До последнего момента никто не верил, что по «Белому дому»
откроют огонь из танков.
..
Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН
21 сентября – 4 октября 1993 г. был очень тяжелым периодом для России. Ради чего все это было…
Одни назовут это антиконституционным госпереворотом Ельцина. Другие – красно-коричневым путчем депутатов во главе с Хасбулатовым и Руцким.
Поговорить о тех драматических событиях, грозивших перерасти в гражданскую войну, журналист «КП» пришел к Михаилу Полторанину. В пору политического взлета Ельцина он был его ближайшим соратником, вице-премьером, министром печати и информации.
План Горбачева
– Так что же случилось в России 20 лет назад, Михаил Никифорович?
– Начало конфликта, закончившегося в октябре 1993-го расстрелом российского парламента на глазах всего мира, заложили еще в 1990 году Горбачев с Лукьяновым. Тогда был избран Верховный Совет РСФСР во главе с Ельциным. Чтобы ослабить его влияние, эта парочка решила расчленить Россию.
– Как?
– Подготовили закон о создании на территории РСФСР ряда союзных республик: Чеченской, Ингушской, Северо-Осетинской, Тувинской, Татарской и т. д. Чтобы не было в России единого руководителя. Но Борис Николаевич уговорил парламент ввести пост Президента РФ, устроить референдум. Этим, мол, мы спасем Россию, не дадим раздербанить. Все согласились, проголосовали… 10 июля 1991 года Ельцин стал первым президентом новой России.
– Планы расчленения страны были сорваны?
– Но появилась еще одна головная боль. Новая президентская власть не соответствовала старой Конституции РСФСР, по которой жила страна. Главу о президенте впихнули в нее как инородное тело: ни узаконенных сдержек, ни противовесов. Все должно держаться на честном слове. Никто не думал, что президент изменит общественный строй явочным порядком, без всякого референдума. И дальше тоже все пошло не по плану. Планировалось поэтапной народной приватизацией разрушить монополизм, создать конкурентную среду и только затем отпускать цены. Но цены отпустили в свободное плавание, перемахнув через приватизационный этап. Очень многие пострадали – потеряли работу, сбережения. Все это оттолкнуло от Бориса Николаевича массу людей. Даже многие его сторонники из числа народных депутатов готовы были голосовать за отстранение президента от власти.
– Это было неожиданностью для Ельцина?
– Абсолютной! Волна резкой критики на Седьмом съезде в декабре 92-го ошеломила его. Все требовали объяснить, куда он на самом деле рулит. Для начала завалили предложенную Борисом Николаевичем кандидатуру Гайдара на пост премьер-министра. Ельцин решил наказать депутатов: покинуть съезд, призвав сторонников сделать то же самое. По его подсчетам, их было больше половины. Таким образом, не будет кворума – и депутаты сами придут к президенту на поклон.
Однако за ним последовали единицы. Съезд как ни в чем не бывало продолжал работу, а выход пришлось искать самому Борису Николаевичу.
Холодная война
По моим наблюдениям, именно в декабре 92-го президент окончательно решил победить парламент любым способом. Весной всерьез готовился выкуривать депутатов газом, если они проголосуют за импичмент. Выступил со знаменитым ОПУСом…
– Что за ОПУС?
– Пригрозил ввести Особый Порядок Управления Страной. Мол, до референдума он распускает Съезд и Верховный Совет, а правительство берет под управление Кремля. Но депутаты не поддались. Тогда 21 сентября он объявил по телевизору, что подписал указ № 1400, тем самым прекратил деятельность Верховного Совета и Съезда народных депутатов. На 11 – 12 декабря назначил выборы в новый представительный орган власти – Федеральное собрание Российской Федерации.
В ту же ночь собрался Конституционный суд, который признал, что Ельцин нарушил ряд статей Основного закона. Налицо юридические основания для отрешения его самого от должности. Что тут же и сделал наш «Белый дом», где заседали депутаты.
Урановая монета
– Но ведь Запад поддержал как раз «нарушителя Конституции»…
– Эту поддержку банально купили.
