Виктор Суворов в книге «Тень Победы» писал: Главное в жизни Лидии Руслановой — обогащение. Стяжательство — её страсть и цель жизни.
Воровством, мародёрством, скупкой и продажей краденого она сколотила баснословное состояние. Сколько бы она песен ни пела, в Советском Союзе она не смогла бы на все свои деньги купить даже раму от картины Айвазовского. А она имела картинную галерею.
Поэтому её подпольный бизнес надо считать основным занятием. Остальное — прикрытием. На языке блатных, скупщик краденного назывался барыгой, содержательница публичного дома — бандершей.
А в окружении Жукова подобралась парочка, в которой роли поменялись. Он был содержателем подпольного публичного дома, она — скупщицей краденного. Его звали Крюков Владимир Викторович, ее — Русланова Лидия Андреевна. Огромные ценности были сосредоточены в Ленинграде.
А в Ленинграде во время блокады — людоедство. Интересно, что сразу после войны существовал музей Блокады Ленинграда, и в нем несколько залов были отведены теме людоедства. Но вскоре после войны эта тема была закрыта, экспонаты спрятаны, а то и вовсе уничтожены. Оно и понятно: не мог же один советский человек съесть другого советского человека. Такого не должно было быть. А раз не должно, значит, и не было.
Деньги в блокадном Ленинграде, да и во всей стране цены не имели. Зачем вам деньги, если вы умираете от голода? Вам нужен хлеб, а его на деньги не продают. Хлеб выдают по карточкам. Так вот, в блокадном Ленинграде расцвел небывалым цветом черный рынок.
Самая твердая валюта блокадного Ленинграда — американская тушенка.
В осажденный город по льду Ладожского озера непрерывной вереницей шли машины. Они везли хлеб, сало, мясо, крупы, сахар. "В те времена за кружок "Краковской" можно было получить Левитана, Кандинского, Сомова… За кило шпика — рублевскую икону получить было можно." (Ю. Алешковский. Рука. Повествование палача. Нью-Йорк. Руссика. 1980. Стр.74) Тысячи тонн продовольствия для голодающего Ленинграда кто-то распределял. Если распределяющий мог повернуть налево машину ЗИС-5, груженую ящиками с тушенкой или копченой колбасой, то хороший предприниматель за такой груз мог рассчитаться не только полотнами Нестерова или изумрудами из царских коллекций, он мог вам доставить, все что прикажете…
Между тем, весной 1942 года, когда подружка Жукова отоваривалась в блокадном Ленинграде, во 2-й ударной армии свирепствовал голод. Армия прорывалась к осажденному Ленинграду, но никто ей навстречу не прорвался, и соседи тоже отстали. 2-я ударная армия оказалась в одиночестве в глубоком тылу противника.
Вообще в Красной Армии к расхитителям и мародерам относились сурово. Солдат-фронтовик Н. Толочко свидетельствует: в июле 1944 года старшина артиллерийской батареи 179-й стрелковой дивизии забрал у литовского крестьянина лошадь для транспортировки пушки на огневую позицию. Действия старшины квалифицировали как мародерство. Приговор короткий: расстрел. (ВИЖ. 1992 No1 стр.49) Военный врач Ольга Иваненко свидетельствует: 1942 год, 238-я стрелковая дивизия, война, сожженный город, разбитый брошенный дом, два солдата вытаскивают из-под развалин разбитую кровать. За этим занятием их застают. Их действия расценивают как мародерство. Приговор в этом случае единственно возможный: расстрел. Приговор выносит начальник штаба полка старший лейтенант Капустянский. Ему даже трибунала не надо. Своей власти достаточно. ("Русская мысль" 21 июня 2001). Подобных случаев я могу рассказать тысячи со ссылками на конкретных свидетелей, на архивные документы, публикации, письма фронтовиков.
А социалистическая соловушка увела целую картинную галерею. И это не просто полотна — это национальное достояние России и Украины. Но ей простительно — она подруга почти святого Георгия, величайшего полководца ХХ века.
