Малоизвестные подробности убийства Ицхака Рабина и старые детали покушения на Джона Ф. Кеннеди.
Неожиданная смерть великого человека всегда порождает множество слухов и пересудов. Тем более, когда речь идет об убийстве. При этом не помогают абсолютно никакие заключения правительственных комиссий и выводы государственных комитетов, курировавших следствие. Так было, есть и будет.
В Америке до сих пор говорят о нераскрытом заговоре против президента Авраама Линкольна и чудесном избавлении от его убийцы Джона Уилкиса Бута. Не стихли споры и о таинственной судьбе боевика террористической организации “Черная рука” Гаврило Принципе, убившем в Сараево эрцгерцога Фердинанда. (Принцип получил сравнительно мягкий приговор – всего-навсего 20 лет тюрьмы – и неожиданно скончался в своей тюремной камере-одиночке в 1918 году. Официальная причина смерти – туберкулез).
По сей день неизвестно, каким образом полуслепая Фанни Каплан могла стрелять (да еще, согласно официальной версии, отравленными пулями!) и дважды (из двух произведенных ее выстрелов) тяжело ранить Ленина.
Так и остались невыясненными обстоятельства гибели Джона Фитцджеральда Кеннеди и последующего за ним невероятного убийства подозреваемого в покушении на президента Ли Харви Освальда.
Когда 25 лет назад, 4 ноября 1995-го года, в Тель-Авиве был убит премьер-министр Израиля Ицхак Рабин, его гибель не выглядела таинственной. Казалось, что на все вопросы есть достаточно ясные и четкие ответы. Игаль Амир стрелял в Рабина на глазах у многотысячной толпы. Он был задержан на месте преступления и никогда не отрицал своего участия в кровавой трагедии. Однако при этом никто не вспомнил об одном очень важном законе юриспруденции, который гласит, что признание собственной вины не есть доказательство оной.
Заговор во имя заговора
У многих иностранных журналистов вызвал недоумение тот факт, что Амир смог приблизиться к сопровождаемому телохранителями премьеру и беспрепятственно расстрелять его. Однако для людей, бывавших и тем более живущих в Израиле, это вовсе не выглядело странным. Любой не вызывающий подозрений человек (конечно, к главе правительства не подпустили бы пьяницу, бродягу-оборванца или палестинца из сектора Газа) мог подойти и даже задать пару вопросов лидеру государства.
Например, в 1977–1983 годах, когда у власти находился Менахем Бегин, еженедельно в пятницу вечером он устраивал ужин, в котором мог принять участие каждый желающий. Впоследствии количество посетителей пришлось сократить до 50 – иначе ни премьер, ни его гости не имели возможности общаться между собой.
Скорее всего, что к главе правительства не разрешили бы приблизиться типичному иностранцу, а вот израильтянин даже с оружием мог совершенно спокойно подойти к лидеру еврейского государств, не вызвав при этом ни малейшего подозрения. Кстати, официальная статистика гласит, что более 40 процентов взрослого населения Израиля (не считая военнослужащих) имеют разрешение на ношение огнестрельного оружия. Так что четверо из десяти приближавшихся к премьеру имели при себе пистолет. Одним из них стал Игаль Амир.
Поначалу казалось, что ордер на арест 24 человек, “имевших отношение к заговору с целью убийства премьер-министра”, был актом мести, направленным против правого лагеря. Впрочем, израильская пресса довольно долго поддерживала версию о крупномасштабном сговоре конспираторов. Многие люди были поражены этой идеей. Вспоминая прошлое, можно отметить, что когда в 1963 году в Далласе был убит президент Кеннеди, американские власти любой ценой пытались доказать, что единственным исполнителем чудовищного замысла является Ли Харви Освальд. Как известно, из этой затеи ничего не вышло. Мало кто и тогда, и сейчас верил, что покушение на президента было осуществлено одиночкой. Но для преодоления раскола американская нация была вынуждена поверить в выводы комиссии Уоррена, которые категорично подтверждали отсутствие заговора. При этом никто не заметил (или не хотел заметить), что более полутора тысяч (!!!) страниц отчета остались засекреченными. Идея единства народа восторжествовала. Соединенным Штатам Америки удалось преодолеть угрозу возникновения междоусобного кризиса.
В том, что касается Израиля, то там произошла совершенно другая история. Поначалу никто из жителей еврейского государства не сомневался, что Игаль Амир был убийцей-одиночкой, не имевшим соучастников. Однако правительству Шимона Переса было крайне выгодно представить убийство Рабина заговором для того, чтобы разгромить правую оппозицию. (Как известно надежды не оправдались, и в мае 96-го года победу на выборах одержал лидер правого политического блока Ликуд Биньямин Нетаньяху.)
Прошло время, а идея о заговоре не выходила из головы у многих израильтян. И вот совсем недавно два совершенно разных и незнакомых друг с другом человека провели свои собственные расследования и пришли к одному и тому же поразительно выводу. Они убеждены, что премьер-министр Израиля Ицхак Рабин был убит вовсе не Игалом Амиром.
