Наполеон Бонапарт не встречал евреев ни в детстве на Корсике, ни в
отрочестве во Франции. Его первое соприкосновение с
организованной еврейской общиной состоялось в городе Анкона, взятой им 9-го
февраля, 1797-го года во время первой итальянской кампании.
Проезжая во главе входящих в город победоносных полков, Бонапарт заметил,
что среди радостно встречавших его толп народа стояли люди в желтых
головных уборах, с желтыми же нарукавниками, помеченными шестиконечной
звездой. Он спросил одного из офицеров об их значении и узнал, что эти
люди – евреи, а шапки и нарукавники служили; опознавательными знаками их
вероисповеданья, если с заходом солнца они не возвращались в гетто..
Бонапарт немедленно приказал нарукавники снять, а желтые шапки заменить
обыкновенными. Он также открыл ворота гетто и объявил, что отныне евреи
вправе жить, где им угодно, и соблюдать свою религию открыто и без помех.
А вот другой малоизвестный пример отношения Бонапарта к евреям:
19-го июня, 1798-го года, по пути в Египет, французы взяли остров
Мальту. Тут Наполеон узнал, что мальтийские рыцари жестоко преследуют
местных евреев, продают их в рабство христианам и туркам и запрещают
им соблюдать свои обычаи. Он сразу же приказал открыть синагогу и
восстановил гражданские права евреев Мальты.
Однако ни Анкона ни Мальта не могут сравниться с прокламацией Бонапарта,
изданной им под стенами осажденной крепости Акко от 20-го апреля апреля
1799-года – о создании самостоятельного еврейского государства в
Палестине – 118 лет до Бальфурской Декларации и 149 лет до провозглашения
Государства Израиль.
В прокламации, между прочим, говорится:
Бонапарт, главнокомандующий армиями Французской Республики в Африке
и Азии, обращается к законным наследникам Палестины:
"Израильтяне! Законные наследники Палестины! Воспряньте духом,
О изгнанники! Великая нация (Франция – Э.П.), не торгующая людьми и
государствами, как те, кто "продал вас сынам Эллинов, чтоб удалить вас
от пределов ваших" (Йоэл? ?, 3:6), зовет вас не завоевать, но лишь вернуть
свое отечество, отнятое у вас. С помощью и при поддержке Франции,
вы навеки останетесь господами и защитниками своего отечества
от вторжения иноземцев"
Этой прокламации не было суждено осуществиться. Бонапарт был
уверен, что после падения Акко он войдет в Иерусалим и оттуда
возвестит евреям и всему миру о восстановлении Израиля. Но Акко не пала
вследствие вмешательства английского флота, и Бонапарт, вынужденный в
ернуться в Египет, должен был отказаться от своего плана.
Невольно возникает вопрос: что побудило Бонапарта так круто
встать на защиту всюду гонимого народа?
Подобная позиция, да еще не увенчанная успехом, не сулила ему
ни политической, ни, тем более, военной выгоды. Напротив, она лишь
могла лишь повредить его растущей популярности и послужить на пользу
его противникам и соперникам.
Здесь следует вспомнить, что Наполеон был корсиканцем и действовал
с детства до последнего дня своей жизни как истый корсиканец –
от беспредельной дружбы-вражды с освободителем Корсики, Паскалем Паоли
до неоправданной веры в великодушие английского правительства
после поражения под Ватерлоо.
Корсиканец не забывает ни оказанного ему добра, ни причиненного ему зла,
Таким был и Наполеон, и не исключена возможность, что симпатию Бонапарта
к евреям можно объяснить и тем, что где-то в его подсознании сохранилась
память о том, что в свое время мэр города Аячио, еврей Жан Жером Леви,
скрыл его в своем доме от гнавшихся за ним приверженцев Паскаля Паоли, и
тем самым спас его.
Не менее интересна опять-таки малоизвестная беседа Наполеона со
своим врачом, ирландцем Барри О'Мира (Barry O'Meara), на Острове Св.
Елены, 10-го ноября 1816-го года. Когда О'Мира задал уже больному
императору прямой вопрос: почему вы неизменно поощряете и поддерживаете
евреев, тот ответил: "Я всегда хотел видеть евреев равноправными подданным
и, какими являются остальные народы моей империи. Я желаю, чтобы к евреям
относились как к братьям, как если бы все мы являлись частью Иудаизма. Это
было бы выгодно и для Франции, потому что евреи многочисленны и
иммигрировали бы в нашу страну со своим богатством. Если бы не мое падение,
большинство европейских евреев переселились бы во Францию, где их ждали бы
свобода, равенство и братство"
Придя к власти, Наполеон превратил евреев в полноправных
подданных своей империи не из намерения извлечь из этого какую-либо
выгоду: по своей малочисленности, евреи не имели никакого политического
веса.
Меттерних-Виннебург, австрийский консул в Париже писал в одном
из своих докладов в Венну: "Во Франции находятся всего лишь около
сорока тысяч евреев, из них около тысячи – в Париже. Но все они
без исключения видят в императоре своего Мессию"
После сокрушающей победы под Аустерлицем, Наполеон продолжал настоятельно
действовать в пользу полного освобождения евреев от гражданских
ограничений, несмотря на яростное сопротивление антисемитских кругов во
Франции и за рубежом – под предводительством Папы Римского и русского царя
Александра, одного из самых яростных гонител ей евреев.
Казалось, что старания императора порождают лишь противоположные
его желанию результаты: подняла голову антисемитская Но сломить Наполеона
было не так-то легко. Он сказал: "Еврейский вопрос решается не так. Я
никогда не приму мер, обязывающих еврейский народ оставить Францию, потому
что для меня еврей равен любому другому гражданину страны. Изгнание их из
Франции явилось бы доказательством слабости, в то время как для их
интеграции требуется сила.
Сорванный англичанами план создания еврейского государства в Палестине
Наполеон заменил другим, не менее грандиозным восстановлением Синедриона,
верховного органа еврейского духовного законодательства, упраздненного
римскими завоевателями Иудеи в 73м году Новой Эры, и вновь впервые
созванного Императором французов, Наполеоном 1-м, 1734 года после смерти
разрушителя Иерусалимского Храма, Тита Флавия.
Первая сессия открылась 9-го февраля, 1807-го года в Париже, и продолжалась
ровно месяц.
Новое мероприятие подверглось ожесточенному протесту царя Александра,
назвавшего Наполеона "Антихристом и врагом Бога" что, впрочем, не помешало
ему через пол года подписать с тем же "Антихристом" Тильзитское Соглашение,
сопровождавшееся объятиями и уверениями в вечной дружбе, продержавшейся….
пять лет, до спровоцированного Александром вторжения Наполеона в Россию.
Идея восстановления Синедриона, как и идея возрождения еврейского
государства в Палестине остались кратковременными эпизодами – Пройдет еще
полтораста лет пока свершится то, что молодому провидцу привиделось тогда.
Переслал Simon Agrest
0
