Евреи — пожалуй, единственный народ на планете, у которого отношения с Богом похожи на семейные. Господь Бог Израиля склонен к обидам и приступам гнева, ему трудно угодить, зато он всегда защитит тех, кто ему верен. История Исхода, основополагающий еврейский миф и один из самых грандиозных эпосов в истории человечества, — история о том, как трудно и вместе с тем почётно быть избранным народом. А уж насколько тяжело быть главным пророком и вождём этого народа — представить невозможно.
Мальчик из корзины
История путешествия израильского (еврейского) народа в Палестину из Египта, где он находился в рабстве, описана в книге Ветхого Завета, которая так и называется — Exodus на латыни и «Исход» на русском. Это вторая книга главного священного свода иудейских текстов — Торы. Всего же в Тору входит пять книг: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. Под названием Пятикнижия они составляют начало Ветхого Завета. Авторство Исхода в иудейской традиции приписывают самому пророку Моисею — хотя в этом случае выходит, что он описал в тексте в том числе свою собственную смерть и похороны.
То, что Исход следует сразу за книгой Бытия, повествующей о сотворении мира, изгнании первых людей из рая, Всемирном Потопе и основании израильского народа патриархом Авраамом, говорит о том, насколько важной оказалась для иудеев эта книга. По сути, именно Исход — история их формирования как нации, обретения собственных законов и государства. Разумеется, всё это послано Богом Яхве, а значит — священно и неприкосновенно.
Вот что рассказывает об этом Библия.
Художники XVIII-XIX веков любили изображать масштабную картину исхода евреев из Египта. Смотрится действительно очень величественно
Вся эта история началась с еврейского юноши по имени Иосиф, сына Иакова. Иаков, внук праотца Авраама, однажды боролся с самим Богом в человеческом обличье и победил его, за что был назван Израилем — «соперником Бога». Потом так стали называть и народ, который произошёл от него. Иосиф, прозванный Прекрасным, умный и талантливый юноша, умеющий ловко истолковывать сны, был приближённым фараона, и благодаря ему евреям в Египте жилось очень неплохо.
Но шли годы, Иосиф умер, евреев становилось всё больше (10-15 детей в семье было нормой), а новые фараоны стали думать, что на самом деле они ничего евреям не должны. Так что египтяне стали принуждать израильтян к тяжёлым работам и в конце концов обратили их в рабство.
Израильтяне находились в рабстве более двух веков, всё это время утешая и подбадривая друг друга легендой о грядущем спасении. Тем временем очередной фараон, видя, что рабы не прекращают размножаться, повелел убивать всех новорождённых еврейских мальчиков. Женщина по имени Йохавед в отчаянии положила своего младенца в плетёную корзину и отправила плыть по Нилу в надежде на божественное спасение. Но, как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай: Йохавед отправила свою старшую дочь Мириам присмотреть за малышом.
Как ни странно, крокодилы малышом не заинтересовались — зато заинтересовалась дочь фараона, отдыхавшая у реки. Принцесса приказала служанкам достать корзинку с младенцем и по совету очень кстати выскочившей из прибрежных кустов Мириам нашла для мальчика кормилицу-еврейку — ею оказалась, как нетрудно догадаться, Йохавед.
Выловленный из воды Моисей, дочь фараона и совершенно случайно оказавшаяся рядом Мириам
Но это было только начало истории. Когда усыновлённый фараоном мальчик, которого назвали Моисеем («Моше» означает «извлечённый из воды»), вырос и узнал, в каком положении находится его народ, первое, что он сделал, — убил надсмотрщика-египтянина, жестоко обращавшегося с рабами-евреями. Фараон изгнал Моисея из страны.
За время скитаний за пределами Египта Моисей успел жениться и завести двоих сыновей. Однажды он увидел в пустыне куст, который горел, не сгорая («неопалимая купина»). Из куста донёсся голос Бога, который призвал Моисея вернуться в Египет и увести оттуда свой народ. Ему была обещана для обитания земля Ханаан, она же Обетованная (то есть «обещанная»).
Фараон, естественно, не согласился отпустить многочисленную бесплатную рабочую силу неведомо куда. Тогда Бог обрушил на страну серию стихийных бедствий и болезней, получивших название Десяти казней египетских. После десятой до фараона наконец-то дошло, что Моисей и его брат Аарон не шутят, и евреям было позволено уйти.
