В этой статье рассказывается о реальном происхождении многих понятий, используемых в современной криминалистике. Читателям эти понятия знакомы по книгам и фильмам в популярном жанре детектива.
1. Наука невменяемости
Габриэль Бомпар
Габриэль Бомпар и Мишель Эйро были довольно неприятной парой ещё до того, как убили Туссана-Августа Гуффэ, и после этого стали только хуже. К тому времени, как их затянувшееся дело попало в суд в 1890-х годах, все уже знали, что Бомпар заманила Гуффэ в свою квартиру, где Эйро спрятался за занавеской и затянул петлю на шее Гуффэ, а потом они засунули труп в багажник и скинули его в овраг. Не установлено было только насколько Эйро, гипнотизёр, подчинил Бомпар своей воле.
В расследовании и на суде использовались такие термины, как гипноз и месмеризм. То, что в то время обсуждали эксперты, сегодня мы назвали бы невменяемостью. Как более молодая, бедная и подверженная физическому насилию Бомпар могла противостоять своему любовнику? Вместо вызова обычных людей для дачи свидетельских показаний о дурном влиянии или характере Бомпар, сотрудники правоохранительных органов вызвали практикующих психологов и неврологов (одним из экспертов был учитель Фрейда) для научного объяснения основ человеческого разума. Кажется, это сработало. Оба были осуждены, но только Эйро был казнён.
2. Эксгумация
В начале 1800-х годов судебные чиновники ещё не заглядывали в человеческие умы. И они всё ещё работали над тем, как изучать человеческие тела. Процесс осложнялся тем, что эти тела плохо сохранялись. Многие были похоронены, прежде чем судебно-медицинские эксперты могли изучить их, и их нужно было их эксгумировать. Один испанский учёный, свидетель-эксперт, заработал плохую репутацию среди прокуроров в Париже. Матье Орфила установил, что в случаях, когда жертвы уже были похоронены в течение некоторого времени, тело может поглощать мышьяком из земли. И обвиняемый мог быть осуждён за смерть «жертвы», которая умерла от естественных причин.
Его же философия ударила по нему в 1830-е годы, когда его призвали в суд на сторону обвинения по делу о человеке, который обвинялся в отравлении собственного сына. Тело эксгумировали, и в нём нашли следы мышьяка. Защита настаивала, что мышьяк был поглощён из земли, в которой было похоронено тело. Орфила отбивался, для начала проведя исследование о том, как тело получает мышьяк из земли, а затем проверив землю на следы мышьяка. Он доказал, что хотя тело и может поглощать мышьяк из земли, на этот раз этого не случилось. Человек был осуждён, и с тех пор при эксгумации тел собираются также и образцы почвы.
3. Набросок сцены преступления
Ганс Гросс
Ещё до того как появилась фотография и прежде чем кто-то задумался о сохранении места преступления, был такой судебный следователь в Австрии по имени Ганс Гросс. Однажды в середине 1800-х годов его вызвали по делу о суициде. Тяжело больной человек оборвал свою жизнь, повесившись на одной из потолочных балок своего дома. Гросс достал альбом и быстро сделал набросок сцены, прежде чем тело сняли.
Только спустя какое-то время, глядя на набросок, Гросс осознал, что тело висело посередине комнаты, и под ним не было никакого стула, а значит, никакой возможности для тяжелобольного человека подняться и самому повеситься на балке. Это было не самоубийство. В одном из немногих относительно невинных результатов истории судебной науки смерть технически не являлась убийством. Гросс привёл в дом двух слуг для допроса. Они признались, что оставили старика одного на вечер, а когда вернулись домой, он уже был мёртв. Они инсценировали самоубийство, чтобы их не клеймили как бросивших инвалида. Они не осознавали, что, сделав это, они будут выглядеть, как убийцы. Позже Гросс основал институт криминалистики в близлежащей юридической школе и стандартизировал технику фотографии и сохранения места преступления.
4. Падение системы Бертильона
Альфонс Бертильон
Гросс был не единственным человеком, пытавшимся применить научную систему в расследовании преступлений. Возможно, самым известным следователем 1800-х годов был Альфонс Бертильон. Он, как и Гросс, настаивал на фотографировании места преступления и, в конце концов, понял, что сцена преступления может быть реконструирована. Он также разработал «систему Бертильона», сложный комплекс измерений от длины рук до длины ушей преступника. Проблема была в том, что система Бертильона была жёсткой, и требовалось делать десятки измерений, в которых могли случиться погрешности, но даже точные измерения могли измениться со старением человека.
