…журналист, бывший сотрудник "Литературной газеты", Андрей Малмгин, тщательно изучавший творчество Лебедева-Кумача, чудом разыскал и нашел в Ленинграде старушку*Фаину Марковну Квятковскую*, жившую в коммунальной квартире по улице Салтыкова-Щедрина. После пережитого еврейского гетто и бегства из него в Советский Союз, многолетних скитаний по городам Сибири,
единственной оставшейся у нее ценностью была папка с пожелтевшими старыми документами. Она – композитор и поэтесса.
В Польше писала музыку и тексты к разным песенкам под псевдонимом *Фани Гордон*.
Особую известность она получила в 1931 году своим танго "Аргентина"*
и фокстротом "У самовара",*
Петр Лещенко У самовара я и моя Маша
написанными ею для варшавского кабаре "Морское око", что на углу Краковского предместья и Свентокшских бульваров (оно существует и поныне, но с другим названием).
К фокстроту текст помог ей написать владелец кабаре Анджей Власта. Фокстрот "У самовара" стал весьма популярен, его распевала вся Польша: "Под самоварем зидзи мода Маша. Же муси так, а она ние!" В том же году к ней приехали представители германской фирмы "Полидор" и заключили контракт на выпуск пластинки, но попросили сделать перевод с польского на русский, ибо рассчитывали на продажу пластинок в городах наибольшего скопления русской эмиграции: Берлине, Риге, Белграде и Париже.
Перевод для нее не составил труда, ведь она родилась в Крыму, а полькой считалась лишь по отчиму. В том же году пластинка фирмы "Полидор" вышла миллионным тиражом, и несколько экземпляров из Риги попали в Москву.
В 1932 году песенку "У самовара" начал исполнять Леонид Утесов со своим оркестром,* а затем она была в его же исполнении записана в студии грамзаписи "Музтрест"
Леонид Утёсов: "У самовара я и моя Маша" 2ая половина 1920х
В отличие от выходных данных на пластиках "Полидор", где значилось:*"музыка Фани Гордон, слова Анджея Власта"*, на выпущенной советской были данные *"Обработка Дидрихса , слова Лебедева-Кумача" (!)*
Из сталинского Советского Союза в Польшу Пилсудского последовало сообщение собкора газеты "Курьер Варшавски"
– С.Бегмана под заголовком "За красным кордоном", в котором он писал:
"Самый популярный шлягер исполняется в летнем театре Эрмитаж – это*известный в Польше фокстрот "У самовара".* Уже несколько месяцев он играется на танцплощадках, в ресторанах и кафе, звучит из радиорепродукторов на вокзалах и даже в парикмахерских в русском обозначении "Маша", который был написан Фани Гордон и Анджеем Власта…" Между СССР и Польшей конвенции об авторских правах не существовало, иначе оба автора стали бы миллионерами.
Умный одессит Утесов за грамзапись взял себе только исполнительский гонорар, а миллионы рублей авторских всучил жадному до денег Лебедеву-Кумачу.
Утесов пел:
У самовара я и моя Маша,
И на дворе давно уже темно,
А в самоваре так кипит страсть наша,
Смеется месяц хитро нам в окно,
Маша чай мне наливает
И взор ее так много обещает,
У самовара я и моя Маша
Горячий чай пить будем до утра….
На вопрос, почему она не требовала своих прав, старая Фаина Марковна ответила: "Бороться с многоорденоносным, да еще депутатом Верховного Совета СССР Лебедевым-Кумачом было бы самоубийством. Я просто боялась. Посмотрите,
как я скромно живу, у меня нет даже пианино. Играют и поют "У самовара", ну и пусть играют и поют".
Только после смерти Лебедева-Кумача Фаина Марковна добилась свидания с Утесовым, поведав ему всю правду о плагиате. Леонид
Осипович охал и ахал, обещая ей помочь, но дальше обещания дело не сдвинулось.
Лишь в 1972 году она обратилась в ВААП и вскоре получила ответ:
"В связи с письмом СЗО ВААП о защите авторских прав на имя Ф.М.Квятковской, Управлением фирмы "Мелодия" дано указание Всесоюзной студии грамзаписи начислить причитающийся тов. Квятковской гонорар за песню "Маша", а также исправить допущенную в выходных данных ошибку. Генеральный директор П.И.Шибанов".
Вскоре пришел перевод гонорара на… 9 рублей 50 копеек.
Газеты "Советская культура", "Московский комсомолец" и журнал "Советская эстрада и цирк" писали, что найден автор песни "Маша", но ни имени, ни фамилии не сообщали.
* * *
И ещё одна история советского музыкального воровства и грабежа.
