В глобальной экономике 1,7 миллиардов жителей Восточной Азии (китайские государства, Япония, Корея, Вьетнам) борются с 1,1 миллиардов европейцев (460 миллионов из них – в англо-саксонской сфере/Израиле). Восточные азиаты компенсируют более позднее вступление в структуры собственности своей превосходной компетенцией.
В международных школьных соревнованиях ( как например PISA в 2012 году) их лучшие 20% в среднем получили по 560 баллов – в то время как их сверстники из Европы – лишь 520. Каждый участник этой гонки переживает финансовый кризис, со всеми сопутствующими задержками, но защита индустрии через бесконечную модернизацию продолжается и продолжается.
В отличие от 2,8 миллиардов человек, производящих 75% мирового совокупного продукта (55 из 77 триллионов долларов), оставшиеся 4,5 миллиарда не просто отступают – но проваливаются еще глубже в пропасть. Если Индия, Пакистан и Бангладеш (вместе – почти 1,7 миллиардов человек) в 1980 имели такой же ВНП, как Китай, то сегодня – лишь ⅕ от китайского ВНП. Из примерно 170 тысяч инноваций, зарегистрированных в 2015 году американским Офисом Патентов, только 3,2% сделаны упомянутыми 4,5 миллиардами, две трети из них – индусами.
В то время как верхние 2,8 миллиарда – в особенности, в Европе – стары, но относительно компетентны, нижние 4,5 миллиарда – в расцвете молодости, но страдают от слабого образования. На соревнования PISA три лучших арабских участника получили 380 пунктов – это также плохо, как у латиносов. Мощный блок Африки, Ближнего Востока, Центральной и Южной Азии, Латинской Америки погружается все глубже в болото также и потому, что его лучшие и наиболее сметливые представители немедленно идентифицируются охотниками и за международными талантами, с тем, чтобы влить молодую кровь в сжимающуюся верхнюю группировку.
Несмотря на это, такие таланты все еще относительно редко можно обнаружить в элитах Восточной Азии. Трудные языки или ограничения свобод (Китай) отпугивают. В то же время, именно здесь сосредоточены самые большие мигрантские населения – в Гонконге (39%), Сингапуре (43%) и Макао (59%). Но это практически не влияет на гомогенность общества – из-за высокой конкуренции, в иммиграции участвуют только восточные азиаты.
Что касается старой доброй Германии “только” 30% аборигенного населения не может правильно писать и считать. Результат этого – европейцы в постоянной гонке за талантами. В США более половины детей испытывают серьезные трудности с математикой. В стране появился “низший класс”, насчитывающий почти 70 миллионов человек, 50% которых , по меньшей мере полгода живут за счет своих сограждан. Эти наши современники чувствуют себя в Силиконовой Долине или на Уолл Стрит настолько не в своей тарелке, насколько почувствовал бы себя неандерталец в машине времени. В Германии 50% провалов на выпускных экзаменах приходятся на отпрыском мигрантов (35% от общего количества детей), в то время как всего 30% аборигенных немцев не могут корректно писать и считать.
Для европейцев расцвет Третьего Мира неизбежен – потому что все больше и больше людей из 4,5 миллиардов начинают гнаться за социальной защитой, которая не предлагается в Восточной Азии, но доступна в Европе – и в меньшей степени, в США. С другой стороны, весь остальной англо-саксонский мир такой защиты не предлагает, и предпочитает следовать примеру Восточной Азии – и держать подальше от себя неквалифицированные массы. В ментальном отношении, в этом же направлении движется Скандинавия, которую можно легко закупорить для миграции, перекрыв узкий перешеек германо-датской границы.
Это – сенсация, потому что еще в 2015 году Швеция, несмотря на большое количество престарелых и малограмотных людей , представляла собой наиболее щедрую Willkommenskultur в истории. За исключением Финляндии, где народ выступил против евро, все эти государства располагают собственными валютами. Присоединение к ним Британии с ее завидным ядерным зонтиком может быть организовано относительно быстро. Это сломит переговорную силу Брюсселя, который неожиданно для самого себя потеряет способность зажимать в тиски пальцы других, и окажется в непривычной для себя роли просителя доступа на северные рынки для оставшихся членов ЕС.
Германия с 60 миллионами стариков и 20 миллионами мигрантов
Пока Восточная Европа большей частью свободна от шариата – от Эстонии до Венгрии, и даже до Скандинавии, пространство между Португалией и Одером останется основным ареалом приема большинства отчаявшихся молодых людей из числа сегодняшних 4,5 миллиардов, количество которых к 2050 году увеличится до 6,5 миллиардов. Германия – с 60 миллионами пожилых людей и 20 миллионами мигрантов останется наиболее желанным.