Согласно материалам архивно-следственных дел № 0046 и № 1762, в ходе обысков у Владимира Крюкова и Лидии Руслановой были изъяты: автомобиль «Horch 951А», два «Мерседеса», «Ауди», сто тридцать две картины русских художников, тридцать пять старинных ковров, гобелены, антикварные сервизы, меха, скульптуры из бронзы и мрамора, декоративные вазы, библиотеку старинных немецких книг с золотым обрезом, семьсот тысяч рублей наличными, 312 пар модельной обуви, 87 костюмов и другое. Расскажу про "Horch 951А". Эту машину создавали как Гитлерваген, т.е. автомобиль для Гитлера. Это была восьмиместная машина с рабочим объемом двигателя 4944 куб. см. Машина была оборудована всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами. Например, правое переднее крыло можно было поднять, под ним находился встроенный умывальник. На окнах имелись шторки-занавески. На стойках задних дверей имелись особые крепления для трех вазочек для цветов. Водительский отсек был отделен от отсека пассажиров звуконепроницаемой сдвижной перегородкой. Над пассажирским салоном — сдвигающийся солнечный люк. В то время радиаторы машин украшали миниатюрными статуэтками: гончими псами, бегущими оленями, ястребами, серебряными призраками. Символ фирмы Horch — летящее ядро. Чтобы подчеркнуть, что оно летит, а не лежит на капоте, ядро сделали с развернутыми орлиными крылышками. Этот символ был разбавлен сдержанным юмором. Верхом на пушечном ядре барон Мюнхгаузен летал над Германией. Это и имелось в виду при выборе символа: мы выдумки претворили в жизнь, на нашей машине можем летать куда угодно, как на пушечном ядре. Этот мягкий юмор подходил кому угодно, но только не главе Германского государства. Гитлер не желал ни в коем случае связывать свое имя с именем знаменитого на весь свет барона, летавшего на ядре. Horch 951А — очень большая, мощная, удобная и запредельно дорогая машина. Она изготавливалась только по индивидуальным заказам.
"Мерседесы", которые генерал-лейтенант Крюков по случаю прихватил в Германии, тоже были не абы какие, а подобранные с понятием и любовью. Одни из них — кабриолет "540К". Это спортивная модель потрясающего изящества. У кавалерийского генерала Крюкова, помимо машин, трех московских квартир и двух дач, конфисковали 700 тысяч рублей наличными. Это уже после денежной реформы 1947 года, когда рубль был стабилизирован, когда Сталин денежной реформой разорил многих подпольных миллионеров. Удачливый Крюков даже через сталинскую денежную реформу проскочил, сохранив больше полмиллиона наличными. Для сравнения: генерал МГБ в то время получал 5-6 тысяч рублей в месяц. (Письмо генерал-полковника И.А. Серова Сталину 8 февраля 1948. Военные архивы России. 1993 No1 С.212) Кроме всего этого у доблестного генерала нашли 107 килограммов изделий из серебра, 35 старинных ковров, старинные гобелены, много антикварных сервизов, меха, скульптуры из бронзы и мрамора, декоративные вазы, огромную библиотеку старинных немецких книг с золотым обрезом, 312 пар модельной обуви, 87 костюмов, штабеля шелкового нательного и постельного белья и пр., и пр.
Все это было захвачено Крюковым и вывезено из Германии только благодаря покровительству Жукова.
Потому на допросе 1 октября 1948 генерал-лейтенанту Крюкову был задан вопрос: "Вы сказали, что, опускаясь все ниже и ниже, превратились по существу в мародера и грабителя. Можно ли считать, что таким же мародером и грабителем был Жуков, который получал от вас подарки, зная их происхождение?"
А жена героического генерала Крюкова, скупщица краденного Лидия Русланова, в качестве прикрытия своей деятельности прикидывалась певицей. Крюков и Русланова, бандер и барыжница, — состояли в законном браке. Они — ближайшие друзья почти святого Георгия Жукова.
Дело № 1762 по обвинению Крюковой-Руслановой Лидии Андреевны. Начато оно 27 сентября 1948-го и окончено 3 сентября 1949 года. Открывается дело постановлением на арест, утвержденным заместителем министра государственной безопасности Союза ССР генерал-лейтенантом Огольцовым. «Я, старший следователь Следчасти по особо важным делам МГБ СССР майор Гришаев, рассмотрев материалы о преступной деятельности артистки Мосэстрады Крюковой-Руслановой Лидии Андреевны, 1900 года рождения, уроженки города Саратова, русской, гр-ки СССР, беспартийной, с низшим образованием, НАШЕЛ: Имеющимися в МГБ материалами установлено, что Крюкова-Русланова, будучи связана общностью антисоветских взглядов с лицами, враждебными к советской власти, ведет вместе с ними подрывную работу против партии и правительства. Крюкова-Русланова распространяет клевету о советской действительности и с антисоветских позиций осуждает мероприятия партии и правительства, проводимые в стране.
