ПОНЕДЕЛЬНИК, 30 ИЮНЯ 2014 Г.
Вот он, крейсер "Варяг" – гордость русского флота и всех россиян. А также украинцев: три четверти судовой команды – из Волынской губернии. Построен в Филадельфии (США) в 1899 году. Водоизмещение: 7022 тонны. Суммарная мощность судовых машин: 16000 лошадиных сил. Крейсерская скорость: 23 узла (42,6 км/час). Запас угля: на 4290 миль (7945 км). Двенадцать 152-мм орудий главного калибра. Плюс двенадцать 75-мм и восемь 47-мм орудий противолодочной защиты. Плюс две 37-мм зенитки на случай атаки с воздуха и две 63,5-мм десантные пушки. Плюс шесть торпедных аппаратов и 22 мины заграждения. Плавучая крепость!
Историю даже наукой-то называть неудобно. Уж больно она похожа на даму по вызову, послушно исполняющую все прихоти хозяев страны, которые её "танцуют". А если и найдётся некий оригинал, непослушный искатель истины вроде Суворова (Резуна), то так и помрёт с клеймом предателя. Все мы дружно ненавидим тех, кто осмеливается посягать на наши легенды, впитанные с молоком матери. Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман! Только не стоит кичиться, что мы одни такие. Если с той же Жанны д'Арк смахнуть мифическую пену спасительницы Франции, то обнаружится несчастная девушка с неадекватом на религиозной почве, жертва подлой и циничной знати в её беспощадной борьбе за власть. А взятие Бастилии сродни нашему мифическому штурму Зимнего. Тех же щей пожиже влей. Лишь тем, кому низкие истины всё-таки дороже лапши, развешанной на ушах, и предлагается этот исторический сюжет.
Итак, тот самый день икс: 27 января (9 февраля н.с.) 1904 г. Дата начала русско-японской войны и знаменитого боя "Варяга", оказавшегося на тот момент в нейтральном корейском порту Чемульпо (теперь – Инчхон) близ Сеула вместе с канонерской лодкой "Кореец". Вопрос к Адмиралтейству: зачем "для нужд и защиты" небольшой русской миссии в порту держать запёртым в бухте такой мощный дредноут? Неужели не хватило бы одной канонерки? Ведь дипломатические отношения с Японией были уже разорваны, война была лишь делом времени, и хватало с избытком этого самого времени, чтобы перебазировать крейсер на главную базу Порт-Артур, где обретался остальной Тихоокеанский флот.
Японская эскадра под командованием Уриу в составе двух броненосцев, четырёх крейсеров и восьми миноносцев ещё накануне блокировала выход из бухты и высадила на сушу двухтысячный десант. На глазах командира "Варяга" каперанга Всеволода Фёдоровича Руднева (19(31).08.1855 – 7(20).07.1913), не принимавшего никаких ответных действий. А после утренней побудки он и сам получил ультиматум от Уриу: не позже 12:00 покинуть бухту – в противном случае "Варяг" будет атакован прямо в нейтральном порту. Бездействие Руднева объяснялось просто: всё это время он переговаривался с вышестоящим начальством, добиваясь приказа или хотя бы инструкций для дальнейших оперативных действий. Но получал только расплывчатые пожелания действовать по обстановке, держа в уме задачу не посрамить честь андреевского флага. И, на свой страх и риск, в 11:45 "Варяг" и "Кореец" снялись с якорей и тронулись в путь.
Сблизившись с японской эскадрой, капитаны не стали даже отвечать на японские сигналы вымпелами. На что надеялись? Скорее всего, на русский авось, изрядно сдобренный ещё и презрительным отношением к азиатам. Это сейчас Япония – мощная и уважаемая экономическая держава, а тогда её и за достойного соперника не держали. Если уж газеты состязались в остроумии, обещая эту малочисленную мелюзгу закидать шапками, именуя притом не иначе как япошками и мартышками, можно представить себе масштаб шовинизма на бытовом уровне. Японцы на такое небрежение к себе ответили предупредительным залпом. Наши не остались в долгу. И началось!
"Варяг" ещё только начал сближаться с эскадрой, как прямым попаданием снаряда разворотило палубную надстройку но носу судна, разметав окружаюшую матросню. Видя, что запахло жареным, Руднев решил возвращаться в порт. А зря. Было время отлива, крейсер не мог даже развернуться в узком фарватере и, чтобы не сесть на мель, долгое время шёл тихим задним ходом, став удобной мишенью для уже пристрелявшихся японцев. Из 7 (по другим источникам – 11) попаданий почти все получены именно в этот момент. Напрашивается вывод, что Руднев и не думал прорываться, а только обозначал прорыв. Ведь во время прилива или ночью такая попытка имела бы больше шансов на успех. Но даже и в этих условиях лучше было всё-таки прорываться вперёд. Тем более, что "Варяг" на целых 5 узлов опережал в скорости самые быстрые суда японской эскадры, что давало ему решающее преимущество. Но Руднев вышел из порта вместе с "Корейцем", чья скорость была на 10 узлов ниже. И теперь была отмазка: бросить братишек нельзя, морской закон: сам погибай, а товарищей выручай.