В пути избранный народ ждало немало чудес: они перешли Красное море по его дну (Бог по просьбе Моисея раздвинул воды и снова сомкнул их, утопив преследователей-египтян), получали еду прямой доставкой с неба («манна небесная») и законы оттуда же, Моисей добывал воду ударом посоха о скалу… Но всего этого почему-то было недостаточно для того, чтобы евреи не усомнились в своём Боге и не начали поклоняться выплавленному из золота тельцу.
В конце концов они допекли Бога своим неверием и тот проклял свой народ, заявив, что никто из тех, кто вышел из Египта, не увидит Земли Обетованной — она будет обретена лишь тогда, когда умрут все, кто успел побывать в рабстве. Так что евреям пришлось проблуждать по пустыне сорок лет, да и сам Моисей умер, увидев Ханаан лишь издалека. После этого начались завоевания израильтянами новых земель, но это уже совсем другая история.
Исход, которого не было
Самое удивительное в этой грандиозной легенде — то, что она, возможно, выдумана от начала до конца. Хотя, казалось бы, убрать из истории божественное вмешательство и объявить счастливыми или трагическими случайностями всё, что без божественного вмешательства не объясняется, — и история великого переселения отдельно взятого народа готова.
Но проблема в том, что Исход евреев не подтверждается археологическими находками. В древнеегипетских текстах нет никаких упоминаний человека по имени Моисей и его брата Аарона. На Синайском полуострове, перекопанном археологами вдоль и поперёк, не обнаружено никаких следов перемещения огромной группы людей. В современном Израиле и Палестине, на территории которой находится древнейший город-крепость Иерихон (его разрушение с помощью громко звучащих труб описано в Исходе), также не найдено следов массового вторжения: здешние жители, несомненно, вели войны, но никаких новых поселений пришельцы извне не основывали и свою культуру в эти города не приносили. Более того, есть свидетельства (косвенные — в самой Библии), что семиты жили в этих местах с незапамятных времён и ниоткуда сюда не приходили.
Рамзес II, Эхнатон, Хатшепсут — три претендента на роль фараона, не желавшего отпускать евреев
Все попытки найти подтверждение Исхода в исторических событиях упираются только в «косвенные улики». Например, светлокожие рабы, изображённые на некоторых настенных рисунках в гробницах знатных египтян, истолковываются как семиты. Фараона, при котором произошёл Исход, идентифицируют как могущественного Рамзеса II Великого, фараона XIX династии, правившего приблизительно в 1279–1213 гг. до н. э., — и основываются при этом только на библейских упоминаниях того, что этот фараон очень долго правил. При Рамзесе II Египет достиг своего наивысшего расцвета, максимально приблизившись к тому, что принято называть империей — и по площади государства, и по количеству покорённых народов, и по материальному богатству, и по монументальному искусству. В последнее время стала популярна другая версия — что евреи покинули Египет при его сыне Мернептахе. А царевну, подобравшую младенца Моисея, идентифицируют как Термутис, дочь Рамзеса II от одной из его наложниц.
Стела Мернептаха
Но письменные источники, на которых основываются сторонники этих гипотез, с трудом поддаются однозначному истолкованию. В 1896 году в Фивах была найдена так называемая «стела Мернептаха» — египтяне часто делали такие стелы как памятники военным победам тех или иных фараонов: наверху изображён фараон, попирающий врагов, а внизу изложено подробное описание достижений. Текст на стеле Мернептаха описывает успешную ливийскую кампанию фараона, но в числе побеждённых народов или городов упоминается некий Isiriar или Isirial (имеются расхождения относительно чтения иероглифов). Некоторые специалисты трактуют это как описание вооружённого столкновения на берегу Красного моря, которое египтяне, в лучших традициях всех времён и народов, изобразили как разгром противника с последующим его паническим бегством. Но эта гипотеза выглядит довольно натянутой.
Ещё одно произведение, на которое опираются сторонники историчности Исхода, — это «Речение Ипувера», один из самых известных текстов древнеегипетской литературы. Но его историчность тоже подвергается сомнению.