Кроме того, Крюкова-Русланова, находясь вместе со своим мужем Крюковым В.В. в Германии, занималась присвоением в больших масштабах трофейного имущества. Руководствуясь ст. ст. 145 и 158 УПК РСФСР, ПОСТАНОВИЛ: Крюкову-Русланову Лидию Андреевну, проживающую в гор. Москве по Лаврушинскому пер., 17, кв. 39, подвергнуть обыску и аресту».
– Где вы были арестованы? – В Казани. – Как вы там оказались? – Вначале в составе концертной бригады я была в Ульяновске, а оттуда меня пригласили в Казань. – Кто был с вами на гастролях? – Мои аккомпаниаторы Максаков и Комлев, а также конферансье Алексеев. – Имеющимися в распоряжении следствия фактами установлено, что вы вместе с Алексеевым неоднократно вели разговоры антисоветского содержания. Вы признаете это? Об Алексееве она сказала, что он допускал антисоветские высказывания, враждебные выпады в адрес Сталина, критиковал политику партии и правительства в области науки и искусства…
Обвинения по тем временам чудовищные – и Алексеева, конечно же, арестовали, а потом и осудили. То же самое произошло и с Максаковым: по словам Руслановой, он тоже допускал антисоветские высказывания, не очень хорошо отзывался о Сталине, критиковал колхозный строй. Вскоре Максаков тоже оказался за решеткой, не помогло даже то, что Лидия Андреевна квалифицировала эти высказывания как обычное старческое ворчание. Постепенно, исподволь следователь подбирался к самому главному. – Когда, где и как вы познакомились с генералом Крюковым?
– В мае 1942-го в составе концертной бригады я выступала во 2-м гвардейском кавалерийском корпусе, которым командовал Крюков. Там мы и познакомились. Но вот наступил день одного из самых главных допросов – он состоялся 5 октября 1948 года. – Какие правительственные награды вы имеете? – с ходу начал следователь. – Я награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». – А разве других наград не имеете? – уточняет майор Грашаев.
– Имею, – поникла Русланова. – В августе 1945-го я была награждена орденом Отечественной войны I степени… Однако в 1947-м по решению правительства этот орден, как незаконно выданный, у меня отобрали. – Кем вы были награждены? – Награждена я была по приказу (имя вымарано), командовавшего в то время оккупационными войсками в (вымарано). ЦК ВКП(б) установил, что тт. Жуков и Телегин, будучи первый Главнокомандующим группы советских оккупационных войск в Германии, а второй — членом Военного Совета этой же группы войск, своим приказом от 24 августа 1945 года N109/н наградили орденом Отечественной войны первой степени артистку Русланову и приказом от 10 сентября 1945 г. N94/н разными орденами и медалями группу артистов в количестве 27 человек. Как Русланова, так и другие награжденные артисты не имеют никакого отношения к армии. Тем самым тт. Жуков и Телегин допустили преступное нарушение Указа Президиума Верховного Совета СССР от 2 мая 1943 г. «Об ответственности за незаконное награждение орденами и медалями СССР», караемое, согласно Указу, тюремным заключением сроком от 6 месяцев до 2 лет.
Для того чтобы скрыть противозаконное награждение Руслановой, в приказе от 24 августа были придуманы мотивы награждения Руслановой якобы «за активную личную помощь в деле вооружения Красной Армии новейшими техническими средствами», что представляет из себя явную фальсификацию, свидетельствует о низком моральном уровне Жукова и Телегина и наносит ущерб авторитету командования. Сама обстановка награждения Руслановой и вручения ей ордена в присутствии войск во время парада частей 2-го гв. кав. корпуса представляла постыдное зрелище и еще более усугубляет вину тт. Жукова и Телегина. ЦК ВКП(б) считает, что т. Телегин, как член Военного Совета группы войск, несет особую ответственность за это дело…
ЦК ВКП(б) постановляет: Тов. Жукову Г. К. объявить выговор. Тов. Телегина К. Ф. перевести из членов ВКП(б) в кандидаты. Принять предложение т. Булганина об освобождении т. Телегина от политической работы в армии и увольнении из Вооруженных Сил. Войти в Президиум Верховного Совета СССР с предложением об отмене награждения артистки Руслановой, а также других артистов…
Из протокола заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) N58, 1947 г. – За какие заслуги вас наградили? – Я точно не знаю. Насколько мне помнится, за культурное обслуживание воинских частей и за то, что на мои деньги были куплены две батареи минометов. – В каких взаимоотношениях вы находились с Жуковым? – Мы с Жуковым были хорошими знакомыми.
