиле у него конкурентов нет, его учат евреи по всему миру. Ладино и идиш стали лингвистической экзотикой, мирком нескольких дюжин интеллектуалов.

Вот такие дела.

Нормирование языков — процесс скорее случайный, успех или неудача зависит от усилий энтузиастов. Когда они попадают на гребень политической волны. А если этим начинают заниматься лингвисты-профессионалы, … получается норвежская «лавина» и полная мешанина точек зрения. Но сегодня наука далеко шагнула, примеряется к разработке методов и практик лингвистического нормирования и моделирования.

Попробовав на вкус «эсперанто», учёные довольны результатом воплощения идей Лазаря Заменгофа. Уверены: вскоре языки будут проектировать, как автомобили. Не просто возрождая какие-то старые и забытые наречия, сколько создавая новые. Вряд ли для какой-то национальной среды. Идея более амбициозна — нужны инструменты для коммуникативных сообществ. Которые уже сегодня морщатся на «международный английский», явно устаревший и бедноватый для цивилизации XXI века.

Все, всем спасибо.

Тыц

Это сообщение отредактировал AndrPop - 22.01.2023 - 12:01

это ты про что? (иСподтишка)
тема интересная, спасибо, позеленил

Бразилец,говори на бразильском!Храни самобытный бразильский язык!

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Это што за блядский иврит?

А, это, чтоб ему понятнее было - из под тишка.

Равноно́гие, или изоподы (лат. Isopoda), — отряд высших раков (Malacostraca). Одна из самых разнообразных и многочисленных групп ракообразных, включающая более 10,5 тысяч описанных видов.
Стало быть изоподтишка,это изопод по имени Тишка....

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Бразильцы могут не понять ангольцев или мозамбикцев.

Тише идиш - дольше будешь.

Изя Подтишок

По мнению лингвистов мы потеряем 50% из ныне существующих языков в мире из-за изменения климата- за что купил за то продал, вчера по радио слышал

Плюсанул тему, (дед еврей одессит был, вроде ) хотя на яп деградировать хожу

Да понятно,что там двести диалектов.....у нас соседи не всегда друг друга понимают ;-)

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Шалом евреи .

Эсперанто-натужные потуги создать полуполноценный аналог суржика. Зачем есть ножом, когда рядом лежит вилка?

Это сообщение отредактировал Разрывной - 22.01.2023 - 12:25

Гой еси, сказали евреи.

А меня другой вопрос, почему у половины Голливуда, выдающихся деятелей науки, искуства, бизнеса и политики еврейского происхождения корни так или иначе в Российской империи?
Это какие-то благословенные дожди шли над польско-украинско-белорускими местечками?

Это срал Изя из местечка Подтишки. Исраэль дэ Подтишок.