– Извините, Михаил Никифорович, но это все слова…
– Хорошо, я назову вам цену. Ельцин согласился на предложение Клинтона передать Америке наши стратегические запасы высокообогащенного оружейного урана. Для этого требовалось в одностороннем порядке демонтировать более 20 тысяч ядерных боеголовок и поэтапно, целых 20 лет, отгружать начинку за океан. 18 февраля 93-го года было подписано секретное «Соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Соединенных Штатов Америки об использовании высокообогащенного урана, извлеченного из ядерного оружия». По нему Россия обязалась продать американцам 500 тонн боевого высокообогащенного урана за 11,9 миллиарда долларов.
– Неплохие деньги для страны, которая была в долгах как в шелках.
– Специалисты оценивают стоимость этой массы в 8 триллионов долларов. «Америке неслыханно, фантастически повезло!» – говорили про эту сделку в администрации Клинтона.
– А сколько это – 500 тонн?
– Давайте сравним: в ХХ веке США при их-то мощи произвели всего 550 тонн оружейного урана. Примерно столько же составлял и ядерный арсенал СССР. Вот и прикидывайте, сколько осталось для обороны у нас. Учтите также, что после развала СССР крупные урановые месторождения отошли Казахстану с Узбекистаном. Россия односторонне разоружилась, укрепив ядерную мощь Америки.
…Но с первым выстрелом рейтинг Бориса Николаевича пополз вверх.
Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН
Кстати, лидеры Запада узнали о нем задолго до телевыступления Ельцина перед народом России 21 сентября 93-го. По признанию тогдашнего госсекретаря США Уоррена Кристофера, документ был заблаговременно доставлен послу Америки в Москве и послам Великобритании, Франции, Германии, Италии, Японии и Канады. Поэтому уже через 40 минут после телеобращения Клинтон заявил журналистам: «Президент Ельцин сделал свой выбор, и я его поддерживаю полностью».
– А где в эти трагические дни был вице-премьер, министр печати Полторанин?
– Между небом и землей. Из правительства я ушел еще в конце 92-го. Сам написал заявление. Руководил Федеральным информационным центром. Но и оттуда собирался уходить. Заявление было написано. Отношения с Ельциным были прохладные. Он считал меня предателем, не брал трубку. Но раз я настоял, чтобы он подошел к телефону. Хотел уговорить согласиться на «нулевой вариант»: президент уходит в отставку вместе с парламентом. А потом в России проведут новые общие выборы. «Что вы лезете не в свои дела! Кто вас уполномочил?» – разозлился Ельцин. «Мы это обсуждали с главой Конституционного суда Зорькиным» – «Это не его проблема!»
– После победы над парламентом была приостановлена деятельность Конституционного суда, а Зорькина и вовсе убрали оттуда.
– Да. И довольно грубо. Приехал Зорькин на госдачу, а охрана не пускает. Часть вещей вышвырнули на улицу, часть «прихватизировали».
– Есть мнение, что Ельцин не хотел крови. А «Белый дом» стали расстреливать лишь после попытки людей Хасбулатова захватить «Останкино».
– С «Останкино» – мутная история. Я накануне побывал там как руководитель Федерального информационного агентства. Удивился, что нет охраны. Походил, походил, осмотрел все, потом обратился к главе президентской администрации Филатову, министру МВД Ерину. Нельзя, мол, оставлять телецентр без серьезной охраны. Защитники «Белого дома» могут броситься на захват. Ерин ответил, что у него внутри люди сидят с автоматами, пулеметами. Такое ощущение, что сознательно готовилась провокация, чтобы люди бросились штурмовать «беззащитный» телецентр. И появился повод для штурма «Белого дома».