Мой муж Крюков и Георгий Константинович старые сослуживцы: когда Жуков в Белоруссии командовал дивизией, Крюков у него был командиром полка. Как мне рассказывала жена Жукова Александра Диевна, они дружили домами, бывали друг у друга в гостях. Познакомившись с Жуковым и его семьей, я тоже неоднократно бывала у них на квартире. Один раз Жуков с женой был в гостях у нас. – Теперь, может быть, скажете правду, за что Жуков наградил вас орденом? – Справедливости ради я должна сказать, что если бы не была женой Крюкова и не была лично знакома с Жуковым, то навряд ли меня бы наградили орденом. А получила я его во время празднования годовщины со дня организации корпуса, которым командовал Крюков.
Потом с чисто женским кокетством Лидия Андреевна рассказала, как ее пригласили на трибуну, как она была удивлена и растрогана, когда Телегин объявил, что по приказу Жукова она награждена орденом Отечественной войны I степени. По поводу этого ордена было изведено немало чернил, но суть дела – проще простого. В деле есть приказ № 109/Н от 24 августа 1945 года, подписанный Жуковым и Телегиным, в котором написано черным по белому: «За успешное выполнение заданий Командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество, за активную личную помощь в деле вооружения Красной Армии новейшими техническими средствами – награждаю орденом Отечественной войны I степени Русланову Лидию Андреевну».
– Когда его понизили в должности и отправили в Одессу, в канун октябрьских праздников я послала ему телеграмму, которую подписала: «Преданная вашей семье Русланова». А в устных беседах говорила, что считаю его великим полководцем, великим человеком и я готова идти за ним хоть в Сибирь. – А что за антиправительственный тост произнесли вы на одном из банкетов? – Это был банкет на даче Жукова. Он принимал самых близких друзей. Посчастливилось там быть и мне. А тост был за тех женщин – жен офицеров, которые прошли с мужьями большой жизненный путь и умели ждать, когда они были на фронте. Потом я сказала, что так как нет орденов, которыми бы награждали за верность и любовь, то я, желая отметить одну из таких жен, Жукову Александру Диевну, хочу наградить ее от себя лично. С этими словами я сняла с себя бриллиантовую брошь и вручила ее Александре Диевне.
– Материалами следствия вы изобличаетесь в том, что во время пребывания в Германии занимались грабежом и присвоением трофейного имущества в больших масштабах. Признаете это? – Нет! – Но при обыске на вашей даче изъято большое количество ценностей и имущества. Где вы его взяли? – Это имущество принадлежит моему мужу. А ему его прислали в подарок из Германии… По всей вероятности, подчиненные, – неуверенно добавила она. Откуда на их даче в Полушкине на чердаке взялось оружие – винтовка и автомат, обнаруженные при обыске? Она предположила, что, наверное, их оставили солдаты, охранявшие дачу в 45-м, после того, как ее муж привез туда из Германии вагон имущества.
У Крюкова на даче и квартире при обыске нашли, по данным МГБ, более 1 700 метров всевозможных тканей, 53 ковра, изделия из фарфора и хрусталя, меха и сервизы, другие ценные вещи. Он утверждал, что купил их совместно с женой. Следователи настаивали, что, по агентурной информации, ковры он взял со склада ковровой фабрики, когда его корпус занял в 45-м один из городков на Эльбе. Другие ценные вещи он также вывез из Германии. Бывший помощник Крюкова Алавердов показал, что возил Русланову в Потсдам, где она покупала у немцев меха и т. д. 5 февраля 1948 года следователь МГБ СССР майор госбезопасности Гришаев во время очередного допроса сообщил: «Дополнительным обыском в специальном тайнике на кухне под плитой в квартире Вашей бывшей няни Егоровой, проживающей на Петровке 26, были изъяты принадлежащие Вам 208 бриллиантов и, кроме того, изумруды, сапфиры, жемчуг, платиновые, золотые и серебряные изделия.