Следствие ведут знатоки
Один из них уроженец Канады, журналист Барри Хамиш, приехавший в Израиль в середине 70-х годов. Второй – Натан Гефен, инженер-компьютерщик, репатриировавшийся из Советского Союза 20 лет назад.
Все началось с того, что сразу после гибели Рабина в газетах появилось сообщение о том, что еще в июле 95-го года, то есть за 4 месяца до убийства, один из друзей Игаля Амира явился в службу внутренней безопасности ШАБАК и заявил о том, что собирается предпринять его приятель. Однако тогда никто не воспринял эту информацию как достойную внимания.
По аналогии можно вспомнить, что незадолго до убийства Кеннеди в полицию, ФБР и в личную охрану президента Сикрет Сервис неоднократно поступали предупреждения о готовящемся покушении. Как и в случае с Рабиным, эти сообщения были проигнорированы, и 22 ноября 1963 года Джон Кеннеди был убит в Далласе.
Более того, стало известно, что Амир осуществил покушение с пятой попытки. Еще в сентябре он собирался, засев на чердаке одного из домов возле резиденции премьера, стрелять по Рабину из винтовки с оптическим прицелом. Этого, как известно, не произошло. Причина оказалась на редкость банальной – отсутствие орудия исполнения. Убийцам Кеннеди было легче!
Однако еще до этого, то есть буквально сразу после покушения, а именно 4 ноября 95 года, стали происходить довольно странные вещи. Прежде всего, таким непонятным явлением стало выступление профессора Габи Барабаша, главного врача хирургического отделения тель-авивской больницы “Ихилов”, куда был доставлен умирающий Рабин. Он заявил, что премьер-министр получил тяжелое ранение в грудь, повредившее крупные кровеносные сосуды в области сердца и задевшее позвоночник.
Чуть позже телезрителям было зачитано официальное сообщение министра здравоохранения Эфраима Снэ, из которого следовало, что “премьер-министр получил три тяжелейших ранения. Одна пуля, задев позвоночник, повредила спинной мозг, одна – селезенку, одна – пробила грудную клетку”.
В медицинском протоколе, составленном 4 ноября 1995 года, указано, что у Рабина обнаружена “сквозная рана с выходным отверстием в направлении D 5-6 с раздроблением позвоночника”. Это означает, что пуля вошла в грудь и вышла через спину между 5-м и 6-м позвонками.
В момент, когда были сделаны эти заявления, никто еще не знал, что существует фильм, на котором запечатлена сцена убийства, снятый одним из участников тель-авивского Ралии в защиту мира Рони Кемплером. Впрочем, еще до того, как эти кадры были показаны по телевидению, все знали, что Игаль Амир выстрелил Ицхаку Рабину в спину.
Как же тогда получилось, что смертельная рана была нанесена в грудь премьер-министра?
Ответ на этот вопрос не должен вызывать никаких сомнений – такое ранение могло быть получено только от выстрела спереди. Следовательно, Игаль Амир просто физически не мог сделать этого. Так же как не могли ошибиться ни профессор Барабаш, ни министр здравоохранения, находившиеся в операционной во время тщетных попыток спасти Рабина и своими собственными глазами видевшие смертельное ранение в грудь.
Но даже если произошло невероятное и оба этих человека – хирург и министр – ошиблись, существует еще одно, неопровержимое доказательство, подтверждающее наличие страшной раны.
Вскоре после того, как Натан Гефен сообщил о первых результатах своего расследования, на его факс анонимно поступил очень интересный документ. Это копия одной странички из медицинского отчета, сделанного в больнице “Ихилов” в день смерти Рабина. В данном документе подробно указано об обработке раны в правой части груди, где было обнаружено сильнейшее кровотечение.
Барри Хамишу и Натану Гефену удалось обнаружить еще одну интересную улику. Правда, остается непонятным, почему никто – и прежде всего члены комиссии Шамгара, расследовавшие обстоятельства убийства Рабина – не обратили внимание на это крайне важное обстоятельство.
Речь идет о свидетельских показаниях специалиста по баллистической экспертизе, сотрудника криминалистической лаборатории израильской полиции Баруха Гладштейна. Именно он обследовал одежду Рабина. В протоколе его допроса в суде сказано, что “по огромному количеству пороховой пыли и большой длине разрыва ткани, такой выстрел может быть квалифицирован специалистами как выстрел в упор”.
Тут, как говорится, комментарии излишни – Амир стрелял в Рабина не только сзади, но и с близкого (около двух метров) расстояния, но вовсе не в упор. У него и не было ни малейшей возможности подойти к Рабину вплотную, да ему и не нужно было этого делать. Амир стрелял с расстояния, с которого промахнуться практически невозможно.
Но кто же тогда выстрелил в упор?