– Так и случилось…
– Сам Коржаков признался недавно «Свободной прессе», что получил негласное указание при случае докончить Руцкого с Хасбулатовым в «Белом доме». У него пистолет был. Но приказ не выполнил, поскольку оба были в толпе. Сережа Бабурин рассказывал мне, как его схватили в подвале «Белого дома». Осветили лицо, по рации тут же сообщили Коржакову. «Александр Васильевич, Бабурин попался!» – «Ставьте его немедленно к стенке, к такой-то матери!» Спас Сергея один полковник, увел с собой. Многие военные не хотели крови. И «Альфа» начала отвечать лишь после того, как им в спину стали снайперы стрелять.
– Повезло Руцкому, Хасбулатову. Расстрел в суматохе «Белого дома» им заменили тюрьмой. Как в популярной лагерной песне.
– Расстрелы маячили впереди. По решению суда. Старый мой товарищ еще по Казахстану Леонид Полежаев в ту пору был губернатором в Омске. В сентябре, рассказывал, ему позвонил Ельцин. Попросил срочно привезти в Москву ОМОН и Казанника. «Я Степанкова уберу, его генеральным прокурором сделаю. Но ты объясни ему по дороге, чтобы готовился утверждать высшую меру».
– Тот самый депутат Казанник с экзотической бородой, отказавшийся в 1989-м от своего мандата в пользу опального Ельцина, чтобы тот прошел в Верховный совет СССР?
– Он самый. Но принципиальный юрист Алексей Казанник не захотел стать при Ельцине новым Вышинским. Пробыв с полгода на посту Генпрокурора, ушел в отставку. «Путчистов» амнистировали. Принципиальная позиция Казанника сыграла большую роль.
– Но после расстрела «Белого дома» с депутатами наконец установился мир.
– Ну как вам сказать… После расстрела «Белого дома» намечались выборы в новый орган – Федеральное собрание. Стали подыскивать, где его разместить. Борис Николаевич хотел отдать им Дом российской прессы. Я предложил бывший Комитет народного контроля СССР на Старой площади. Но когда ему доложили, что там подвалы очень крутые и есть подземные ходы под Старой площадью, Ельцин заявил:
– Нет, не пойдет! Если что, депутаты спрячутся в подвалах. Их оттуда не выкуришь…
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
О нюансах сделки по продаже оружейного высокообогащенного урана «КП» спросила Бориса Иоффе, члена-корреспондента РАН, участника советского атомного проекта:
– Да, я знаю, что такой договор был подписан в 1993 году, но насколько он был исполнен, не в курсе. Хотя хочу вам сказать, что даже если бы его выполнили полностью, то это не нанесло бы ущерба нашей национальной безопасности. По расчетам американских военных в 50-х годах для полной ликвидации военного и промышленного потенциала нашей страны было достаточно применения 300 атомных бомб. Нынешнее поколение ядерного оружия в 500 – 1000 раз сильнее. Вот и посчитайте сами, сколько боеголовок требуется и нам, и США для взаимного и гарантированного уничтожения.
– А не могли американцы поставить наш оружейный плутоний, грубо говоря, на свои боеголовки?
– Зачем? И мы, и американцы накопили атомного оружия с таким избытком, что хватит для неоднократного уничтожения планеты. Я не могу говорить сейчас о том, насколько адекватными были цены. Сами понимаете, что оружейный плутоний не рыночный и не биржевой товар. Наверное, были государства, которые всего за одну боеголовку заплатили бы гораздо больше, чем Америка, но кто бы согласился им продать ее?
– Что США делали с нашим ураном?
– Использовали в энергетике. Добавляли к топливу для АЭС.
– А что, мы не могли делать то же самое?
– А кто вам сказал, что мы этого не делаем? Я думаю, что мы продали лишь те излишки, которые не требовались ни для обороны, ни для наших же АЭС. И подумайте еще над тем, что этот товар требует особых условий хранения. К тому же вспомните, какой бардак у нас был в начале 90-х, когда чем больше было излишков чего бы то ни было, тем больше шансов, что они будут вовлечены в нелегальные товарообороты.
КСТАТИ
Подробнее о роковых днях Михаил Полторанин рассказал в новой двухтомной версии «Власти в тротиловом эквиваленте». Первый том выходит как раз в начале октября.