Сильнейшее давление на Западную Европу сегодня исходит из 52 государств с общим населением в 1,4 миллиарда человек, с “индексом войны” от 3 до 7. Это означает, что на тысячу мужчин в возрасте 55-59 лет, ожидающих ухода на пенсию приходится от 3 до 7 тысяч молодых людей в возрасте 15-19 лет, рабочих мест для которых не существует. Для сравнения, в Германии этот индекс – 0,66, и это значит, что тысячу уходящих на пенсию приходится всего 660 молодых людей. В большинстве из этих 52 государств насилие становится постоянным фактом жизни, и молодые люди, которые и до этого были бы рады стать экономическими мигрантами, оказываются в зоне ведения военных действий и получают право на защиту и статус беженца на Западе.
К 2050 году этот особенно уязвимый блок сократится до 42 государств. Это внушает некоторый оптимизм, который, однако , омрачен осознанием того, что в этом меньшем количестве государств будут жить уже не “всего” 1,4 миллиарда человек, но 2 миллиарда. Это произойдет благодаря взрыву рождаемости в Черной Африке. В 1950 году там жило 180 миллионов человек, в 2015 – миллиард, и в 2050 будет 2,2 миллиарда. Последняя цифра соизмерима с населением всего земного шара в 1930 году. Половина новорожденных будет приходиться на расположенные к югу от Сахары государства (в 1950 – только 9%). Уже в 2009, 38% обитателей этой зоны изъявляли желание эмигрировать. Сейчас можно спокойно предположить, что их больше 40 %. Сегодня в Европу хотят перебраться 400 миллионов человек, и к 2050 эта цифра составит 850 миллионов. Если так и произойдет, Старый Свет значительно потемнеет и начнет напоминать собой холодную Бразилию – но скорее мусульманскую, нежели католическую. Даже если это переселение осуществится, население самой Африки все еще будет на 350 миллионов человек больше сегодняшнего – и этим людям просто некуда будет переезжать.
Этот блок из 52 стран также включает в себя некоторые арабские государства. Количество арабов увеличилось с 70 миллионов в 1950 до 380 миллионов сегодня, и к 2050 составит 620 миллионов человек. В 2009 – до падения цен на нефть и арабских войн 23% арабов стремилось эмигрировать. Если сегодня предположить, что также желание испытывает 30% арабов – и это консервативная оценка, то это означает, что сегодня готовы уехать 120 миллионов человек, а к 2050 их число увеличится до 200 миллионов.
Речь идет не только о 500 миллионах потенциальных мигрантов сегодня и 1050 миллионах в 2050 году. Страны, доводящие уровень рождаемости до 7-8 детей на женщину, после периода резни и бойни опускаются до уровня 2-3 ребенка – и присоединяются к эмиграционному пулу. Это происходит из-за банкротства их относительно примитивных индустрий, которые не могут конкурировать с Китаем. На сложные рынки им нет доступа из-за отсутствия высокообразованных специалистов, необходимых для построения хай-тека и индустрии , лежащей за рамками экстракции полезных ископаемых.
Бразилия (от 210 миллионов в 2015 до 260 миллионов в 2050) была в четыре раза богаче Китая в 1980 (по доходам на душу населения), но сегодня отстает от гиганта. Индонезия (260-310 миллионов) была в два раза богаче, но сегодня она – всего лишь 40% от Китая. Из этих и подобных им стран до 100 миллионов человек могут ринуться за спасением в Европу. Жители Латинской Америки, со своей стороны, начнут искать счастья в США – защита границ станет делом нереальным.
Из этой группы стран эксперты и технические специалисты будут иметь больше шансов сбежать – но они окажутся в восточной Азии или англосаксонском мире. Вся беднота приземлится между Дуйсбургом и Дрезденом – потому что здесь также хорошо платят – даже если ты и не работаешь. В глобальной конкуренции, выигрывают те, у кого больше свежих и сильных налогоплательщиков – в то время как Европа перенаправляет суммы, недостаточно даже для поддержания конкурентоспособности в фонды социальных служб.
Необходимые для этого миллиарды будут выжаты, в первую очередь, из креативного класса – из ученых, инженеров, специалистов IT и фрилансеров, которые несут обществу постоянные инновации ради того, чтобы оставаться на верхушке мира. Их уже обкладывают по самым высоким ставкам в мире. Они слышат, что каждый новый миллион беженцев будет стоить 100 миллиардов евро каждые пять лет, и несчетные миллиарды должны быть доставлены в Брюссель и в Южную Европу.