Теория одной пули
После убийства президента Кеннеди в 1963 году в комнате, расположенной на шестом этаже здания книжного склада в Далласе, были обнаружены три гильзы. Таким образом. изначально было установлено, что во время покушения было сделано три выстрела. Это утверждение полностью противоречило фильму Авраама Запрудера, в котором без особого труда можно было установить по крайней мере четыре выстрела. Однако скорость произведенных выстрелов указывала на то, что один человек был не в состоянии так быстро перезарядить ружье, из которого, согласно официальной версии, был убит Кеннеди. Нет смысла пояснять, что такой вывод мог вызвать огромный скандал. Шутка ли сказать – один из убийц президента находится на свободе! Следовательно, любыми правдами и неправдами надо было убрать одну пулю. Комиссия Уоррена, расследовавшая обстоятельства убийства президента, должна была не только подтвердить официальную версию о наличии трех пуль, но и доказать это. Как утверждают многие исследователи трагедии в Далласе, именно по этой причине члены комиссии умышленно вырезали несколько кадров из фильма Запрудера.
Однако и этого оказалось недостаточно. Тогда один из членов комиссии – филадельфийский адвокат, а ныне сенатор от штата Пенсильвания Арлен Спектор – предложил довольно оригинальное объяснение этой, мягко говоря, неувязки. Так появилась “Теория одной пули”. Согласно этой версии, одним выстрелом было нанесено… семь (!!!) ранений двум людям – дважды президенту Кеннеди и пять раз – губернатору штата Техас Джону Коннали. Ну прямо как в сказке братьев Гримм о “Храбром портняжке”.
Что можно сказать о выводах комиссии Уоррена, когда эта теория стала главным доказательством вины одного только Освальда и основным свидетельством полного отсутствия заговора против президента?
Комиссия Шамгара тоже была вынуждена выдвинуть некоторые оригинальные версии, объясняющие причастие лишь одного Амира к убийству Рабина.
Как известно, согласно официальной версии, один из выстрелов, сделанных Амиром, ранил телохранителя Рабина Йорама Рубина. Пуля, задевшая Рубина, не была найдена, а экспертиза одежды показала, что в ее состав входила медь. А вот в пулях, извлеченных из тела Рабина, меди не оказалось. Не обнаружено и следов медной пули в пистолете Игаля Амира. Следовательно, эти выстрелы были произведены из разного оружия. Объяснение этого весьма странного факта вообще отсутствует в заключении израильской комиссии.
Впрочем, как и в истории покушения на президента Кеннеди, сведения о том, что один из убийц Рабина находится на свободе, произвели бы катастрофический эффект и привели бы израильское общество к еще большему кризису.
Кстати говоря, две пули, которыми, по версии следственных органов, был убит Рабин, просто-таки фантастическим манером исчезли из больницы “Ихилов” и лишь спустя 24 часа самым непостижимым образом появились в Институте судебной медицины в Абу-Кабире. Объяснение этого феномена также отсутствует.
Из всех искусств – важнейшим является кино
О том, зачем был порезан фильм Авраама Запрудера, мы уже говорили. Однако почему та же участь постигла и пленку Рони Кемплера, стало очевидным только после того, как на это обратили внимание Натан Гефен и Барри Хамиш. Качество фильма очень плохое, тем не менее на экране достаточно хорошо видны вспышка выстрела и реакция Рабина. Премьер-министр проворно поворачивает голову назад, именно в ту сторону, откуда прозвучал выстрел. Согласно официальной версии, первый выстрел перебил позвоночник и повредил спинной мозг премьер-министра. Любой человек, мало-мальски знакомый с медициной, скажет, что повреждение спинного мозга приводит к моментальному параличу и полной потере двигательных функций. Следовательно, если бы Рабин был ранен в позвоночник, он бы не смог пошевелить пальцем, не то, что повернуть голову.
Однако и это не все. Поворот головы Рабина оказался не просто чрезвычайно быстрым, а стремительным и занял всего 0,2 секунды. Необходимо отметить, что средняя скорость реакции человека равна 0,75 секунды. Трудно поверить, что даже не раненый, а пожилой и, в общем, не слишком здоровый 72-летний человек (каковым был Рабин) смог бы оглянуться быстрее.
Гефен убежден, что из фильма Кемплера были вырезаны несколько крайне важных кадров. Как известно, в секунду экранного времени входит 24 кадра. Таким образом, можно прийти к выводу, что из фильма бесследно исчезли по крайней мере 0,55 секунды (0,75 (средняя реакция) – 0,2 (реакция Рабина в фильме) = 0,55 (пропавшее время), или 12 кадров. Однако гораздо более правильным окажется предположение, что у уставшего Рабина поворот головы занял не 3/4 секунды, а 1,5-2, а то и 2,5 секунды. Это может означать, что пропажа увеличивается с 12 до 54 кадров. Зачем это было сделано, можно только догадываться, но очевидным становиться то, что кому-то было крайне необходимо скрыть важные улики. Но какие именно?