Почему Вы до сих пор скрывали, что обладаете такими крупными ценностями?». По некоторым данным общий вес драгоценностей составлял порядка 16 килограмм. Об их стоимости можно только предполагать. Вероятно, они стоили десятки миллионов тех рублей. Русланова признала свой спрятанный клад и заявила: – Мне было жаль… Мне было жаль лишиться этих бриллиантов. Ведь их приобретению я отдала все последние годы! Стоило мне хоть краем уха услышать, что где-то продается редкостное кольцо, кулон или серьги, и я не задумываясь покупала их, чтобы… чтобы бриллиантов становилось все больше и больше. – А где вы брали деньги? – Я хорошо зарабатывала исполнением русских песен. Особенно во время войны, когда «левых» концертов стало намного больше.
А скупкой бриллиантов и других ценностей я стала заниматься с 1930 года и, признаюсь, делала это не без азарта. Следователь по особо важным делам МГБ СССР майор Гришаев продолжает допрос… (Гришаев поочередно показывает рукой на разные драгоценности.) Русланова. Этот бриллиант в оправе я купила еще до войны у Евгении Лионозовой, по ее словам, родственницы известного в прошлом нефтепромышленника Лионозова. Она пришла ко мне по рекомендации первой жены моего бывшего мужа Михаила Гаркави Лидии Беркович, певицы Моcэстрады. Эти два изумруда я купила в 1947 году у неизвестного, который принес мне их на квартиру. Опасаясь подделки, я вместе с ним отправилась на госювелирную фабрику на Пушечной улице, куда обычно отдавала в починку свои драгоценности. Ювелир признал их настоящими, и я купила их за 75 тысяч рублей. Третий изумруд я приобрела в 1943 году за 22 или 33 тысячи рублей, точно не помню, у циркового артиста Петринского. А четвертый – еще в 1930 году в Ростове-на-Дону у бывшего владельца обувного магазина Смирнова. Следователь. Вот эти еще два крупных бриллианта, оцененных в 100 тысяч рублей? Р. Их мне сбыл в 1930 году вместе с изумрудом тот же Смирнов. С. А серьги стоимостью 72 тысячи рублей? Р. Их я приобрела в 1935 году за 25 тысяч рублей у бывшей купчихи Замоскворечья, адрес и фамилию которой не знаю.
Ее порекомендовала мне знакомая Гаркави артистка по имени Галя. Золотое кольцо с бриллиантом я купила в 1946 году у приятельницы артиста Всесоюзного радиокомитета Михаила Михайлова за 30 тысяч рублей, золотое кольцо с шестью бриллиантами – в 1947 году у приятеля моей медсестры Полины Петровны, платиновую брошь, осыпанную бриллиантами и изумрудами, – незадолго до войны у родственницы артистки Большого театра Збруевой. У самой Збруевой в 1931 году я приобрела дамский золотой редикюль. Золотой браслет с подвесками и медальоном мне продал артист-гусляр Михаил Северский в 1944 или 1945 году. Следователь.
У вас на квартире в Москве по Лаврушинскому переулку изъята большая коллекция картин известных русских художников, достойная хранения в Третьяковской галерее. Как эти полотна к вам попали? Русланова. Я их приобрела на свои деньги. Начала заниматься коллекционированием еще с 1930 года. Всего за картины я заплатила около полумиллиона рублей, но по нынешним ценам они стоят значительно дороже. С. Такая крупная сумма? Р. Я коллекционирую лишь подлинные работы знаменитых русских художников.
Причем я взяла себе за правило: прежде чем приобрести какую-либо картину – показать ее авторитетным искусствоведам, которые бы определили ее подлинность и художественную ценность. С. Кого вы привлекали в качестве экспертов? Р. В Москве я обращалась за консультацией к видному искусствоведу, художнику академику Игорю Грабарю, а также художнику объединения Всекохудожник Филипу Тоскину. Однако большинство картин куплено в Ленинграде. Там мне помогали искусствовед Еремич, работавший в Эрмитаже, и художник- реставратор Сосновский, работавший в Русском музее. С. Назовите людей, у которых вы покупали картины. Р. Сама я обычно их не покупала у владельцев, а поручала производить сделки моему посреднику, проживавшему в Ленинграде, художнику Станиславу Бельвину. Он получал от меня за посредничество 10 процентов от стоимости каждой картины.
С. В Москве у вас также имелись посредники?