Рукопись «Речения Ипувера» — письменный источник, в котором ищут и даже иногда находят подтверждение реальности Исхода
«Речение Ипувера» существует в единственном экземпляре — на изрядно повреждённом папирусе, относящемся ко времени XIX династии. Это мощный поэтичный текст, который живописует некие страшные бедствия, постигшие египетскую землю, — захват и разграбление прекрасных городов и храмов как чужеземными варварами, так и египетской чернью, неурожай и голод, болезни и смерти, трупы в дельте Нила, массовое бесплодие женщин и прочие ужасы. Часто проводят параллели событий, описанных в «Речении», с Десятью казнями египетскими, которые обрушил Бог на страну фараона, не желавшего отпускать евреев.
Многолетние попытки найти историческое соответствие описанному в тексте до сих пор не увенчались успехом. Сейчас наиболее широко принята точка зрения немецкого египтолога Герхарда Фехта, который в 1972 году интерпретировал «Речение Ипувера» как позднейший список текста, созданного во времена Первого переходного периода, так называемого «тёмного» (2250–2050 гг. до н. э.). В эту эпоху в Египте власть перешла из рук фараонов к градоначальникам-номархам, которые были не в состоянии поддерживать порядок в своих землях — фактически в стране царила анархия и беззаконие. Страна распалась на 24 отдельных округа-нома, единая ирригационная система, связанная с Нилом, была разрушена, что повлекло за собой голод и бунты в городах.
Есть и другая гипотеза, согласно которой «Речение Ипувера» не более чем художественное произведение. Это может быть описание Царства Мёртвых: немецкий учёный Людвиг Моренц усматривает параллели «Речения» с древнешумерскими «жалобами мёртвых» — особым жанром древней поэзии, призванным подчеркнуть, что на земле всё же лучше, чем в загробном мире. Также неведомый нам Ипувер может выступать в роли пророка, описывающего некие воображаемые бедствия грядущего, — это объясняет возвышенные интонации и логическую путаницу повествования.
Царь Саргон, бывший «мальчиком из корзины» задолго до Моисея
Однако параллели Книги Исхода с историей учёные ищут скорее для развлечения, чем для серьёзных доказательств (а евреи просто верят). Любопытнее другое. Дело в том, что в этой легенде множество бродячих мифологических и сказочных мотивов, а также исторических, но заимствованных из других культур. Так, законы, принесённые Моисеем с горы Синай (а он принёс оттуда не только скрижали с десятью заповедями), местами перекликаются с Кодексом Хаммурапи.
А история о спасении младенца Моисея из воды практически дословно совпадает с более древней легендой о детстве аккадского царя Саргона — этот великий правитель, известный и как военачальник, и как строитель храмов, был низкого происхождения. Надпись на одной из его статуй описывает, как он, будучи рождён в бедной семье, попал к своему приёмному отцу.
Моя бедная мать зачала меня и втайне меня родила.
Она меня положила в тростниковую корзину и горной смолой закупорила мою дверь.
Она бросила меня в реку, река меня не потопила.
Река меня подняла и понесла к Акки, оросителю…
Словом, очень похоже, что миф об Исходе был создан уже во времена, когда семитские царства Израиль и Иудея, они же Северное и Южное, были завоёваны сначала вавилонянами, а потом персами. Народ этих царств отчаянно нуждался в том, чтобы сохранить под игом завоевателей свою культуру, язык и поклонение единому Богу. Из осколков исторических преданий было собрано цельное полотно о том, как этот самый Бог позаботился о своём народе, избавив его от рабства и подарив прекрасную землю в вечное владение.
Вавилонское пленение евреев, в отличие от египетского, археологией подтверждается
Гипотеза, выдвинутая историком, специалистом по древнееврейской культуре Стивеном С. Расселом, рисует довольно изящную картинку того, как могли собираться воедино куски мозаики. Северное царство Израиль сохранило предания кочевников-скотоводов, которые могли часто мигрировать в Египет и обратно, в зависимости от периодически настигающих эту страну кризисов, — поэтому сама идея Исхода могла принадлежать им. А Южное царство Иудея было занято частыми войнами с Египтом и своими соседями, поэтому ему принадлежат те страницы Исхода, где рассказывается о военных победах избранного народа над жителями Земли Обетованной.
Десять казней вулканических
Что, если Десять казней египетских были на самом деле? Точнее, так: будь они на самом деле, что могло бы их вызвать?
Примерно таким вопросом однажды задалась группа европейских и американских биологов во главе с главным эпидемиологом Нью-Йорка Джоном С. Марром. В 1996 году на основе этого исследования Марр написал статью «Эпидемиологический анализ Десяти казней египетских», которая потом, в свою очередь, стала основой документального фильма. Увлёкшись темой, эпидемиолог сочинил и издал успешный технотриллер «Одиннадцатая казнь» — о безумном учёном, намеренном повторить эффект библейских казней в наше время.