Кстати, фильм Кемплера, также как и фильм Запрудера, считается любительским и случайным. Насколько это утверждение соответствует истине, можно судить по простому анализу событий.
Представьте себе Даллас 22 ноября 1963 года. На Дейли-плаза звучат выстрелы, люди в панике бросаются на землю, кричат, пытаются найти укрытие, на их глазах убивают президента, но они еще не знают этого. Многие были уверены, что какой-то сумасшедший маньяк расстреливает толпу, приветствующую Кеннеди. Кстати, ни один из профессиональных репортеров, прибывших на Дейли-плаза специально для того, чтобы запечатлеть встречу президента, не сумел сфотографировать сцену убийства. А вот у случайного любителя-одиночки Авраама Запрудера не дрогнула рука, и он хладнокровно заснял расстрел Джона Кеннеди.
Теперь вспомним Тель-Авив, 4 ноября 1995 года. Площадь Царей Израиля. Только что закончилось Ралли в защиту мира. Рабин первым спускается со сцены и направляется к машине. Его почти не видно, но любитель Рони Кемплер упорно продолжает снимать удаляющегося премьера. Сделать это нелегко. Для того, чтобы выбрать возвышенность на площади, заполненной стотысячной толпой, нужно обладать не только умением, интуицией, везением, но еще и навыками первоклассного репортера. А Кемплер, как неоднократно и удивительно навязчиво указывалось в прессе, не являлся профессионалом, что совсем не помешало ему увековечить покушение на Ицхака Рабина.
Остается только поражаться и восхищаться, что совершенно случайно двое обыкновенных любителей-дилетантов Авраам Запрудер и Рони Клемпер, в отличие от прекрасно обученных фотокоров, оказались в нужное время в нужном месте.
Удивительное, просто-таки фантастическое совпадение, не так ли?
Кровь на асфальте
Официальное сообщение гласит, что перед тем, как была констатирована смерть Ицхака Рабина, ему было сделано переливание крови, во время которого он получил 8 порций крови. Это означает, что у смертельно раненого премьер-министра было сильное кровотечение. Это не просто предположение. Как было указано выше, профессор Барабаш заявил, что у Рабина повреждены крупные кровеносные сосуды в области сердца. Медицинская выписка из истории болезни главы правительства также подтверждает сильное кровотечение.
Оставим на время свидетельства врачей и вернемся к показаниям, прозвучавшим в суде. Получивший ранение охранник Ицхака Рабина Йорам Рубин заявил, что, оценив происходящее, он бросился на премьера и, повалив его на землю, закрыл Рабина своим телом. Иными словами, Рубин поступил так, как должен был поступить любой телохранитель, оказавшийся на его месте.
Однако при сопоставлении всех фактов становится непонятным, каким образом получилось, что от сильного кровотечения смертельно раненого человека, брошенного на асфальт и к тому же прикрытого тяжелым телом охранника,, не осталось ни малейшего следа на мостовой. Да-да, на том самом участке асфальта, на площади Царей Израиля, где лежал смертельно раненый и, по утверждению врачей, истекающий кровью Ицхак Рабин, не было обнаружено ни единого даже самого крошечного пятнышка крови.
Естественно, что данный факт вызывает массу недоуменных и скептических вопросов. Конечно, в него очень нелегко поверить, тем не менее это так.
Но самое страшное заключается в том, что в таком случае становится очевидным, что ранение Рабина, нанесенное ему Игалом Амиром, если оно вообще существовало, было крайне незначительным. Следовательно, Ицхак Рабин был убит другим человеком. Кто же он – этот таинственный убийца?
Вдали от обезумевшей толпы
Давайте попробуем вновь восстановить некоторые детали покушения на премьер-министра Израиля Ицхака Рабина. Для этого нам надо будет вновь вернуться к 4 ноября 1995 года.
Итак. Тель-Авив. Площадь Царей Израиля.
Сразу после того, как прозвучали выстрелы, сотни, а может быть, и тысячи людей, находящихся в непосредственной близости от места событий, отчетливо слышали крики телохранителей Рабина: “Это не настоящий пистолет! Патроны холостые! Это учения!” Скорее всего, они сообщали друг другу о том, что знали заранее.
В принципе подобный “спектакль” (если он действительно был разыгран) мог стать действенным оружием в разгоне правой оппозиции и национального лагеря. Судите сами: на премьера поднял руку религиозный юноша крайне правых взглядов, к тому же выходец из сефардской семьи. Да лучшего кандидата для исполнения такого замысла просто не найти. Естественно, что в сценарий не входило убийство премьера. “Хэппи-энд” был изменен в самый последний момент, и об этом “нововведении” знали считанные единицы, а именно те, кто принимал участие в настоящем заговоре (если, конечно, таковой имел место быть).