Р. Да, несколько ценных работ я приобрела через занимавшегося спекуляцией картинами Валерия Трескина. Несколько полотен мне продал артист московской эстрады Григорий Афонин… Всего из квартиры в Лаврушинском переулке оперативники вывезли…
132 картины! Квартира Руслановой напоминала запасники Третьяковки. "Искусствоведы" в портупеях сразу не смогли даже определить авторство 60 полотен (возможно, этого точно не знала и сама Русланова), поэтому они прошли по протоколам как "неизвестные". Среди "узнанных" художников были: Нестеров (4 картины), Репин (4), Коровин, Кустодиев (5), Маковский (7), Шишкин (5, в том числе "Лес"), Поленов (3), Малявин (3), Верещагин ("Маршал Дау"), Васнецов (знаменитая "Аленушка"), Врубель (2, в том числе не менее известная "Царевна-Лебедь"), Суриков ("Меншиков в ссылке"), а также Серов, Айвазовский, Крамской, Тропинин, Федотов, Брюллов и многие другие.
Решил прикинуть, какую площадь стен надо иметь, чтобы развесить столько картин. Картины бывают разных размеров: малые, средние, большие. Так вот, какие картины ни бери, хоть самые малые, все равно требуется весьма большая площадь стен, чтобы развесить 132 картины. Всем желающим рекомендую мой опыт повторить.
У Лидии Руслановой площади стен вполне хватило, чтобы все эти сокровища развесить на радость гостям и домочадцам.
Р. Не стану отрицать, что и приобретению художественных полотен я отдавалась со всей страстью. Однако моя коллекция картин не идет ни в какое сравнение с другими частными коллекциями. Многие артисты также собирают картины и драгоценности. Когда в 1930 году я стала заниматься скупкой картин, народная артистка СССР Екатерина Гельцер уже имела многочисленную богатую коллекцию работ знаменитых русских художников. Их я сама видела у нее на квартире. Я также видела у Гельцер изумруды и бриллианты весьма крупных размеров.
Большим количеством драгоценностей обладает и народная артистка СССР Антонина Васильевна Нежданова. Среди артистов ходит анекдот, что когда Нежданова надевает свои бриллианты, ее муж, Голованов, боясь, как бы она их не растеряла, ходит за ней с совком. Сам Голованов собрал ценную коллекцию русской живописи и старинных икон. Народный артист республики Владимир Яковлевич Хенкин коллекционирует картины и закупает золотые часы. Богатым человеком среди артистов слывет певица Ирма Яунзем, которая известна на сцене уже давно, выезжала на гастроли в Индию и Китай, почти постоянно разъезжала по городам СССР. Муж Ирмы Яунзем по ее поручению скупал исключительно драгоценности.
Имеются ценные бриллианты и у Леонида Утесова. Я сама видела их на жене и дочери Утесова. Много драгоценностей во время войны скупал дирижер Всесоюзного радиокомитета Орлов. Большая коллекция картин собрана артистом эстрады Афониным. Скупает картины и артист эстрады Николай Смирнов-Сокольский. У него на квартире я видела библиотеку с редчайшими уникальными изданиями русских и западных классиков.
Заслуженная артистка республики Любовь Орлова многократно участвовала в незаконных "левых" концертах и нажила большие деньги. Люди, приносившие драгоценные вещи, которые я по тем или иным причинам не покупала, рассказывали мне впоследствии, что приобретала их Любовь Орлова.
Композитора Исаака Дунаевского среди артистов называют советским миллионером, у которого имеется большое количество картин и бриллиантов. Артисты эстрады Шульженко и Коралли, как рассказал мне бывший дирижер джаза Шульженко, также занимаются скупкой драгоценностей. Богатыми коллекционерами картин являются артист Большого театра Батурин и артистка МХАТа Еланская…
Параллельно шли допросы ее мужа генерала Крюкова. Он признал все: и то, что посещал притон «Веселая канарейка», и то, что при своем госпитале содержал самый настоящий бордель, а девушек награждал боевыми наградами, и то, что превратился в мародера и грабителя – в дом тащил все, от мехов, тканей и ковров до зубных щеток, унитазов и водопроводных кранов.