Вернувшись в бухту, Руднев крейсер решил затопить. Логика его, изложенная в рапорте, проста. Честь флага не посрамил. Сам вышел навстречу превосходящим силам противника, нанёс ему ощутимый урон, а когда разрушения на корабле и потери личного состава сделали дальнейшее сопротивление невозможным, дотянул до берега, где высадил оставшихся в живых, а сам крейсер потопил. Чтобы не достался врагу.
Сам рапорт Руднева, остававшийся засекреченным до 1922 года, – это нечто. Там он докладывает, что один миноносец потопил, головной крейсер "Асама" вывел из строя и из боя, а другому нанёс такие повреждения, что тот затонул на обратном пути. И всё это, стеля соломку (не я сказал!) сопровождает ремарками; "англичане сообщают", "по слухам" и т.п. Скрупулёзно подсчитаны даже все выпущенные снаряды: "Варягом" – 1105, "Корейцем" – 52. Даже потери японцев знает: 30 убитых. Не потому ли, что именно столько погибло наших моряков (плюс 10 ещё позже скончались от ран)? А вот в архивах дотошных японцев, у которых "все ходы записаны", зафиксировано, что ни один снаряд, выпущенный по ним, не попал в цель. Готовые к бою орудия в ряд, выходит, только зловеще посверкали, но никакого урона японцам не нанесли? Да и снарядов этих, судя по нерастраченному арсеналу на поднятом потом японцами крейсере, выпущено было в разы меньше. Стоит ли удивляться такой меткости, если перед заходом в Чемульпо на "Варяге" как раз проводились контрольные стрельбы, и в судовом журнале приводится их результат: из 145 снарядов в щит попали только 3. Что, спрашивается, делала на "Варяге" орава дальномерщиков, ответственных за прицельную стрельбу?
Руднев пишет, что крейсер был настолько повреждён, что еле дотянул до бухты. Но там, в нейтральном порту, было немало других кораблей с экипажами на них, ставшими свидетелями, как, не спеша, эвакуировали с "Варяга" сначала убитых и раненых, потом немалую судовую команду, пятьсот человек, вместе с их скарбом в сундучках и чемоданах, и в конце – сам Руднев, с судовой кассой и документами. Фотографии, как и рукописи, не горят. По двум снимкам ниже можно делать выводы о степени разрушения "Варяга". На втором из них даже увековечен катер, на котором Руднев покидает крейсер. А лучше всего об этой степени свидетельствует тот факт, что даже с открытыми кингстонами "Варяг" ещё два с половиной часа оставался наплаву. Знай об этом Уриа, мог бы взять "Варяг" тёпленьким и тут же присоединить к своей эскадре, не затрачивая усилий на подъём со дна годом спустя.
Пленить русских бедолаг адмирал не стал. Отпустил под обязательство не принимать больше участия в военных дейстивиях, и те на иностранных судах начали возвращаться в одесский порт.
Через полтора года был подписан позорный мир, по которому Япония получила половину Сахалина и все Курильские острова. Заодно и "Варяг" – благо он торчал из воды на мелководье (следующие два фото). Капитан "Корейца" оказался решительней – своё судно взорвал, поэтому канонерка им не досталась. А крейсер под новым названием "Сойя" исправно служил японцам до 1916 года.
Когда грянула Первая мировая, страны уже были в ней союзниками, и Адмиралтейство выкупило свою гордость и святыню. Крейсер, снова под именем "Варяг", дошёл своим ходом до Великобритании, где его поставили в док на ремонт и реконструкцию. Но тут случился октябрьский переворот, и судно конфисковали за царские долги. Самой великой морской державе такой хлам был не нужен, позтому крейсер продали Германии на металлолом. Немецкий буксир поволок то, что осталось от "Варяга", на заводы Рура, но в Ирландском море разыгрался шторм, и наш герой снова затонул. Теперь уже окончательно и бесповоротно (пятый снимок). Снова поднимать его не имело смысла, поэтому просто взорвали, чтобы не мешал судоходству.
А теперь о том, как создаются легенды. Очень просто: мощным пиаром по приказу свыше. Хотя тогда ещё и не знали этого слова.