В связи с этим стоит вновь вернуться к показаниям телохранителя Рубина. Вот что он сообщил на суде:
“Когда мне удалось прикрыть телом премьер-министра, я несколько раз прокричал: “Ицхак, вы слушаете только меня и никого больше! Сейчас я отдаю приказания!”. Затем один за другим прозвучали два выстрела, а потом с небольшим интервалом раздался третий. Во время этой неожиданной паузы я и успел сказать Рабину, что произошла осечка. Через несколько секунд я поднял голову, а он (Рабин – И.Т.) помог мне встать…”
Особенно странным является утверждение Рубина о том, что раненый в позвоночник Рабин помог ему подняться. Если сравнивать слова Рубина с официальной версией событий, то их можно назвать явной и не слишком умной фальсификацией. Если же это правда, то никаких доказательств намеченной заранее инсценировки покушения больше не требуется.
Впрочем, существует и официальное объяснение странному поведению Йорама Рубина. Он, рискуя собственной жизнью, пытался спасти раненого Рабина и, получив ранение в руку, находился в состоянии болевого шока. Следовательно, его показания могут быть ошибочными…
Теперь вроде бы все встало на места. Остается непонятным только одно – зачем надо вызывать в суд человека, на свидетельство которого нельзя положиться? Может быть для того, чтобы показать, что и охранники тоже ошибаются?
А что же задержанный убийца – Игаль Амир? С ним происходят еще более невероятные вещи.
Например, в течение целого месяца Игалю Амиру было запрещено встречаться не только с ближайшими родственниками, но и с адвокатом. Такого юридического прецедента не знает ни одно демократическое государство, каковым, вне всякого сомнения, является и Израиль. И все же объяснение, правда, совсем нелогичное и поверхностное, этой изоляции было сделано – Амир якобы активно сотрудничал со следствием. Что же, из-за этого сотрудничества ему было отказано в элементарных правах любого заключенного?
Поведение Игаля Амира на суде также является крайне странным. Как только его адвокат находил какую-то зацепку и пытался оспорить то или иное замечание свидетеля или государственного обвинителя, Амир грубо прерывал его выкриком: “Я и только я один убил Рабина!”. Свидетели поведения подсудимого в один голос заявляют – Амир переигрывал, причем достаточно неумело.
В связи с этим стоит упомянуть и весьма интересное интервью с матерью Амира – Геулой, опубликованное в ежедневной израильской газете “Маарив”:
После одного из заседаний я спросила у сына: “Почему ты не говоришь правду? Почему не хочешь открывать рта?”. Игаль укоризненно посмотрел на меня и устало сказал: “Мама, ты говоришь как эгоистка. Нельзя думать только о себе.”
Что-же, по всей вероятности, “дум высокое стремление” Игаля Амира было направлено в противоположную от официальной версии следствия сторону. Иначе зачем ему надо было с таким усердием доказывать и без того не вызывающую ни у кого сомнений собственную вину, и вдобавок обвинять свою мать в эгоизме?
Берегись автомобиля
Одной из неразгаданных загадок, связанных с покушением на Джона Кеннеди, остается непонятное поведение шофера президентского лимузина – агента личной охраны Сикрет Сервис Уильяма Грира.
В своих показаниях перед комиссией Уоррена Грир заявил, что сумел полностью оценить обстановку сразу после второго выстрела и вслед за этим, выжав педаль газа до отказа, стремительно повел машину по направлению к больнице. Однако в фильме Запрудера отчетливо видно, что лимузин начинает набирать скорость лишь после последнего (четвертого или пятого) выстрела. Если бы прекрасно подготовленный агент президентской охраны Уильям Грир сделал бы все так, как было указано в отчете, возможно, жизнь президента была бы спасена. Нет особого смысла пояснять, что стрельба по движущейся с огромной скоростью мишени гораздо более сложна, нежели прицельный огонь по открытому лимузину, ехавшему со скоростью 7 миль в час.
Вторая неточность в показаниях Грира. Он заявил, что дорогу в Парклендский мемориальный госпиталь Далласа ему указывала машина одного из полицейских участков города. Показания свидетелей, медицинского персонала и кинохроника указывают на то, что лимузин президента на протяжении всего пути от Дейли-Плаза до госпиталя ехал во главе всей автоколонны и первым въехал в ворота больницы. Это расстояние было преодолено Гриром за минимальный отрезок времени, с использованием кратчайшего маршрута, известного далеко не всем уроженцам Далласа.
Удивительно, что Уильям Грир никогда ранее не бывал в этом городе Техаса. Более того, по словам специального агента в действии Фореста Соррелса, являвшегося также начальником группы телохранителей, прибывшей в Даллас вместе с Кеннеди, вариант доставки президента в больницу заранее не отрабатывался.
Быть может, Уильям Грир получал четкие инструкции о местонахождении госпиталя по рации из следовавшей за ним полицейской машины Далласа? Увы, никто не давал ему никаких указаний. В магнитофонных записях переговоров между “фордом” далласской полиции и шофером президентского лимузина подобных сведений не обнаружено.