Ордена, в том числе и Золотую звезду Героя, получил по личному указанию Жукова. – Жуков не раз называл себя спасителем Родины, – заявил старый друг и сослуживец. – Он говорил, что Родина ему обязана всем, а не он ей. В своем зазнайстве он дошел до того, что стал противопоставлять себя Верховному Главнокомандующему, бесстыдно заявляя, что заслуга в разгроме немцев принадлежит только ему, Жукову. И к разгрому немцев под Москвой Верховный не имеет никакого отношения, поручив все ему, Жукову. Это он рассказал и Погодину, который писал пьесу о разгроме немцев под Москвой. К тому же Жуков всегда относился враждебно к политаппарату и партии.
Кроме содержания подпольного публичного дома Крюков Владимир Викторович занимался мародерством и барыжничал с размахом. Для прикрытия своей бурной деятельности он имел смежную профессию — был генерал-лейтенантом, командиром 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. Крюков командовал полком в дивизии Жукова еще в 1932 году. Потом Жуков тянул Крюкова за собой и обвешивал орденами, нарушая приказы Сталина и законы Советского Союза.
В 1948 году Телегина, Крюкова, Русланову посадили. Сидели они с комфортом. Пианистка Т. Барышникова рассказала о появлении Руслановой в лагерном бараке: "в обезьяньей шубе с черно-бурыми манжетами, в сапогах из тончайшего шевро, в огромной пуховой белой шали". ("Русская мысль" 8 февраля 2001)
В таком облачении сибирские морозы не страшны. З-к Русланова щеголяла по лагерям и пересылкам в таких нарядах (вывезенных из освобожденной Германии), которые не снились не то, что жене начальника Озерлага, но и жене первого секретаря Иркутского обкома коммунистической партии. Понятно, что з-к Русланова стояла на специальном довольствии и имела множество привилегий. По крайней мере, рельсы она на себе не таскала и тачку не катала.
Оказавшись в лагере города Тайшета Иркутской области, Русланова «распространяет среди своего окружения антисоветские клеветнические измышления и вокруг нее группируются разного рода вражеские элементы из числа заключенных; на основании изложенного, полагал бы войти с ходатайством о замене десяти лет ИТЛ на тюремное заключение на десять лет», – пишет капитан Меркулов.
Генерал-лейтенант Огольцов в мгновенье ока удовлетворил эту просьбу. Сидела вся эта веселая компания в курортных условиях и весьма недолго. Вскоре странная смерть постигла секретаря ЦК товарища Жданова Андрея Александровича, который пытался наводить порядок в стране. Был арестован министр государственной безопасности генерал-полковник Абакумов. Потом, весьма странной смертью умер и Сталин.
И тут же Телегина, Крюкова и Русланову выпустили. Судьи, которые этих воров, мародеров и расхитителей судили, тут же их и оправдали. А почему? По вновь открывшимся обстоятельствам. Что же это за обстоятельства такие открылись?
Следственные дела друзей Жукова этого не уточняет. Открылись обстоятельства, и все тут — выходите, товарищи, из узилищ. Но гадать о причинах быстрого освобождения долго не приходится. К самым вершинам власти прорвался товарищ Жуков. Вот это и было то самое вновь открывшееся обстоятельство. А посему вороватые друзья и соратники великого стратега были торжественно выпущены на волю. Вот тут и выяснилось, что все-таки гнал товарищ Телегин эшелон ворованного добра не для любимых земляков, а для себя.
Выйдя из тюрьмы, он потребовал, чтобы эшелон с добром вернули не землякам, а ему лично. Возникла странная ситуация. С одной стороны, генерал-лейтенант Телегин — вор, мародер, расхититель трофейного имущества. С другой стороны, по приказу Жукова он выпущен из тюрьмы, судимость с него снята. Получается, что он вроде уже и не вор, и не мародер.
Что же делать с конфискованным эшелоном трофейного имущества? Если признать, что Телегин не вор, значит, конфискованный эшелон с трофейным имуществом принадлежал ему, значит надо Телегину эшелон с добром вернуть или возместить стоимость. Но всем ясно, что советский генерал-коммунист на свои трудовые сбережения не мог купить даже один 60-тонный вагон шелкового женского белья. А тут — эшелон.
В Главной военной прокуратуре и Генеральной прокуратуре СССР было найдено соломоново решение. Генерал-лейтенанту Телегину объявили: ты не вор, ты честный человек, живи на свободе, но эшелон с трофейным имуществом ты украл, поэтому мы его тебе вернуть не можем.