Несмотря на то, что всё было гладко на бумаге рапорта командира, другие офицеры "Варяга" не разделяли его оптимизма. Один из них, перешедший на сторону большевиков, признавался потом: ждали разжалований и трибунала. Но Руднев лучше знал обстановку наверху. Там не могли начать войну с постыдного эпизода. Признав тем самым и свою неспособность руководить. А для мобилизации боевого духа и способности к самопожертвованию требовался немедленный героический пример.
Победный рапорт Руднева пришёлся очень кстати. Всё было принято на веру, растиражировано газетами. Те тоже постарались, напридумывали такого, на что не решился даже сам Руднев. Огромными тиражами выпускались лубочные картинки и открытки вроде тех, что ниже. Посмотрите сами: там даже командира "Варяга" причислили к геройски погибшим в бою. Руднев не возражал.
Варяжское помешательство и победный психоз превысили все разумные пределы. Героев, прибывавших в одесский порт, встречал весь город. На всём пути поезда с пятьюстами моряками, на каждой остановке кучковались депутации восторженных граждан с цветами. Столица вообще стояла на ушах. Героев ждал торжественный обед у царя в Зимнем дворце, где каждому из них вручили георгиевские кресты, именные золотые и серебряные часы и специальные столовые приборы с ручками из серебра. Даже экипажу "Корейца", в который не попал ни один снаряд, где не было даже контуженых.
Происходящее в Петербурге растиражировала и европейская пресса. Какой-то немецкий офицер, Рудольф Грейнц, так возбудился, что написал восторженные стихи про варяжцев: "Ауф дек, камараден, ауф дек!" Стихи попались на глаза Е.Студенецкой, одной из столичных литературных барышень, которая их так дословно и перевела: "Наверх вы, товарищи!" Уже одни только глагольные рифмы выдают дилетанта и не профессионала. А у А.С.Турищева, музыканта Астраханского гренадёрского полка, был наготове мотивчик к пушкинскому "Вещему Олегу", который идеально лёг на этот стихотворный размер. Песню встретили на ура, и она пошла в народ.
Вся эта героическая шумиха оказалась весьма кстати, ибо в то же самое время страна проигрывала войну подчистую. И на театре военных действий эта акция имела обратный эффект, опустив до плинтуса боеспособность армии и флота. Офицерство возмущалось несправедливостью почестей и девальвацией георгиевских крестов. Нижние чины мигом сообразили, что лучше сразу сдаться в плен и отплыть домой, чем на краю света класть жизни за этот непонятный китайский Порт-Артур. Наша эскадра была наголову разбита в Цусимском проливе , почти все корабли были потоплены. Но именно там отдельные корабли явили образцы настоящего героизма. Три крейсера того же класса, что и "Варяг": "Аскольд", "Аврора" (да-да, та самая) и "Диана" совершили то, что не смог наш герой: латая на ходу пластырями всё новые пробоины, прорваться с боями сквозь строй вражеских кораблей и дойти своим ходом до спасительных гаваней соответственно Шанхая, Манилы и Сайгона. Да ещё и нанося при этом не мнимый, а настоящий урон противнику. Но кто об этом знает? У всех на устах один "Варяг".
Его подвиг впечатлил и японцев тоже. Они даже основали в Сеуле музей его имени. А рулевое колесо с корабля хранится и поныне в Токио. Им тоже по кайфу такие герои. Щедрины и Гоголи – лишь бы нас не трогали. Руднева они даже наградили орденом Золотого Сокола ii степени. Награду противника тот принял, но на люди с ней не выходил.
После высадки на берег Руднев обращался к судовому врачу Банщикову с жалобами на осколочное ранение по касательной и контузию, но тот, осмотрев каперанга вместе с коллегой Пригентом, обнаружил лишь в височной области кровавую ссадину размером 9 мм. При выходе на пенсию Руднев снова обратился к врачу, теперь уже с просьбой подтвердить его ранение и контузию, но тот отказал.
При советской власти всё, что работало на царский режим, было начисто забыто. Не вспоминали и о "Варяге". Только Сталин никогда и ничего не забывал. Едва начались военные конфликты с Японией, как сразу воскрес и "Варяг". Вышел на экраны одноимённый фильм, где ни кадра правды. Снова загремела старая песня о главном. И продолжает звучать до сих пор.
В 1954 году с помпой отметили 50-летие подвига. При посредстве КГБ выявили всех оставшихся в живых героев, торжественно наградили теперь уже советской медалью "За отвагу".
Вот ещё тут отсканировал марку из своей коллекции. Газеты сообщали: наши музейщики взяли в Сеуле в аренду на 12 лет экспонаты с "Варяга", сейчас они гастролируют по России. Если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно?
Это за правду страдают. Она всегда принимается в штыки, преследуется и долго не живёт. А ложь страшно живуча и, главное, всеми любима. В красивых одеждах и макияже легенды – тем более.