По всей вероятности, Гриру помогла интуиция… Судя по всему, именно к такому выводу пришла комиссия Уоррена. Иначе как еще можно объяснить тот факт, что никто из членов комиссии не обратил внимания на этот весьма странный эпизод. Впрочем, можно ли удивляться этому, когда та же комиссия просто проигнорировала свидетельство некоей Джин Хилл, заявившей, что она видела человека, стрелявшего по лимузину из-за деревянного забора?!
Но какое отношение все эти события, произошедшие в Америке почти 34 года назад, имеют к тель-авивской трагедии двухлетней давности?
Поразительно, но история, случившаяся с водителем Ицхака Рабина, не менее странная, чем описанные выше показания Уильяма Грира.
Итак, знакомьтесь: шофер Рабина Менахем Дамти – гонщик-ас, профессиональный телохранитель, в течение 20 лет обслуживавший четырех премьер-министров Израиля, опытнейший сотрудник службы безопасности, человек, чьи движения доведены до автоматизма.
В своих показаниях Дамти заявил, что в момент стрельбы находился в машине и уже успел завести мотор. Однако так же, как и в случае с Гриром, в фильме Рони Кемплера отчетливо видно, что, когда Амир стрелял и сразу после этого, Дамти находился снаружи. В какой-то момент он даже подошел и наклонился над лежащим на земле Рабиным. Еще несколько секунд, и он садится за руль, раненого премьера кладут в машину, и она трогается с места.
Интересно, почему Дамти забыл о том, что он делал в ту роковую ноябрьскую субботу 95-го года. По всей вероятности, этот вопрос может заинтересовать многих читателей. Однако не менее удивительным можно назвать то, что комиссия Шамгара попросту проигнорировала этот, мягко говоря, весьма странный факт.
Однако и это еще не все.
Оказалось, что машина с умирающим Рабиным прибыла в больницу “Ихилов” через двадцать минут после того, как она покинула место покушения. У людей, знающих Тель-Авив, эта информация не может не вызвать недоумения. Дело в том, что неторопливая прогулка от площади Царей Израиля до больницы Ихилов занимает не более получаса, а быстрым шагом это расстояние можно преодолеть минут за 15–20. Иными словами, премьерский кадиллак задержался в пути.
Впрочем, Менахем Дамти и не думал отрицать этого. По его собственному утверждению, он-де сбился с пути и поехал в другую сторону, а потом, заблудившись, попросил первого попавшегося полицейского объяснить ему, как проехать в больницу. Сделал он это из-за того, что подъезд к больнице был перекрыт полицейскими заграждениями. Неужели бронированная машина с двумя ранеными – Ицхаком Рабиным и его телохранителем Йорамом Рубиным – не смогла бы снести деревянно-пластиковые барьеры?
Вот еще одна немаловажная деталь. Когда после таинственного блуждания по тель-авивским улицам кадиллак премьера появился в госпитале, никто из врачей не был готов к приему смертельно раненого Рабина. Фантастика!
Почему-то никто из многочисленной охраны премьера и полицейских не сообщил о том, что машина с истекающим кровью Рабиным находится на пути в больницу.
Похоже, что в ближайшем будущем никто не узнает ответы на поставленные выше вопросы.
Все четыре колеса
Всем известно негласное правило, подтвержденное жизненным опытом каждого человека – “если не везет, то уж не везет во всем”. Именно таким и было 4 ноября 95-го года.
Известно, что большое скопление народа требует присутствия медицинских работников, врачей, машин скорой помощи. Так обычно происходит во время спортивных состязаний, массовых манифестаций, народных гуляний и демонстраций. Как правило, ни одно из подобных мероприятий не обходится без вмешательства медперсонала: кто-то подвернет ногу, кто-то упадет в обморок, кому-то станет плохо. Но даже если “жертв” и несчастных случаев нет, несколько карет “скорой помощи” все равно находятся рядом. При этом количество машин пропорционально количеству присутствующих людей. Как правило, на 15–20 тысяч человек приходится 1–2 машины “скорой помощи”. Если в том или ином мероприятии принимают участие члены правительства, известные общественные или политические деятели, число “неотложек” резко увеличивается.
4 ноября 1995 года на площади Царей Израиля, где собралось 100 тысяч человек и где присутствовало практически все правительство еврейского государства, находилась всего одна (!) карета скорой помощи.
Но и это еще не все. По чистой случайности (?!) эта единственная “неотложка” при неправильном выезде со стоянки всеми четырьмя колесами наехала на “шипы” и пришла в полную негодность. Произошло это за несколько минут до выстрелов, так что пока у “скорой помощи” меняли колеса, премьер-министра везли в противоположную от больницы сторону.
Кстати, по совершенно непонятному стечению обстоятельств в кадиллаке главы-правительства было всего три человека: шофер Менахем Дамти, раненый телохранитель Йорам Рубин и умирающий Ицхак Рабин. Почему в просторной машине, в которой, помимо премьера, его жены и референта, могли свободно поместиться еще по крайней мере четверо охранников, не считая водителя, не оказалось ни единого человека, тоже остается загадкой.
