Российский скандал вокруг показа фильма «Матильда» — более интересное зрелище, чем сам фильм.
И не только потому, что в нём «вата» схлестнулась с «ватой», а сторонник оккупации Крыма, режиссер Алексей Учитель, сейчас выгребает от доставшейся с Крымом в довесок Няш-мяши Поклонской. В этом, безусловно, есть тяжёлый картечный заряд исторической иронии, но основная суть в другом.
Впервые в России идеологическая группа, которая была обласкана властью, идеологическая группа, имеющая поддержку в Думе и Кремле, прямым текстом намекает на теракты, если к ней не прислушаются и не отменят показ зловредного фильма, в которой император Николай II — вот ужас-то! — разрывается между законной супругой и стрип…, пардон, балериной. Более того, уже пытаются оные теракты организовывать.
Можно, конечно, увидеть в этом хитрый план и провокацию спецслужб — мол, просто симулируют, дабы закрутить гайки. Но если так, то это выстрел себе в ногу: для многих граждан России идея псевдоправославной «Хезбаллы» выглядит слишком привлекательной, чтобы играть с таким огнём. Свидетельство тому — шествия против кинопоказа, на которые тысячи россиян идут по своей воле.
Со стороны это кажется немного дико. Люди всерьёз готовы взрывать кинотеатры только потому, что там показывают фильмы, в которых умерший сто лет тому царь-надежа сексом трахаться изволил?
Тут, справедливости ради, стоит заметить, что и у нас в Киеве как-то раз кинотеатр подожгли именно потому, что там демонстрировались фильмы об однополой любви. Но гомофобия — это, скажем так, штука привычная. К хулиганству на её почве мы уже привыкли, в какой-то момент через это проходили почти все страны Европы.
Но теракты «ради доброй памяти царя» — это уже что-то непривычное.
И речь здесь не о религиозном фундаментализме. С точки зрения православного учения особой хулы в этом фильме нет: да, показан адюльтер правителя. Но царь-то прославлен в чине страстотерпцев: грубо говоря, церковь отмечает факт его невинного убиения, а не заявляет, что бедняга прожил морально совершенную жизнь.
Официальные спикеры РПЦ вообще с этим скандалом обращаются, как с древней китайской вазой, доверху наполненной дерьмом: в смысле, максимально осторожно, не поддерживая ни одну из сторон. Правильно делают. Сообразительные, опытные люди.
Православие здесь ни при чём. Это борьба пока ещё не существующей политической партии за возможность определять повестку, по которой будет жить страна.
Напомним, в нормальном мире политическая партия — это группа людей, объединённых общностью политического мировоззрения. Предполагается, что они делегируют своих представителей в парламент и, таким образом, определяют курс страны. Однако в постсоветском мире, за вычетом стран Балтии, это не работает.
Парламентские партии в нём в лучшем случае — это тусовки популистов на побегушках олигархов, а в худшем — просто разные обёртки местной КПСС. У России — худший случай.
Но то, что партий нет в парламенте, не значит, что их нет в обществе. Даже если у них пока нет формальной структуры и названия.
В Кремле сидят такие себе Серсеи Ланнистер — хорошие тактики и никакущие стратеги. Долгое время они заигрывали с консервативным электоратом — «ватниками-исконниками имперского обряда», «казачками» и прочими, устраивая показательные расправы над Pussy Riot и обсуждая роль эффективного менеджера Ивана Грозного в построении Великой России.
Интересно, что Русская православная церковь, по ряду причин, от этого заигрывания в какой-то момент отказалась — и главный выразитель таких идей, очень влиятельный батюшка Всеволод Чаплин резко оказался в опале.
Но камешки уже увлекли за собой лавину. Заигрывание оказалось слишком долгим, а тактически верное использование «ватников-исконников» в качестве пушечного мяса на Донбассе закалило выживших и укрепило их в отмороженности и чувстве собственной важности. Носители идей «православия-самодержавия-народности» уже ощутили, что они — политическая сила.
И, будучи таковой, теперь они будут требовать их выслушать. Матильда не важна. Важно поставить себя на районе. Важно показать, что будет, если с ними не станут считаться, какой силой они реально обладают и на что готовы. «Я дурак, бросай оружие!»
Если докажут — внезапно найдутся и люди, готовые содержать их за большие деньги, и формальная структура, и возможность запрещать, и возможность карать. Аппетит приходит во время еды.
Декабристы разбудили Герцена. Кремль разбудил каких-то стрёмных упырей. И, кажется, теперь не знает, что с ними делать. В стратегической перспективе у соседушек рисуется внутренняя проблема, которую им будет очень сложно «разрулить по-тихому». Пойти на уступки — значит, распалить аппетиты оппонентов. Не пойти на уступки — есть риски. Если в процессе «закручивания гаек» прольётся кровь, причём с любой стороны — это чревато большими осложнениями и сильным изменением политической повестки всей страны.
Украине не выгодна победа ни одной из этих сторон — что там, что там безусловные враги. Но сам конфликт, если он выйдет на новые рубежи, может оказаться нам полезен: внутренний накал может сделать Кремль много сговорчивее во внешнеполитических вопросах. Пожелаем же ребятам не останавливаться.
Виктор ТРЕГУБОВ