Когда в моду вошли отпечатки пальцев, Бертильон терпеть не мог даже эту идею. В 1903-м году в исправительный дом в Левенуэрте попали два Уилла Уэста, и две карточки идентифицировали Уилла Уэста как убийцу. В соответствии с измерениями Бертильона, они были идентичны. У них было одно и то же имя. Один утверждал, что он — не тот, кого описывают обе карточки, и настаивал, что он не должен быть заключён в тюрьму. В тюрьме просто оказалось две одинаковые карточки Уилла Уэста. Снятие отпечатков пальцев вошло в моду, несмотря на старания Бертильона, и теперь в карточке каждого преступника есть его отпечатки. Используя отпечатки пальцев, следователи могли сопоставить каждого Уилла Уэста с его карточкой и его убийством. Дело «Братьев Уэст» стало началом конца системы Бертильона и принятия системы считывания отпечатков пальцев.
5. Первый отпечаток пальца
Хуан Вучетич
Когда за десять лет до дела «братьев Уэст» сняли первый отпечаток пальцев, это был заметный прогресс. Хуан Вучетич родился в Хорватии, но жил и работал в Аргентине. Он был полицейским чиновником, изучавшим новые методы криминологии, в том числе идею использования отпечатков пальцев на месте преступления в качестве доказательства. Вскоре ему выдался шанс применить науку на практике в одном очень неприятном случае.
Франциска Рохас шокировала Буэнос-Айрес, когда однажды она была найдена рядом с телами двух её малолетних сыновей. У неё была ужасная, но не смертельная рана в горле. Она настаивала, что злоумышленник убил её сыновей и напал на неё. Вучетич тщательно обыскал место преступления и обнаружил кровавый отпечаток пальца злоумышленника на дверном косяке дома. Когда он проверил отпечатки пальцев Рохас, они совпали с отпечатками «злоумышленника». Рохас стала первым человеком, осуждённым благодаря отпечаткам пальцев.
6. Забытое дело, благодаря которому выиграли два суда
Джон Бодл получил смертный приговор из-за Мари Лафарж. Он не вёл судебное расследование. Он даже не знал её. Он просто разозлил очень важного человека. Бодл убил своего отца, чтобы получить наследство. Мы это знаем, потому что вскоре после того, как Бодл был оправдан, он хвастался успешным преступлением. А оправдан он был потому, что Джон Марш, химик, ответственный за доказательство применения ядов, пришёл в суд с пустыми руками.
В этом не было вины Марша. Результаты теста на мышьяк в то время исчезали быстро, и присяжным приходилось верить химику на слово. Марш, услышав об оправдании Бодла, вернулся к работе и создал тест на мышьяк, дающий устойчивые результаты. И хотя сохранение судебных записей было стандартной практикой с 1400-х годов (а в некоторых местах и того раньше), теперь произошёл сдвиг в сторону сохранения абсолютно всех доказательств, в том числе химических. Суд над Лафарж был дебютом Марша. Прокуроры проверили тело мужа Лафарж, отравленного простым гоголь-моголем, но ничего не нашли. Однако Марш нашел много мышьяка в гоголь-моголе, и Лафарж была осуждена. В то время ей симпатизировали, она писала мемуары в тюрьме, и некоторые всё ещё верят, что она была невиновна.
7. Сопоставление преступления и оружия
Джордж «Багс» Моран
14 февраля 1929-го года пять членов банды Джорджа «Багс» Морана пытались украсть партию виски, предназначенную для Аль Капоне. Когда они заняли гараж, в который должен был прибыть груз, к ним подошли четверо незнакомцев. Двое людей в полицейской форме приказали банде Морана встать к стене. Когда банда выстроилась, незнакомцы открыли огонь. Один использовал дробовик двенадцатого калибра, а двое других — пистолеты-автоматы Томпсон.
Кельвин Хукер Годдард
Очень мало из этого было известно сразу после преступления. Хотя один из членов банды выжил на несколько часов, он ничего не сказал. Бойня в День святого Валентина, как её стали называть, не оставила выживших и прямых свидетелей, хотя некоторые подозревали, что в деле была замешана полиция. К делу присоединился доктор Кельвин Хукер Годдард, учёный, начавший серьёзно исследовать оружие еще во время I Мировой войны. Он понял, что бороздки на пулях — всё равно, что отпечатки пальцев. Он мог идентифицировать модель оружия по уликам, оставленным на месте преступления. В случае массового убийства он сначала исключил используемые в полиции модели оружия, очистив репутацию полиции. Он даже доказал, что может идентифицировать единичное оружие. Когда за расстрел полицейского был арестован Фред Бёрк, и в его доме нашли два пистолета-автомата Томпсона, Годдард распознал в них оружие, использовавшееся в бойне. Он стал человеком, доказавшим науке и общественности, что можно отслеживать не только людей, но и оружие.