Впрочем, второй независимый следователь Барри Хамиш убежден, что в машине находился еще один человек. Кто же этот загадочный незнакомец?
Таинственная дверца
В качестве главного доказательства своей теории Барри Хамиш использует уже неоднократно упомянутый фильм Рони Кемплера. Дело в том, что если видеокассету проиграть на медленной скорости, на экране отчетливо видно, как падает Рабин, затем появляется лежащий рядом с главой правительства Рубин, а чуть позже склонившийся над ними Дамти и другие телохранители и полицейские. Когда в кадр попадает кадиллак премьер-министра, без труда можно заметить, что все четыре дверцы машины открыты. Первой захлопывается правая задняя дверца. При этом никого рядом с кадиллаком нет. Затем, заняв место водителя, Дамти закрывает левую переднюю дверь. Видно, как он наклоняется вправо и тянет на себя открытую правую переднюю дверь. Раненый Рубин садится сзади, с левой стороны машины, куда заносят раненого Рабина. Затем один из охранников закрывает левую заднюю дверь, и машина трогается с места.
После тщательного изучения кадров Хамиш пришел к выводу, что правую заднюю дверцу машины можно было закрыть либо изнутри, либо при помощи дистанционного управления. Он отправил запрос в фирму, в которой по специальному заказу был изготовлен кадиллак премьер-министра. В официальном ответе было указано, что машина Рабина не была оснащена особым устройством, позволяющим произвести закрывание дверей на расстоянии.
Следовательно, правая дверца машины была закрыта изнутри. При этом ни Дамти, ни Рубин, ни Рабин даже теоретически не имели возможности захлопнуть таинственную дверь. Все они в этот момент находились снаружи.
Интересно, что Барри Хамиш не сомневается, что человек, закрывший дверь, и есть истинный убийца Ицхака Рабина.
Если принять за основную версию гипотезу Хамиша, масса неясных и необъяснимых событий, произошедших в тот ноябрьский вечер, становятся удивительно понятными и логически связанными.
Итак, сидевший в машине убийца в упор застрелил Рабина. (Официальное подтверждение о наличии именно такой раны существует у Барри Хамиша, Натана Гефена и в свидетельских показаниях эксперта по баллистике Баруха Гладштейна).
Поездка в противоположную сторону от больницы стала необходимой для того, чтобы убийца смог незамеченным покинуть кадиллак премьер-министра, а не оповещение врачей о скором прибытии раненого Рабина предоставляла дополнительную и крайне важную возможность затянуть время для того, чтобы шансы на спасение главы правительства стали минимальными.
Благодаря этим объяснениям также становится очевидным, почему в кадиллаке рядом с умирающим премьером не оказалось ни его жены Леи, ни ближайших помощников.
Правда, не совсем понятно, почему никто из родственников Рабина: ни его вдова, ни дети, ни внуки не обратили внимания на эту теорию.
Впрочем, разве не так же вели себя родители, братья и жена Джона Фитцджеральда Кеннеди?
История с патологической экспертизой
Целью данной публикации не является доказательство заговора против премьер-министра Израиля. В ней просто приводятся различные версии и гипотезы, связанные с обстоятельствами гибели главы правительства. При этом достаточно очевидным и оттого еще более странным представляется поразительное сходство в убийстве двух руководителей государств – Джона Кеннеди и Ицхака Рабина.
Пожалуй, самым удивительным становится совпадение абсолютно фантастических, не объяснимых с точки зрения человеческой логики фактов.
Вот несколько примеров.
Причина, по которой труп Джона Фитцджеральда Кеннеди дважды подвергался патологоанатомическому исследованию, понятна. Он погиб в Далласе, где была констатирована смерть президента, а спустя несколько часов его останки были доставлены в расположенный в пригороде Вашингтона правительственный госпиталь в Бетесде. Однако совершенно непонятно, почему отчеты обоих экспертиз, проведенных с разницей в несколько часов, так разительно отличаются друг от друга.
Смерть Ицхака Рабина была констатирована в тель-авивской больнице “Ихилов”. Там же и было проведено тщательное обследование. Затем труп премьер-министра должен был быть отправлен в единственный в Израиле Институт судебно-медицинской экспертизы в Абу-Кабире, куда по закону доставляют всех погибших в результате насильственной смерти. Только вот труп Рабина по совершенно непонятным причинам (опять?) был доставлен в военный госпиталь Тель-ха-Шомер. Там останки премьер-министра были обследованы вторично.
Характерно, что по дороге из Далласа в Вашингтон у Кеннеди “исчезли” два пулевых ранения; у Рабина по пути из больницы “Ихилов” в Тель-ха-Шомер – одно, но фатальное ранение в грудь.
Позвольте, может спросить проницательный читатель, если это заговор секретных служб, то почему налицо такие явные просчеты?
