Писательнице Людмиле Улицкой исполнилось 73 года. За ее плечами множество серьезных книг, премий, публицистических выступлений, правозащитной работы. Но к этому своему дню рождения она сделала себе и нам особый подарок – роман под названием «Лестница Якова». Он построен на семейном архиве, рассказывающем, что на самом деле происходило в России до и после революции. Потому что если историю страны можно переписать, то историю семьи – нет. Она не гнется и не ломается.
То, что Людмила Евгеньевна – человек замечательный, честный, откровенно высказывающий свою позицию, – всем известно. Она по-настоящему большой писатель, чья душа по-радищевски «страданиями человечества уязвлена стала». Она написала немало очень хороших книг, требующих не только таланта – эта легкость таланта сквозит в ее ранних вещах, – но и огромной исследовательской работы. Таким большим исследованием стал роман «Даниэль Штайн, переводчик» – роман, к которому, как к любому серьезному произведению, все тоже относятся по-разному. Но значимость его очевидна.
С последним романом «Лестница Якова» получилось то же самое. Можно спорить и сомневаться в художественной безупречности книги, но этим ее значимость не исчерпывается, так как книга во многом документальна: писательница на этот раз использовала семейный архив, открыв довольно поздно для себя письма и дневники деда и бабушки. Особенно интересна, конечно, судьба деда (в романе он Яков Осецкий) – рожденного в богатой еврейской семье, необыкновенно образованного, деятельного, думающего, одаренного в самых разных областях знаний (от музыки до экономики), знающего несколько языков человека, на долю которого пришлась большая любовь и много страданий. Его судьба – долгие годы в лагерях и ссылках с короткими перерывами на «нормальную» жизнь. Впервые мы знакомимся с ним в дореволюционном Киеве, прощаемся в середине 1950-х за 101-м километром, в Калинине, куда он попал после трех арестов, ссылки и лагерей.
Почему эта история, этот роман так важны для нас сегодня? «В каждой постсоветской семье есть тайна, о которой не говорят, – рассказывала Улицкая на одном из своих выступлений. – И если историю страны можно переосмыслить, переписать, она гнется, как пластмассовая, то история семьи – не гнется, не ломается… Ее невозможно переписать».
И тогда свидетельства семейных архивов становятся неоспоримыми доказательствами того, что «это было». Так ведь и мы в какой-то момент узнаем, что наши дед или прадед не умерли от неизвестной болезни, а погибли в лагере, пропали в ссылке, умерли от голода. Не провели 20 лет где-то на севере (как уклончиво сообщалось, например, о герое в фильме «Пять вечеров» по пьесе Володина), а были в лагерях и на поселении. Такая история о родных и близких есть почти в каждой семье. Это важно – узнать правду в любом возрасте, правду, документально подтвержденную, а не шепотом передающуюся из поколения в поколение. Так тихо, что дети теряют ориентацию в пространстве истории. А это опасно.
Когда связь времен в России распалась – сначала во время революции, потом в страшные годы сталинского террора, потом во время войны, – в семьях стали забывать о семейном древе и семейных историях. Из цепочки выпадали отдельные звенья, память, кем были наши дед и прадед, чем занимались, как выглядели, о чем они думали.
Для писательницы было чрезвычайно важно, что дед, отзывавшийся на все главные события времени, писал в своих записях о смерти Толстого, убийстве Столыпина. Так он связывал внучку со своим временем. Важными были и его общение с Соломоном Михоэлсом, и работа на Еврейский антифашистский комитет, доклады о Палестине, за что он и был в третий раз арестован в 1948 году. Его бумаги, научные исследования, диссертация и доклады были сожжены после ареста вместе с тысячей хранившихся у него книг на разных языках. Да, это было страшное время, на фоне которого из пунктирных строчек дневниковых записей и писем складывается частная жизнь, полная труда, любви и сопротивления бездушной государственной машине – сопротивления самим фактом своего существования.
На обложке книги, оформленной замечательным художником Андреем Бондаренко, использована картина мужа писательницы. «С Людмилой Улицкой тяжело работать, – рассказывает Андрей, сидя в кафе на улице Тель-Авива. – Она очень требовательна, но трудно найти более чистого, благородного человека, чем она». На обложке – тень лестницы, напоминание о главном образе книги – «лестницы в небо».
«Существует известный библейский образ – патриарх Яков заснул в местечке под названием Бейт-Эль, ему приснилась лестница, по ней ходили ангелы вверх и вниз. Образ лестницы в небо – очень популярный для толкования, он имеет разные варианты интерпретаций, – говорила об этой притче Улицкая. – Я люблю такой. Все люди рождаются разными: одни сильными, другие слабыми, одни талантливыми, другие – нет. Но каждому дается начальная ступень, с этого начинается его жизнь. За начальную ступень человек не отвечает, а вот за то, как он прожил свою жизнь, – да, отвечает. Одни эффективно ее проживают, осознанно меняются, проживают жизнь, поднимаясь по лестнице. А некоторые – уходят, мало что свершив, не осознав, что ты должен подниматься. Моя книга о том, как человек даже в самых адских условиях идет вверх». Добавим – в том случае, если у него есть на это силы.
А силы есть далеко не у всех. В романе рассказана и история отца героини, списанная с биографии отца писательницы. К нему она относится в романе с некоторой иронией, сочувствием и пониманием его слабости – он не осознавал того, что произошло с его собственным отцом, отрекался, поддавался бесчеловечным требованиям времени. А вот друг и коллега Евгения Улицкого Михаил Кабаков рассказал мне о других сторонах его натуры: «Он был человеком уникального дарования, любой идее отдавал себя целиком, придумал массу нового, из своей темы техники безопасности в сельском хозяйстве сделал стройную науку… Невероятно талантливый человек, он очень гордился своей дочерью. В ней есть много от него». Другой взгляд, и не наше дело ставить оценки.
И если честно, думаю, не так важно, насколько хороша эта книга «по гамбургскому счету», насколько художественны образы героинь четырех поколений семьи Осецких, истории их любовей, встреч и расставаний… Все эти хитросплетения сюжета держат читателя в напряжении и помогают понять главное – можно жить, радоваться, быть счастливым и деятельным и оставаться человеком в самых разных жизненных обстоятельствах. Важно, что роман появился, обозначив какой-то новый этап в писательской судьбе, и стал поддержкой и подспорьем для тех, кто теряет надежду, кто уязвлен временем, кто ищет слова ободрения и воодушевления. И за это Людмиле Улицкой – огромное спасибо!
Алла Борисова