В дополнение ко всему, молодые европейцы помогают мигрантам. Сегодня во всей Европе живет 140 миллионов молодых людей в возрасте до 18 лет. К 2050 их будет 130 миллионов. Во всей Африке сегодня в этой возрастной группе – 550 миллионов человек, а в 2050 будет более миллиарда. Для того, чтобы конкурировать сегодня с четырьмя, а в 2050 с 8 африканцами, молодому европейцу необходима огромная самоуверенность. Экспансия Черного Континента, тем не менее, все еще представляется делом непростым. На математической олимпиаде школьников экс-колония Гана показала многообещающий результат – 331 пункт, но ей все еще предстоит делать много домашней работы ради того, чтобы, достигнуть уровня другой экс-колонии – Южной Кореи (613 пунктов). Но убежденному стороннику фрау Меркель все эти препятствия кажутся преодолимыми – несмотря ни на что. Этот оптимистический настрой, однако, может измениться после потери дополнительных отраслей германской индустрии – производства камер, телефонов, телевизоров, компьютеров, ядерных электростанций, скоростных поездов – и прочего, прочего, прочего.
Тем временем, даже медицинские технологии, по следам роботов, прокладывают дорогу в Китай – и потому постоянные сигналы из крепостей конкуренции (паспорта только для специалистов) звучат уже как иерихонские трубы: Мы платим больше, мы воюем с террором, мы даем будущее. Это предложение следует взвесить на фоне реалий – жертвуй сейчас многим ради пенсионеров, беженцев, владельцев евро-банков – но состарься и умри в бедности. Группа немецких экспертов и специалистов уменьшается ежегодно на 140 тысяч человек. Если они не вернутся – Германии придется по настоящему туго.
С другой стороны, самые лояльные избиратели нынешней власти – те, кто ускоряет исход талантов. Эти барышники Старого Света – те кто выживет и в будущем. Они способны на это многократно – потому что на них всегда есть спрос. Лоялисты всегда готовы служить тем, кто заботится о них. Они могут быть чрезмерно доминантны в сексуальном отношении, они могут убивать во имя Пророка, но они верны призывным рожкам социального государства как никто другой. Чем больше их становится, тем более налогово озабоченным становится правительство – ускоряя тем самым бегство тех, кто эти налоги и платит.
И страны, боящиеся шариата воспринимают беженцев из стран, проявляющих терпимость к шариату в качестве дара – что создает гармонию между двумя этими лагерями. В одном блоке популисты превратятся в большинство – и потому станут излишними. В другом блоке, будет так много цветов радуги и разнообразия, благодаря усилиям хорошо оплачиваемых работников интеграции, что конструирование пост-национального вселенского счастья, наконец, придет к своему финалу. Антисемитизм, ненависть к евреям, антисионизм – или любая комбинация всех трех могут создать требуемое идеологическое единство.
Шутки в сторону – что будет с беженцами из стран, чей индекс войны больше трех? Самый быстрый вариант для них – умереть в Средиземном море. Перекрыть три тысячи километров морской границы на Средиземном море – куда проще, чем 25 тысяч километров морской границы вокруг Австралии, где с момента начала операции Sovereign Border не утонул ни один мигрант. Любой, кто знает, что его больше не пустят в страну не будет платить 5 тысяч евро контрабандистам, в качестве своей последней инвестиции – но скорее оставит их у себя в кармане. Здесь Европа может прекратить умирание одним-единственным приказом.
С самой Африкой все куда сложнее. С момента победы над колониалистами в войнах и геноцидах перебито 18 миллионов человек. Это даже не было замечено – потому что Европа до 1990-х переживала полосу долгосрочного подъема. Привело еще большее количество жертв к интервенции? – Крайне маловероятно, потому что европейские солдаты, которым пришлось бы умирать в этих войнах – единственные сыновья, если не единственные дети в семьях. Сколько раз еще возможно послать этих последних защитников родины на смерть ради того, чтобы удерживать их отдаленных родственников – троюродных и четырехюродных братьев от того, чтобы те не перебили друг друга? Даже такая всемирная держава, как Соединенные Штаты во все меньшей степени готова заниматься этим – независимо от того, кто сидит в Белом Доме – демократ или республиканец.
Gunnar Heinsohn / 16.10.2016
Kleiner Atlas der Völkerwanderungen bis 2050