Андрей Малмгин в одной из редакций нашел письмо неизвестной Зинаиды Александровны Колесниковой, живущей в подмосковном дачном поселке Кратово в Амбулаторном переулке. Малмгин явился к этой престарелой женщине.
Еще до визита к ней он обратил внимание, что в "написанной за одну ночь" Лебедевым-Кумачом песне "Священная война" отсутствуют привычная для поэта советская фразеология, а фигурируют такие национально-народные слова, как "ярость благородная", "священная война" и образы из русской истории "с проклятою ордой".
Старая женщина оказалось дочерью учителя русского языка и литературы Рыбинской мужской гимназии Александра Адольфовича Боде, который написал эту песню еще в 1916 году!
Сравнив рукописный текст Боде с текстом Лебедева-Кумача, Малмгин обнаружил некоторые различия: у Боде – "с германской силой темною", а у советского поэта – "с фашистской силой темною", у Боде "как два различных полюса", у Лебедева-Кумача эти слова не фигурируют, опустил он и четыре строчки в тексте Боде:
Пойдем ломать всей силою
Всем сердцем, всей душой
За нашу землю милую,
За русский край родной.
Зинаида Александровна Колесникова (в девичестве Боде) показала ему копию письма, отправленного ею Борису Александровичу Александрову в 1956 году, в котором окончательно ставились все точки над " i".
"Мы все очень рады и большое спасибо Вашему отцу Александру Васильевичу за музыку к "Священной войне", но Лебедев-Кумач
скрыл от Вас правду о происхождении текста этой песни. Она родилась в городе Рыбинске на Волге в Первую Мировую войну. Написал текст учитель русского языка и литературы мужской гимназии А.А.Боде – мой отец. Он был образованным человеком,
окончил филологический факультет Московского университета. Знал латинский и греческий языки, которые тоже преподавал. В 1916 году дважды в день, идя в гимназию и обратно домой, он встречал колонны новобранцев.
Старость свою отец проводил у нас под Москвой около детей и внуков. В последние дни жизни отец говорил о неизбежности войны с Германией: "Я чувствую себя слабым, а вот моя песня может теперь пригодиться".
Считая Лебедева-Кумача большим патриотом, отец отправил ему личное письмо с рукописным текстом. Тем более, что отцу нравилась его песня "Широка страна моя родная". Отец долго ждал ответа, умер в 1939 году, так и не дождавшись его. Посылая Вам это письмо, мы убеждены, что Вы, Борис Александрович, должны знать об истинном происхождении этой песни. Будем благодарны, если ответите на это письмо. Зинаида Александровна Боде (в замужестве Колесникова)".
Как и Лебедев-Кумач, так и Борис Александров на письмо не ответил. Обе, как Фаина Марковна, так и Зинаида Александровна, при жизни самого советского из всех советских поэтов, * боялись писать о подлинном происхождении присвоенных Лебедевым-Кумачом песен.*
Тем более что муж Колесниковой в 1931 году был арестован и 8 лет спустя вернулся разбитым и больным. В те же годы был арестован его брат, инженер-вагоностроитель, затем последовал арест и зятя, горного инженера. Взрослый сын погиб на фронте в 1942 году, а советский поэт "за одну ночь написал "Священную войну".
Миф об этом стойко держится и до сего дня. Андрей Малмгин обращался к главному редактору "Литературной газеты" А.Чаковскому и к его заместителю Е.Кривицкому опубликовать раскрытые данные, но оба в один голос отвечали: "Есть в советской истории мифы, которые разрушать не следует" (!).
Более порядочный главный редактор "Недели" В.Сырокомский ответил: "Про "Машу" опубликую, а про "Священную войну" – нет!"
В опубликованных в 1982 году отрывках из записных книжек Лебедева-Кумача есть за 1946 год такая запись: *"Болею от бездарности, от серости жизни своей.* Перестал видеть главную задачу – все мелко, все потускнело. Ну, еще 12 костюмов, три автомобиля, 10 сервизов… и глупо, и пошло, и недостойно, и не интересно…"
А за два года до потери рассудка записал :*"Рабство, подхалимаж, подсиживание, нечистые методы работы, неправда – все рано или поздно вскроется…"*
Можно считать это признанием и в литературном воровстве. Давно уже нет в живых ни Фаины Марковны Квятковской, ни Зинаиды Александровны Боде (Колесниковой), но ложь вскрылась, а*всемогущего орденоносного поэта наказал Бог, лишив его рассудка*. И все больше забывается, уходит в забвение самый советский из всех советских поэтов Василий Иванович Лебедев-Кумач…"