Гипотеза Марра и его коллег основывалась на предположении, что Десять казней начались с мощного извержения вулкана, сопровождавшегося взрывом. А что было дальше?
Встреча рассвета на горе Синай — популярное туристическое развлечение, благо извержение вулкана туристам не грозит
Повышение температуры воды вызвало покраснение фитопланктона — явление, известное под названием «красных приливов» («вода превратилась в кровь» — первая казнь).
Токсины, выделяемые планктоном, вызвали массовое бегство жаб, которые наводнили дома живших у воды египтян (вторая казнь).
Умершая от тех же токсинов рыба привела к реке полчища мошек рода Culicoides, переносчиц инфекции, и оводов, жалящих людей и скот (это явление разделено на два — третья и четвёртая казни).
От переносимой мошками и оводами заразы закономерно вымер скот и развились кожные нарывы у людей (пятая и шестая казни)
Гром, молнии и падение с неба раскалённых камней («огненный град» — седьмая казнь) — это наконец-то донесённые до египтян прямые последствия взрыва вулкана.
Тем же ветром, который принёс катастрофическую грозу, в Египет принесло саранчу, пожравшую все посевы (восьмая казнь).
Всё тот же вулкан вызвал погодную аномалию, а уничтоженные растения больше не могли сдерживать почву — так поднялась песчаная буря, затмившая солнце (это девятая казнь — «Тьма Египетская»).
В то зерно, которое ещё сохранилось в запасах, попали экскременты саранчи, заразившие его грибком Stachybotrys chartarum. Токсины грибка отравили верхний слой зерна. А в египетской традиции первыми за столом получали еду старшие сыновья (им к тому же полагалась двойная порция), да и до кормушки первыми добирались самые сильные молодые животные. Именно они отравились токсинами. В Книге Исхода это описано как десятая казнь, убившая всех египетских первенцев.
Так божественные казни в интерпретации учёных превратились в катастрофическое природное явление с разрушительными последствиями, которые лишили египтян пищи и поразили их болезнями. То, что эту катастрофу пережили евреи, могло быть позднейшей вставкой в рассказ о реальном ужасном событии.
Вулкан, с которого всё это началось, мог быть Санторином — именно его извержение и взрыв уничтожили минойскую цивилизацию Крита (ту самую, которая построила Кносский дворец с его лабиринтом и Минотавром). До Египта всё это докатилось в виде волны цунами, облака пепла и грозы. Кстати, разошедшиеся перед евреями воды Красного моря тоже могли быть последствием цунами.
Другой потенциальный виновник казней — вулкан Алаль Бадр на территории Саудовской Аравии. Его также считают главным кандидатом на роль горы Синай, учитывая, что во время беседы Моисея с Богом вершину горы окутывало грозовое облако, пышущее молниями. Отождествление ныне существующей одноимённой горы с местом библейских событий восходит к более поздней традиции.
Нет бога, кроме Атона?
Идею монотеизма (единобожия) изобрели не древние евреи. Первым подобное божественное откровение обрёл египетский фараон Аменхотеп IV из XVIII династии, вошедший в историю под именем Эхнатон. Перемена имени была связана именно с тем, что фараон желал отринуть старых богов: Аменхотеп означает «Амон доволен» (Амон — бог солнца, более известный как Ра), Эхнатон — «полезный Атону» (Атон — единый бог-Солнце, не верховный, а заменяющий всех богов). Не у него ли заимствовал идею единобожия Моисей?
Первым высказал эту идею основатель психоанализа Зигмунд Фрейд в своей работе «Моисей и монотеизм» (полное название — «Этот человек Моисей и монотеистическая религия», 1939). Будучи евреем, воспитанным в строгих традициях иудаизма, Фрейд очень интересовался глубинными корнями религии и культуры своего народа. Он предположил, что Моисеем могли впоследствии назвать одного из учеников Эхнатона — Осарсифа, которого упоминает в своих сочинениях древнеримский историк Иосиф Флавий.
