Десятым президентом Израиля стал Реувен (Руби) Ривлин, представитель известного ашкеназского рода. Основателем его иерусалимской ветви считается раввин Гилель Ривлин, двоюродный племянник и близкий ученик Виленского Гаона.
Согласно преданию семьи Ривлиных, в конце XVIII века Виленский Гаон поведал раввину Гилелю «тайны избавления» и поручил возглавить движение «Сионское пророчество» («Хазон Цион»), которое должно было организовать алию в Эрец-Исраэль. Считается, что девять учеников Виленского Гаона прибыли в Землю Израиля уже в самом начале XIX века и, поселившись в Иерусалиме, основали первую ашкеназскую общину города.
Многочисленные опасности и невероятные трудности, с которыми пришлось столкнуться этим людям, с годами легли в основу удивительных историй, с удовольствием рассказываемых теперь иерусалимскими старожилами. Пожалуй, самые примечательные из них — овеянные приключенческой романтикой легенды об «иерусалимской гвардии», которая на протяжении почти всего XIX века защищала еврейскую общину города от разбойников и злодеев.
Рассказывают, что ученики Виленского Гаона поначалу создали своего рода рабочую артель, взявшую на себя выполнение самых разных тяжелых работ. Они высаживали плантации миндаля и олив в окрестностях пещеры Шимона-праведника, чистили заброшенные миквы, сторожили дома в еврейском квартале. Свою организацию репатрианты назвали «Шаарей цедек» («Врата милосердия»), что представляет собой также аббревиатуру из начальных букв нескольких слов: «охрана», «работа», «врачевание», «спасение», «общественные нужды», «святые дела» (шмира, авода, рефуа, йешуа, цорхей цибур, диврей кодеш).
Однако вскоре основной функцией «артели» стала защита евреев города от грабителей и бандитов из числа окрестных мусульман. Изменилось и ее название: группу стали называть просто «Иерусалимской гвардией».
Согласно городским преданиям, гвардейцы довольно быстро сумели внушить страх любителям поживиться чужим добром, значительно сократив количество нападений на еврейское имущество. Так, рав Гедалия Бакар, известный своей богатырской силой, наводил ужас на грабителей одним своим видом. Пойманных воров он, как правило, нещадно драл смоченным в микве тонким кожаным ремнем.
Со временем бойцы отряда занялись также сбором разведданных, организацией засад и даже проведением упреждающих операций, настигая бандитов прямо в их укрытиях. Одна из историй рассказывает о том, как в 1820 году руководителям «Иерусалимской гвардии» стало известно о намерении бедуинского клана устроить погром в еврейском квартале. По инициативе раввина Натана Нетты, сына раввина Менахема Мендела из Шклова, было решено нанести удар первыми. Вооружившись «оружием и амулетами», отряд вышел под вечер за городскую стену и, дождавшись темноты, внезапно атаковал бедуинский лагерь, расположившийся в Кедронском ущелье, возле древней гробницы Яд Авшалом.
Обнажив сабли и стреляя из пистолетов, гвардейцы обрушились на бедуинов и после жестокого боя обратили их в бегство. В этом столкновении погиб раввин Йосеф Шик из Ляд, а сам рав Натан Нетта лишился глаза: один из бедуинов выколол его своим кинжалом, шибрией. Раввин Натан Нетта отличался удивительным бесстрашием и, несмотря на ранение, первым бросался на противника во главе своего воинства, громко выкрикивая слова молитвы «ана ашем ошиа на» («Пожалуйста, Господь, даруй спасение!»)
Однако самая знаменитая легенда связана с освобождением заложников. Однажды к раввину Гилелю Ривлину, возглавлявшему ашкеназскую общину Иерусалима, явился незнакомый бедуин и передал записку, подписанную двумя почтенными людьми — Йосефом Лурией и Залманом Цейтлиным. Выяснилось, что караван еврейских паломников по дороге из яффского порта в Иерусалим был захвачен бедуинами, которые теперь требовали за пленников колоссальный выкуп в размере тысячи золотых наполеондоров.
Такой суммы и близко не было у небогатой иерусалимской общины. На военном совете был разработан хитрый план. Гонцу-бедуину сказали, что за неимением всей суммы часть выкупа будет отдана зерном и фруктами. Корзины с продовольствием погрузили на повозки. Сопровождать процессию и отдавать выкуп отправились два еврейских гвардейца.
Вышли ранним утром и под вечер добрались до бедуинского стана, располагавшегося в окрестностях нынешнего тель-авивского пригорода Бней-Брака. Бедуины окружили повозки, намереваясь разгрузить корзины, а глава клана вывел пленников и стал ждать денежной части выкупа.
И тут, к изумлению разбойников, из этих самых корзин с фруктами и зерном, выкрикивая слова молитвы и паля из пистолетов, выпрыгнули бойцы «Иерусалимской гвардии». Бедуины в ужасе бежали. Пленные были освобождены. (Плохо не знать собственного фолькльора, а именно историю про Али-бабу и 40 разбойников . Прим. А.С.)
Откуда у еврейских гвардейцев могли оказаться пистолеты, считавшиеся в этих краях диковинкой, недоступной даже охранникам турецкого наместника? Городские легенды проливают свет и на это.
Зять раввина Гилеля Ривлина, Шмария бен Аарон Лурье из Могилева, бывший богатейшим купцом и поставщиком русской армии, вместе со своим шурином рабби Шмерлом Цукерманом привез однажды в Иерусалим два сундука с пистолетами. Судя по всему, гвардейцам достались кремневые русские пистолеты «Тула». Заряжались они через дуло и скорострельностью не отличались, но в окрестностях тогдашнего Иерусалима стали в руках еврейских бойцов грозным и эффективным оружием. Тульскую продукцию иерусалимцы с нежностью окрестили «шмэрилэх», видимо, в честь своих щедрых спонсоров.
Насколько правдивы рассказы о доблестной еврейской гвардии, сказать трудно: по крайней мере, звучат они не вполне правдоподобно. Да и согласно найденным в белорусском архиве документам, раввин Гилель Ривлин прибыл в Иерусалим лишь в 1832 году. Тогда же с ним приехал и богач Шмария с оружейным грузом. Так или иначе, полноценного исследования на эту тему до сих пор не проведено. А значит не исключено, что преданиям об удивительных приключениях «Иерусалимской гвардии» еще найдутся исторические подтверждения.
Александр Непомнящий