8. Самый первый раз
Загляните в популярные книги по судебно-медицинской экспертизе и, как правило, вы во всех обнаружите упоминание о некоем случае. В 1784-м году Джон Томс убил Эдварда Кулшоу, выстрелив ему в голову из пистолета. Но не указывается, почему Томс сделал это. Упоминается только, что у Томса был клочок газеты в кармане. У Кулшоу в голове был обнаружен совпадающий клочок газеты. В то время люди пользовались бумагой, чтобы носить порох и пули. Тот факт, что у Томсона был совпадающий клочок газеты, доказывает, что он убийца. Это, по-видимому, самый первый раз, когда была использована судебно-медицинская экспертиза.
Однако давайте взглянем на дело с точки зрения Томсона. Самый первый раз в истории человечества, когда стала применяться такая наука, и тебя поймали. Вот неудача.
9. Критерий Фрая
Этот случай дошёл до Верховного суда. В ноябре 1920-го года доктор Роберт Браун был застрелен в своём офисе. Молодого человека, убегавшего из офиса, преследовал коллега Брауна. Молодой человек сделал несколько выстрелов в преследователя, но промахнулся. Некоторое время спустя молодой человек, арестованный за кражу со взломом, признался в убийстве. Это признание до сих пор вызывает споры. К тому времени как дело было передано в суд, молодой человек, Джеймс Фрай, отказался от своего признания в убийстве и заявил, что в момент совершения преступления находился у друга. Его адвокат попросил его пройти новый вид теста, проводившегося Уильямом Марстоном.
Согласно Марстону, «тест на детекторе лжи» доказал, что Фрай был невиновен, но судья не учёл результаты теста, и Фрай был осуждён. Адвокат Фрая подал апелляцию, сказав, что результат теста был научно обоснован, и судья не должен был выбрасывать его. В итоге дело Фрая дошло до Верховного суда. Дело Фрая для многих государств установило критерий, что может и что не может считаться научным экспертным свидетельством и доказательством.
10. Конец свидетельства духов
Суд над салемскими ведьмами не славится применением научных доказательств, но он стал маленькой победой науки. Обращение к призракам считалось судебной ошибкой даже в то время. Жители деревни Салем были известны тем, что враждовали друг с другом и обманывали всех остальных. Когда стало известно, что в суде они используют «свидетельство духов», люди в соседних деревнях закатывали глаза. Термин «свидетельство духов» буквален. Обвинители видели призрак обвиняемого часто прямо в зале суда, и их показания о действиях этих фантомов использовались в качестве доказательства. Всё это прекратилось, когда казнили Сару Гуд и Джона Проктора, потому что несколько девочек-подростков настаивали, что те их щипали и душили прямо на суде.
Уильям Фипс
Даже в самом Салеме не было дебатов, должно ли это использоваться в качестве доказательства. Но это прекратилось только тогда, когда кто-то обвинил жену губернатора провинции залива Массачусетс Уильяма Фипса в том, что она ведьма. Тогда всё быстро изменилось. Теперь не все обвинения поступали в суд. Суды стали закрытыми. И в течение нескольких месяцев губернатор Фипс положил конец использованию свидетельства духов в суде. Он счёл их надуманными, а не научными.
11. Бонус: один приговор за одно дело
Аделаида Бартлетт
У Аделаиды и Эдвина Бартлетт был не очень счастливый брак. Она была влюблена в местного пастора. Он был убеждён, что у него сифилис, и пытался лечиться большим количеством ртути. Они уже давно не делили одну кровать, но спали в одной комнате. Смерть Эдвина одним утром 1886-го года не стала сюрпризом. Удивительно было то, что он умер от большой дозы хлороформа. Хорошо известно, что хлороформ быстро испаряется. Более того, хлороформ был обнаружен в его желудке, а не лёгких, как обычно происходит при его глотании. Однако хлороформа не было в его счетах. Аделаида попросила пастора купить яд для неё.
Аделаида призналась не только в том, что отправила любимого мужчину за ядом, который убил её мужа, но и в том, что травила его постоянно. Болезнь сводила его с ума от желания, и она давала ему хлороформ, чтобы защититься. Однако она утверждала, что не отравила мужа той ночью. Аделаида сказала, что Эдвин был ипохондриком и пробовал всё, что медицина могла ему дать. Вероятно, он просто взял ночью бутылку хлороформа и выпил её. Выглядит маловероятно. У хлороформа ужасный запах и неприятный вкус, и Эдвин это знал, он не мог выпить его сам. В конце концов, присяжные признали её невиновной. Дело вызвало такой интерес в зарождающейся криминалистике, что глава местной больницы сказал: «Теперь, когда она объявлена невиновной и не может быть осуждена вновь, она должна сказать нам, как она это сделала». Только если сделала.
http://www.fresher.ru/2014/11/03/10-prestuplenij-navsegda-iz…
