Стою в прихожей, собираюсь уходить. Из-за угла нетипично бесшумно появляется собака Морис с лицом и ушами мастера Йоды. «Уходишь без меня опять ты», — горько говорит собака Йода и свешивает уши унылыми тряпочками.
Так жальче, приём отработан. Я знаю, что будет дальше, поэтому заранее строго говорю: «Моня, нет! Не смей!» Но у Мони программа, её нужно отыграть. И пёс начинает звучать. Глядя на меня снизу вверх немигающими мультяшными глазами, не раскрывая пасти, собака Морис солирует пан-флейтой в своей импровизации «Одинокого пастуха».
Я предпочла бы «Прощание славянки», но это не вписывается в концепцию зарисовки «Бессердечная уходит и бросает».
Под завершающие аккорды прохожу во дворе мимо окна, за которым уже сидит печальный манипулятор и выводит мокрым носом сердечки на стекле. Убедившись, что я ушла, он бодро спрыгивает с подоконника, бодает спящего кота и у них начинается «Бобик в гостях у Барбоса».
И все счастливы. Кроме бессердечной, которая, между прочим, за кормом этим скотам ушла и «Одинокий пастух» в её голове звучит громче «Лакримозы» в наушниках…