Главный военный прокурор Советской Армии генерал-лейтенант А.А. Чепцов "от имени Генерального прокурора СССР Руденко недвусмысленно напомнил настойчивому жалобщику, что вещи, которые он требует возвратить, "приобретены незаконным путем", а потому возврату не подлежат." (ВИЖ 1989 N 6 стр. 82)
Свои сокровища потребовала назад и Лидия Русланова. За конфискованную шкатулку с бриллиантами ей предложили компенсацию в 100 тысяч рублей. "А она требовала миллион. По словам Л. Руслановой, среди украшений, изъятых у нее, были уникальные изделия, и стоимость шкатулки, где хранились эти ценности, составляла 2 миллиона." (Русская мысль. 22 февраля 2001)
Что такое два миллиона рублей по понятиям 1948 года, когда Русланову арестовали? После денежной реформы 1947 года и до 1953 года, когда Русланову выпустили из тюрьмы, инфляционных тенденций фактически не наблюдалось. Теперь вспомним приведенный выше отрывок из письма генерал-полковника И.А. Серова Сталину 8 февраля 1948: генерал МГБ в то время получал 5-6 тысяч рублей в месяц. Это — 60-72 тысячи в год.
Из этого следует, что генералу-чекисту надо было от 28 до 33 лет арестовывать людей, допрашивать их и пытать, рвать им ногти и ноздри, ломать им позвоночники, жечь деревни, расстреливать заложников и пленных офицеров, гнать своих и чужих эшелонами в лагеря и на расстрел, чтобы скопить денег на одну шкатулку Руслановой.
Понятное дело, все эти годы генерал-чекист должен был бы все полученные деньги складывать, и ни копейки не тратить. Дочь великой певицы и героического генерала Маргарита Владимировна Крюкова в той же статье, в которой сообщается о стоимости шкатулки с бриллиантами в два миллиона рублей, продолжает рассказ про своего честнейшего родителя: "В. Крюков за всю свою жизнь не мог отличить бриллиант от булыжника: круг его интересов лежал в иной плоскости. Он был умным, образованным человеком. И особой его слабостью была русская классическая литература, а на чем он сидел и спал, для него не представляло никакого интереса". (Русская мысль. 22 февраля 2001)
Слабому на классическую литературу генералу Крюкову было все равно с чего есть: из медного солдатского котелка или из алюминиевой миски. Потому он ел с серебряных блюд с золотым орнаментом, украденных в Потсдамском дворце. Ему было все равно на чем ездить: на разбитом советском автомобиле "Москвич" или на старом ржавом велосипеде. Потому он ездил на автомобиле, который создавали для фюрера Германского рейха.
Он не различал бриллиантов от булыжников. Но, поди ж ты, заветную шкатулку наполнял не булыжниками.
Ни Телегин, ни Русланова, ни Крюков никогда после освобождения не заявляли о своей невиновности. Генеральная прокуратура СССР, повинуясь приказам Жукова, освободила его друзей из тюрьмы. Однако во всех официальных документах подчеркивалось, что им возвращается только часть имущества, ибо остальная часть приобретена путем грабежа, воровства и мародерства.
В 1953 году, Жуков оказался у самой вершины власти, он приказал всех своих друзей из тюрем выпустить, а их дела пересмотреть и провести "дополнительную проверку". Покорные прокуроры дела тут же пересмотрели. Вот результат пересмотра: "Не отрицал Крюков в суде свою вину и в расхищении государственного имущества. В то же время, как указывается в заключении Главной военной прокуратуры, составленной по результатам проведенной в 1953 году дополнительной проверки, изъятые при аресте Крюкова ценности принадлежали его жене — Руслановой. Л. А., приобретенные ею на личные деньги". (Н. Смирнов. Вплоть до высшей меры. Стр. 156-157)
Круг замкнулся. Получился старый еврейский анекдот на русский лад. — Гражданин Крюков, где вы берете столько денег? — В тумбочке. — А кто их туда кладет? — Жена Лидия Русланова. — А где она их берет? — Я ей даю. — А вы где берете? — Гражданин следователь, я же уже ответил: в тумбочке.
Мораль вот какая. Кому — война, а кому — мать родна. Не могли друзья Жукова содержать подпольный бордель в медсанбате 2-го гвардейского кавалерийского корпуса, не могли воровать на войне так открыто и нагло, если бы не имели над собой защитника в лице заместителя Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза Жукова.
6