Женой Эхнатона была та самая Нефертити, в честь которой до сих пор называют салоны красоты
Осарсиф был знатным египтянином, жрецом Осириса. Он стал преданным сторонником новой религии и был изгнан из высшего общества после смерти Эхнатона. Тогда Осарфис завоевал доверие рабов-семитов и способствовал их бегству из Египта. В доказательство своей гипотезы Фрейд приводит тот факт, что обряд обрезания, введённый Моисеем, изначально был в ходу среди знатных египтян — он выполнял не столько религиозную, сколько гигиеническую функцию (хотя телесная чистота в сознании египтян была тесно связана с чистотой духовной и интеллектуальной). Далее, по мнению Фрейда, имя Атон в языке евреев приняло форму Адонай («Господь») — одно из имён бога Яхве.
Современный египетский писатель Ахмед Осман, известный своими ревизионистскими конспиролигическими теориями а-ля Николай Фоменко, вообще считает, что Моисей и Эхнатон — одно и то же лицо. Есть также любительская гипотеза о том, что царевной, спасшей младенца Моисея, была Хатшепсут, дочь Тутмоса I и одна из четырёх египетских фараонов-женщин. Она правила в XV веке до нашей эры, за 300 лет до Рамзеса II. В этой гипотезе сам Моисей отождествляется с фараоном Тутмосом II, сводным братом и мужем Хатшепсут (инцест в семьях египетских фараонов был нормой и даже обязанностью), либо с архитектором Сенмутом, которой мог быть её фаворитом. Косвенно эта гипотеза подтверждается тем, что внешность Тутмоса II, если судить по статуям и изображениям, была скорее семитской, чем египетской. Однако исторический Тутмос II, хоть и совершил некоторое количество успешных военных походов, ни в каких попытках вывести из Египта семитский народ не был замечен.
Пасха мимо
Десятая, решающая казнь: ангел смерти забирает первенцев египтян и не замечает евреев
В память об Исходе евреи отмечают праздник Песах — его название буквально означает «миновал», «проходил мимо». Это связано с тем, что во время десятой казни в Египте Бог повелел всем евреям помазать косяки своих домов кровью жертвенного ягнёнка — чтобы Господь карающий мог зайти только в те дома, где этой отметки нет, и забрать первенцев египтян.
А Я в сию самую ночь пройду по земле Египетской и поражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота, и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь.
И будет у вас кровь знамением на домах, где вы находитесь, и увижу кровь и пройду мимо вас, и не будет между вами язвы губительной, когда буду поражать землю Египетскую.
И да будет вам день сей памятен, и празднуйте в оный праздник Господу во все роды ваши; как установление вечное празднуйте его.
(Исход 12:12-14)
Тайная вечеря, описанная в Новом Завете, была традиционной трапезой Песаха, который начинают праздновать в 14-й день весеннего месяца нисана и продолжают в течение семи дней. Иисус, будучи евреем по рождению и воспитанию, придал ей новое содержание. А во времена раннего христианства именно в эти дни начали совершать богослужения и трапезы в память о крёстной жертве Христа, которые тоже стали называть Пасхой. Но ни о каком Исходе евреев из Египта христиане уже не вспоминают.
Моисей — суперзвезда
Моисей, в отчаянии разбивающий скрижали с десятью заповедями, — один из ярчайших драматических моментов Исхода. Таким его изобразил Рембрандт
Легенда об Исходе оказалась настолько мощным и монументальным повествованием, что долгое время не имела в культуре иных интерпретаций, кроме собственно библейского текста. Логичнее всего было перевести эту историю на язык музыки, искусства, умеющего выражать невыразимое и описывать неописуемое. Именно композиторы первыми и взялись за эту сложную задачу — в эпоху барокко, тяготеющую к пышным усложнённым структурам, ярким эмоциям и идее Бога как непостижимого и подавляющего своим величием верховного существа.
Оратория Георга Генделя «Израиль в Египте» (1739) — это торжественная и трагичная история, в которой главным героем стал страдающий еврейский народ (его изображает хор). Карл-Филипп Бах, один из многочисленных детей Иоганна Себастьяна Баха, разбавил монументальность подлинной человеческой драмой — в его оратории «Израильтяне в пустыне» (1769) главным героем становится Моисей. Джоаккино Россини, автор оперы «Севильский цирюльник», создал оперу «Моисей» (1818), следующую библейскому канону.