По всей вероятности, эти “просчёты” были допущены из-за того, что и в Америке, и в Израиле кому-то было очень важным доказать, что и президент Кеннеди, и премьер-министр Рабин были убиты убийцами-одиночками. Очевидно, что ни Ли Харви Освальд, ни Игаль Амир не могли одновременно стрелять и спереди, и сзади. А поскольку “следовало доказать”, что и тот и другой стреляли в спину своих жертв, раны, нанесенные спереди, были обречены на исчезновение.
Промедление смерти подобно
Если принять за основу предположение о том, что сотрудник Сикрет Сервис Уильям Грир, управлявший президентским лимузином, принимал участие в убийстве президента, становится понятным, почему он не спеша проезжал по Дейли-Плаза, а затем стремительно добрался до Парклендского мемориального госпиталя. Ему следовало доказать, что он выполнил свой долг, с рекордным временем добравшись до больницы. Он явно переусердствовал и тем самым вызвал массу недоуменных вопросов у общественности. Правда, ответы на эти вопросы можно было не давать благодаря всесильной комиссии Уоррена.
Если предположить, что сотрудники службы безопасности Израиля Менахем Дамти и Йорам Рубин имели отношение к заговору против Рабина, можно объяснить и странное поведение, непредвиденные задержки, их сбивчивые и противоречивые показания.
Причем все это, как и 34 года назад, проходило под магическим покровительством правительственной комиссии.
Что же – еще одно совпадение.
Как известно, Ли Харви Освальд, находясь в полицейском участке, не успел разговориться. Через два дня после ареста он был убит жителем Далласа Джеком Руби.
Игаль Амир остался в живых и, по утверждению службы безопасности, активно сотрудничал со следствием. Это сотрудничество было достаточно ощутимым. Он полностью опровергал наличие заговора, с удовольствием и достаточно активно брал всю вину на себя. Впрочем, в одной весьма важной детали он проявил недюжинное упорство.
Во время дачи показаний в суде он неожиданно заявил, что обойма его пистолета была заряжена девятью патронами. Если учесть, что после ареста в отобранном у него предположительном орудии убийства было обнаружено… восемь пуль, остается непонятным, кто же стрелял еще два раза. Получается, что – если верить Амиру – он выстрелил всего-навсего один раз. А ведь официальная версия утверждает, что Амир (и только Амир) тремя пулями ранил Рабина (дважды) и Рубина.
Куда же делись (или наоборот – откуда взялись) две недостающие пули? По всей вероятности, в комиссии Шамгара не нашлось израильского варианта Арлена Спектора, так ловко создавшего уже упомянутую “теорию одной пули”.
Можно ли вырубить топором то, что написано пером?
Нельзя! Эту истину все мы твердо усвоили еще с детских лет. Однако с той же незабвенной поры многие из нас заучили и другую, не менее значительную народную мудрость, которая гласит: “Против лома нет приема…” и так далее.
Следовательно, если топором нельзя вырубить того, что написано пером, тогда это следует переписать или засекретить. Именно так поступили с основной частью отчета комиссии Уоррена. Та же участь была уготована и выводам комиссии Шамгара. Правда, группе независимых юристов все же была предоставлена возможность ознакомиться с секретной частью отчета. Все они в один голос заявили, что это решение вполне оправданно, потому что в этой самой части содержится “секретная информация о деятельности израильских спецслужб, в чьи непосредственные функции входило обеспечение безопасности погибшего премьер-министра Ицхака Рабина”.
Но ведь это же очевидно, что комиссия, которая ставит своей целью выяснение обстоятельств покушения на главу правительства, будет выяснять причины бездействия тех же спецслужб, чья деятельность, вне всякого сомнения, строжайше засекречена…
Ох, правду говорят в народе и про топор, и про лом…
И последнее, пожалуй, самое непонятное в обеих историях. Если все же и в Далласе, и в Тель-Авиве речь шла о заговорах, кому нужно было появление фильмов, да еще с таким количеством неопровержимых улик, вступающих в полное противоречие с выводами правительственных комиссий.
Ведь без труда можно было догадаться, что появится масса энтузиастов, которая начнет независимые расследования, сбор информации, публикацию книг – и так далее, и тому подобное. И все это из-за наличия двух любительских (или не совсем?) роликов весьма посредственного качества.
Любой ответ на этот вопрос может быть рассмотрен как спекуляция. Возможно, съемки произошли по принципу “незнания правой рукой, того, что делает левая”. Или же для того, чтобы таким странным образом дать людям пищу для размышления и объявить негласную войну заговорщикам (если таковые все же существуют). Кто знает?
Впрочем, в обоих покушениях оказалось так много совпадений, что их и без наличия кинодокументов, с лихвой хватило бы для того, чтобы искать тысячи каверзных ответов.
А на такую мелочь, как то, что оба убийства – и Кеннеди, и Рабина – произошли в ноябре, никто не обращает ни малейшего внимания.
Игорь ТУФЕЛЬД
