– Впервые за 15 лет своего правления Путин столкнулся с действительно большой проблемой – почти открытым конфликтом между двумя опорами его власти: федеральными силовиками и Рамзаном Кадыровым. Пожертвовать федеральными силовиками он не может, поскольку они гарантируют его физическую безопасность. А коль скоро на Путине сошелся клином белый свет, и он объявил себя равным России, и, видимо, в собственном сознании равным России стал, – то безопасность Путина и безопасность России слились в единое целое. Если что-то случится с Путиным, то прекратит свое существование и Россия в ее нынешнем виде. Так, по крайней мере, это видит сам президент; так это видят его нынешние сторонники, соратники и поклонники, коих весьма немало.
Но, с другой стороны, есть Рамзан Кадыров, который гарантирует стабильность на Северном Кавказе и является символом умиротворения Чечни, которую до аннексии Крыма Путин считал своим главным достижением на президентском посту. Этот конфликт неразрешим. Насколько мне известно, ФСБ России почти впрямую обвиняет Рамзана Кадырова в причастности к убийству Бориса Немцова и требует Кадырова сдать. Настолько деликатно, насколько ФСБ вообще умеет что-то требовать со своего политического патрона Владимира Путина. Путин сдать Рамзана Кадырова не может, но не может вместе с тем и унизить федеральных силовиков – потому что полный отказ от доведения до ума и до логического конца расследования убийства Бориса Немцова означало бы унижение всей федеральной силовой системы. Выхода из этого противоречия практически нет. По крайней мере, в тех условиях, в которых живет и действует Владимир Путин, в рамках тех политических и административных канонов, которые он сам создал, гарантирует и поддерживает. Поэтому здесь Владимир Владимирович – как классические весы по гороскопу, то есть человек, которому свойственно колебаться и откладывать принятие судьбоносного решения настолько, насколько это вообще возможно отложить, – действует сообразно знаменитому правилу: «Если не знаешь, что делать, – ложись спать».
Вот, грубо говоря, Владимир Владимирович и впал в спячку – он залег на дно. Он хочет, чтобы ситуация как-то разрулилась в ближайшие дни сама собой. Все мы смертные, и Владимир Путин тоже когда-нибудь покинет сей мир. С одной стороны, конечно, он может протянуть еще лет 20: условия жизни у него хорошие, питание превосходное, спортом он занимается, мало пьет, других стимуляторов, насколько мне известно, не употребляет. Но все здесь зависит от господа Бога, а не от объективных параметров, и от того, какая судьба уготована России. Если считать, что все же большой цикл русской политической истории завершается через два года, то не исключено, что с Путиным что-нибудь случится (да продлит Аллах его дни). И если с ним что-нибудь случится, то это, так или иначе, будет означать смену эпох, – как в случае смерти Сталина.
Формально к власти придут его же соратники. И если это случится в обозримом будущем, то его официальный наследник, кронпринц – Дмитрий Анатольевич Медведев. Медведев выглядит и кажется ничтожеством и карикатурой на лидера – и в значительной степени так оно и есть. Но давайте вспомним, что такими казались многие наследники до того, как они приходили к реальной власти, – и тот же самый Никита Хрущев, который танцевал гопак на даче у Иосифа Сталина. Однако когда наследник выходит на оперативный простор, когда он распрямляется в полный рост, он, как правило, проводит политику, зачастую прямо противоположную линии своего предшественника.
И если следующим президентом будет Медведев, – он будет «анти-Путин», потому что у него не будет выбора. Он вынужден будет мириться с Западом, потому что иначе не спасти российскую экономику; он вынужден будет прекращать войну, потому что Россия ее уже не потянет, и, в общем, случится то же, что случилось после кончины Иосифа Виссарионовича. Но, естественно, любые ответственные прогнозы на тему «сколько осталось Владимиру Путину» на сегодняшний день невозможны. Мы можем лишь сказать, что это диктуется самой логикой истории и известным законом Белковского, согласно которому в истории всегда происходит то, что должно произойти, и тем соображением, что российская медицина, пусть даже самые элитные ее представители вовлечены в обслуживание Владимира Путина, – не настолько сегодня сильна, чтобы гарантировать Владимиру Владимировичу вечную жизнь. А от западной медицины он себя отрезал в силу своего параноидального страха перед покушением со стороны Запада. Шествия памяти Путина не будет. Путина поддерживает пассивное большинство, а оно, как правило, не выходит на улицы. Ведь, казалось бы, сколько людей номинально поддерживают политику Путина на Украине, – однако на митинги в поддержку «Новороссии» выходило тысячи полторы человека.
В то время как на траурный марш после гибели Бориса Немцова вышли 50 тысяч человек. Хотя, казалось бы, в одном случае речь идет о путинской позиции, – гораздо более популярной, чем антипутинской, а в другом – об оппозиционной линии, которая, казалось бы, столь непопулярна. Нет, конечно, организованные шествия, дирижируемые Кремлем, будут, – но никакой паники не будет, и траур не затянется. Дело в том, что российская политическая система – не персоналистская, а монархическая. Здесь залогом стабильности является сам монархический ритуал и монарший трон, а не личность монарха. Поэтому она полюбит следующего президента – точно так же, как полюбила Владимира Владимировича. И это случится гораздо быстрее, чем нам кажется сегодня.