А вот австрийский композитор-экспрессионист ХХ века Арнольд Шёнберг в неоконченной опере «Моисей и Аарон» (1930–1950) описывает конфликт между двумя братьями: вдохновлённым Моисеем и трезвомыслящим Аароном, который терпеливо объясняет брату, что народ не будет верить в Бога, которого он не видит, что ему нужны чудеса и знамения, наконец, какие-нибудь изображения божества (а Яхве категорически запрещал себя изображать — заповедь «Не сотвори себе кумира» именно об этом). Беда в том, что, несмотря на трагическую разницу в мировосприятии, Моисей не может обойтись без брата: Аарон — прекрасный оратор, а Моисей косноязычен и не умеет говорить на публике. Но в конце концов Аарон умирает, и пророку приходится стать вождём народа самому. При этом Моисей говорит евреям, что они останутся сами собой только в том случае, если сохранят своё единобожие, — заимствовать религию иных народов им ни в коем случае нельзя.
Нередко, изображая Исход, художники рисовали героев в одежде как у своих современников
Евреи в произведениях на тему Исхода — далеко не всегда собственно евреи. В середине XIX века отождествлять себя с угнетённым народом стали американские негры-рабы — один из их спиричуэлов (религиозных гимнов) Go Down Moses, написанный на основе цитаты из Исхода «Отпусти народ мой!», наиболее известен в версии Луи Армстронга.
А украинский поэт Иван Франко в поэме «Моисей» пишет, разумеется, о сложной судьбе собственного народа. В его версии Моисей под влиянием демона Азазеля попросту утратил веру в Бога — и именно поэтому ему было суждено лишь издалека увидеть Землю Обетованную, но не войти в неё.
Эпическая личность Моисея, разумеется, не могла не привлечь поэтов-романтиков. Француз Альфред де Виньи в поэме «Моисей» (1826) изображает пророка сверхчеловеком, мудрым и могущественным, внушающим трепет вместо любви, страдающим под бременем ответственности и безумно одиноким. «За этим великим именем скрывается человек всех веков и в большей степени современный, чем древний, человек гениальный, изнемогший от своего вечного вдовства, с отчаянием взирающий на то, как по мере его возвышения его всё более окружает бескрайнее и сухое одиночество», — писал поэт о Моисее.
Если личность пророка Моисея ещё поддавалась осмыслению в литературе, а эпическое настроение Исхода — в музыке, то полностью показать все грандиозные события, описанные в книге, мог только кинематограф. Книга Исхода словно только и ждала появления и расцвета Голливуда, с самого начала тяготевшего к гигантомании.
Роль Моисея в «Десяти заповедях» исполнил любимый актёр Сесиля де Милля — Чарльз Хестон
Уже первая экранизация истории бегства из Египта произвела революцию в кинематографе и по сей день входит в десятку самых любимых фильмов американцев. «Десять заповедей» снял в 1923-м и переснял в 1956 году Сесиль де Милль — один из первых режиссёров откровенно коммерческого кино, блокбастеров в современном понимании. Он любил пышность и роскошь, истории с моралью и многолюдные эпические сцены со спецэффектами. Кроме того, он был верующим христианином и человеком консервативных взглядов, потому считал производство фильмов на библейские сюжеты в некотором роде своим долгом. В «Десяти заповедях» были впервые использованы двуслойные (комбинированные) съёмки, особенно впечатлившие зрителей в сцене с переходом евреями Красного моря.
В 1959 году, через три года после появления «Десяти заповедей», киноэкраны всего мира покорил другой библейский эпос — «Бен-Гур». Его действие происходит во времена Иисуса Христа, и на событиях Библии не акцентируется — в центре сюжета судьба человека на фоне рождения христианства. Но идеи у двух картин сходные — размышление о роли личности в истории, природе веры и духовной силе человека. «Десять заповедей» и собравший 11 «Оскаров» «Бен-Гур» обозначили расцвет голливудского жанра «пеплум» — масштабного исторического кино в декорациях античности или Древнего Мира.
Берт Ланкастер (вверху) и Бен Кингсли (внизу) в роли Моисея
«Десять заповедей» в версии 1956 года продолжались 220 минут — без малого 4 часа. События Исхода действительно очень сложно втиснуть в меньшее время, поэтому идеальным форматом для них стал мини-сериал для ТВ. Один из самых известных сериалов вышел в 1974 году — в «Моисее» (в оригинале сериал называется Moses The Lawgiver, «Моисей Законодатель») главную роль сыграл именитый актёр Берт Ланкастер, которому был доступен самый широкий диапазон ролей. Его Моисей получился не эпической устрашающей фигурой, а уязвимым, сомневающимся, одиноким и в то же время сильным и решительным человеком — но человеком, а не полубогом.
Именно на игру Ланкастера ориентировался великолепный Бен Кингсли, сыгравший главного героя в телефильме «Пророк Моисей: Вождь-освободитель». Некоторые кинокритики называют Кингсли лучшим экранным Моисеем на сегодняшний день.
Ни одна популярная тема не может считаться охваченной полностью, если о ней не сняли пародию и диснеевский мультфильм. Пародийный фильм «Всё о Моисее» (1980) — откровенное подражание монти-пайтоновскому «Житию Брайана». Он рассказывает о человеке по имени Гершель, который, как и Моисей, получал указания от Бога, но не знал, что с ними делать, поэтому в историю не вошёл. В этом фильме обстёбываются и другие библейские сюжеты — о Лоте и его жене, о Давиде и Голиафе. Однако юмор тут далеко не такой тонкий, как у «Монти-Пайтона»: лица персонажей не обременены интеллектом, а большая часть шуток не поднимается выше пояса. Неудивительно, что критика разорвала этот фильм в клочья.
«Принц Египта» уступает диснеевской анимации по качеству прорисовки, но не по яркости и эмоциональности сюжета
Что до мультфильма, то его сделала не студия Диснея, а их главные конкуренты DreamWorks — «Принц Египта» (1998) ознаменовал рождение этой студии как производителя красивых полнометражных мультфильмов. Сюжет мультфильма отличается от библейского незначительными деталями. К тому же в нём больше внимания уделено личным отношениям Моисея с его приёмной и родной семьями, а также с женой Сепфорой. «Принц Египта» охватывает не всю Книгу Исхода — он сосредотачивается на истории самоопределения Моисея как лидера еврейского народа и заканчивается получением божественных заповедей на горе Синай. Моисея озвучивает Вэл Килмер, ему же принадлежит роль Бога.
Музыкальным лейтмотивом фильма стала эмоциональная, нежная и при этом торжественная песня When You Believe, за которую мультфильм получил свой единственный «Оскар». В фильме её исполняют Сепфора (Мишель Пфайффер) и Мириам (её озвучила Сандра Баллок, но так как актриса не умеет петь, вокальная партия принадлежит Салли Дворски), а во время финальных титров — поп-звёзды Уитни Хьюстон и Мерайя Кери.
В начале XXI века жанр пеплума вернулся на большие экраны — во многом стараниями Ридли Скотта с его «Гладиатором». Кому, как не ему, было переснять историю Моисея? Фильм «Исход: Цари и боги», вышедший на наши экраны в начале 2014 года, новой интерпретацией критиков не впечатлил, но по крайней мере, зрелище подарил незаурядное — с масштабными боевыми сценами и эффектными картинами «казней египетских». Одну из ролей — еврейского мудреца Навина — сыграл всё тот же Бен Кингсли.
Исход: боги и сайлоны
Телесериал «Звёздный крейсер „Галактика“», а точнее — его вторую версию 2004–2009 годов с её богатым мистико-религиозным подтекстом можно смотреть как Книгу Исхода в антураже космической оперы. Остатки человечества, уничтоженного разумными роботами-сайлонами, в поисках легендарной Земли — это, в общем-то, тот же самый избранный народ на пути к Земле Обетованной.
Вот только Моисеев у него два. Первый — командующий крейсером «Галактика» Уильям Адама, который однажды заявил людям, что поведёт их к Земле, хотя сам не знал, где она находится. Второй, точнее, вторая — президент Двенадцати колоний Лора Розлин, мессия из Пророчества Пифии («умирающий лидер приведёт человечество к спасению»). Как и было предсказано, неизлечимо больная Розлин успела увидеть Землю, прежде чем умереть, — как и Моисей.
* * *
Миф об Исходе, пусть и имеющий мало общего с реальной историей, стал национальной идеей евреев, дарящей этому уникальному народу ощущение единства — несмотря на все невзгоды, которые на них обрушивались на протяжении истории. А для всего остального мира эта легенда может быть как зрелищной сказкой, так и трагической историей о том, как справиться с тяжёлой должностью боговдохновенного пророка и вождя избранного народа. Моисей мог бы написать об этом книгу под названием «Никак».
8
2
